Принца нет, я за него! - Кристина Юраш

* * *

Золушка, узнав о том, что мы нашли для нее новый дом, и при каких обстоятельствах это произошло, заплакала:

– Я знаю их. Они очень хорошие люди! Мне так жаль, что с ними несправедливо поступили. Помню, они часто к нам приезжали. Мой дедушка отказался меня отдавать, но король и королева каждый раз тайком дарили мне вещи, игрушки и сладости, когда я была маленькой. Жаль, что другие слуги отбирали у меня подарки… Но мне было все равно так приятно, что хоть кто-то добр ко мне…

Через час мы простились с Золушкой и ее дочкой. Крестный взял на руки малышку, поправил пеленку и произнес:

– Она чем-то напоминает мне мою Мышку. Только Мышка, когда ее принесли в конвертике, не плакала, а пищала… Ладно, не прощаемся! Будем проезжать мимо, обязательно заглянем.

Карета тронулась, увозя Золушку в новый дом, а мы остались стоять, провожая ее взглядами.

– Странный ты какой-то Фей, – заметила я, уже порядком наслышанная о «подвигах» его коллег. – Знаешь, раньше мне казалось, что мы что-то делаем неправильно. Такое чувство, будто занимаемся вымогательством. Но теперь я уверена, что мы все делаем правильно. Абсолютно правильно.

– Странная ты, Мышка, – отозвался Фей, положив мне руку на плечо. – Раньше ты помогала для того, чтобы почувствовать себя сильной, а теперь ты делаешь это от чистого сердца. Хотя твое «чистое сердце» иногда приносит не полкоролевства, а целое королевство. Насчет последнего я и сам не ожидал. Удачно, так сказать, зашли.

– А правда, что фей почти не осталось? – поинтересовалась я, глядя на кончик его хвоста, который мерно подрагивал на земле.

– Правда. Чудес тоже стало меньше. Но вертел я на волшебной палочке такие чудеса! – гаденько усмехнулся крестный, а потом перевел взгляд на меня и коварно улыбнулся. – Кстати, ты мне проспорила желание. Я тебе просто напоминаю об этом. Я деликатно напомнил?

Фей наклонился ко мне и поцеловал, прижимая к себе. Я не сопротивлялась, но и особо инициативу не проявляла. Разве что просто приобняла его за талию. Он целовал долго, с наслаждением, слегка покачиваясь. Мне показалось, что он задыхается, хотя я и сама чувствовала, как мое сердце в этот момент выскакивает из груди.

– Так вот, – усмехнулся крестный, едва прикасаясь губами к моим губам. – Вернемся к моему желанию…

– Так это было не желание? – возмутилась я, сурово глядя на него.

– Нет, это было просто так. А желание я так еще и не придумал, увы… – ядовито заметил Фей, закусывая губу. – Но я обещаю подумать. Итак, что бы мне пожелать? Скучно… неинтересно… рано… рано… банально… тоже рано… О! Кажется, я придумал.

– Так, только без… глупостей! – предупредила я, глядя на крестного.

– Так нечестно. О! А кто-то обещал меня гладить целый вечер! – оживился Фей, блаженно улыбаясь. – Итак, я уже мысленно составил расписание глажки. Сначала спинку. Двадцать минут. Потом за ушками – пятнадцать минут на каждое ухо. Потом шейку – час. Да, час. А потом по второму кругу.

Вечером я сидела на кровати и усиленно гладила кота. Такое чувство, что у меня на руке уже мозоли. Краем глаза я поглядывала на часы. Так, еще минута – и переходим к ушам.

– Нет, ну хоть бы помурчал ради приличия! – возмутилась я, глядя на довольную кошачью морду. Кот открыл сапфировый глаз и томно вздохнул:

– Я не умею мурчать. Но ты продолжай, продолжай. Долог день до вечера, когда гладить нечего! Это лучший день в моей жизни. Бабушка с обсессивно-компульсивным расстройством тебе в подметки не годится. Ты меня доводишь просто до экстаза… И за ушком… Да!!! Да!!! Чуть левее… Еще на миллиметр… Моя ты Мышка! Попала! Да!

В эту ночь я почему-то неожиданно вздрогнула и проснулась. Снилось мне, что я бежала по дороге и упала. В комнате царил полумрак. Рядом спал Фей, повернувшись ко мне лицом. Его волосы рассыпались по плечам, хвост обвился вокруг моих щиколоток, а когтистая рука покоилась на моем бедре, зацепившись пальцами за резинку штанов.

Я лежала, смотрела на него и думала. Мы уже живем вместе больше месяца, но я не знаю его имени. Я знаю только то, что он – мой крестный фей и что когда-то давно он жил у нас дома в образе кота. А еще я знаю, что я ему очень нравлюсь. И он хочет понравиться мне. Он мне… эм… тоже… нравится. Ну как нравится… Так, чуть-чуть… Немножко… Слегка… То, что Фей – еще та заноза, я не сомневаюсь. Осталось понять, в какой части моего тела.

Я полежала немного с закрытыми глазами и сама не заметила, как уснула, обняв тепленькое тело по соседству и уткнувшись в его грудь.

Утром я услышала шуршание каких-то бумажек и странный шорох. Отодрав голову от подушки, я увидела Фея, сидящего на кровати и перебирающего бумажки. Вид у него был непривычно сосредоточенный и унылый. Такое чувство, будто котейку поймали за катарсис и понесли в исцарапанных руках купаться. И вот бедный страдалец провожает тоскливым взглядом комнату, вспоминает лучшие мгновения жизни, втайне надеясь, что его не утопят за разодранное кресло и утренний подарок в тапке. Крестный грыз карандаш, сплевывая на пол щепки и не отрывая взгляда от листка.

– Доброе утро, бобер! Кроссворды разгадываешь? – поинтересовалась я, щурясь на дневной свет.

– Мяу, – задумчиво ответил Фей, усиленно издеваясь над карандашом. Судя по тому, что в руке у него был огрызок, а на одеяле валялись щепки и кусочки графита, бобер трудился с самого утра не покладая зубов. Крестный философски посмотрел куда-то вдаль и снова начал что-то усиленно строчить. Пасьянс явно не сходился.

Я подлезла поближе и увидела несколько граф, начерченных от руки.

– Дебет, кредит… Задолженность… – прочитала я, заглядывая в бумажку, и удивилась: – Ты что знаешь, что такое дебиторская и кредиторская задолженность?

– Мышка, дебилы должны нам. Кретинам должны мы, – философски заметил Фей, снова грызя карандаш. – Ладно, потом досчитаю. Итак, отгадай загадку. Зимой и летом одним цветом?

– Все породы хвойных, – вздохнула я, потягиваясь и намереваясь еще поваляться.

– Не угадала. Правильный ответ – ты и я. Так что собирайся, Мышка. Мы отправимся за покупками. Проще купить готовое, чем ждать, когда пошьют на заказ, – сообщил Фей и стряхнул щепки на пол.

Через час мы перенеслись на оживленную улицу какого-то красочного города. Вокруг было столько народу, что я поначалу растерялась. Мимо проплывали дамы в роскошных туалетах, оставляя едкие шлейфы парфюма. В толпе запахи смешивались, вызывая поразительный эффект перцового баллончика. Фей взял меня за руку, чтобы я не потерялась. По сравнению с другими одеты мы более чем скромно и очень консервативно. Мимо проплыл лебедь, увенчавший голову карлика, который шел под ручку с полной мадам, замотанной в рыбацкую сеть. У нее были огромные серьги в виде рыб и какой-то комок водорослей на голове.

– Шаланды, полные кефали… – начал Фей, созерцая это безобразие.