Побег - Борис Кантор

Из-за избушки около моста показались Иван и Надя с котомками. Они шли к мосту, держась за руки, что мне очень не понравилось. Но, подумав, я решил, что мне гораздо интереснее дружить с Колей, а Иван пусть дружит с кем угодно.

Мать дала всем по миске колбы со сметаной и по кусочку хлеба. Поев, я отправился в сарай и быстро заснул на соломе в окружении своих утят. Видимо, ветер утомил и их.

Меня разбудил голос Миши, и я вышел из сарая. Миша принес три окоренных удилища и хлеб. Он сел на завалинку приготовить удочки, и его окружили все дети и мать. Отец еще не пришел с работы. Миша рассказал, что продавщица Полина пригласила его в субботу в клуб на танцы.

— Там каждую субботу танцуют под гармошку, на которой Гена Прокопьев и Николай Васильев, наш почти сосед, играют по очереди, — сообщила Валя. — А Полина ходит с парнем из Малиновки. Ты, Миша, будь осторожен!

Валя знала о деревне больше всех нас. Как только она успевала всё узнавать? Она была очень любопытная, очень заводная и очень любила крутиться на табуретке перед зеркалом, когда уходила в школу, хотя ей было всего десять лет! И Аня, которая была старше на два года, всё время подгоняла ее, чтобы не опоздать.

Я расспросил Мишу о Сухом логе, кандыках и колбе. Оказалось, что трава там уже чуть ли не по колено, а кандыки уже отцвели. Миша принес немного колбы, но ее стебли были жесткие и почти несъедобные.

Пришел отец с котомкой за плечами и с каким-то свертком в руках.

— Здравствуй, сын! — сказал он, радостно обнимая поднявшегося с завалинки Мишу. — Надолго?

— В воскресенье, четвертого мая, нужно быть на месте. С понедельника начнутся зачеты, а потом экзамены и защита дипломной работы.

— Вот и хорошо! Подсобишь нам с посадкой, а то мы тут совсем закрутились.

Все заговорили, что и где сажать.

Отец подал мне сверток.

— Это тебе на день рождения!

Когда я развернул сверток из коричневой мешочной бумаги, там оказался топорик. Он был такой же, как настоящий топор, но маленький, легкий и очень острый. От счастья я не знал, что сказать, и только замычал от удовольствия.

Отец засмеялся, положил руку мне на плечо и проговорил:

— Обращайся с ним осторожно, не поруби себе ноги. Будешь помогать строить новый дом.

— А когда будем строить? — спросил я.

— Еще не скоро — успеешь научиться! А ты, Миша, на рыбалку собрался?

— Хотел рано утром порыбачить. Возьму с собой Ваню и Володю.

— Ниже подвесного моста, по дороге в леспромхоз, есть хороший омут. Я бы там рыбачил, — посоветовал ему отец. — Завтра нужно посадить картошку, а то земля скоро высохнет.

— Я принес скороспелки для посадки.

— Вот это подарок! — сказал отец. — Скороспелка нас очень выручит. Считай, на месяц раньше будем с картошкой.

Я подумал, что этот день — самый лучший в моей жизни! К этому времени ветер затих и облака полностью исчезли. Завтра будет хорошая погода для рыбалки.

Миша попросил нас с Иваном накопать червей, и мы пошли в огород, где был чернозем. Иван копал землю лопатой, а я собирал червей, разрыхляя комки земли. Некоторые черви были очень большие, но я всё равно брал их, хотя Иван сказал, что у нас нет крючков для таких больших червей. Я ответил, что утятам достанутся. Впервые после драки мы делали что-то вместе.

За ужином, который состоял из перловой каши с молоком, Миша рассказывал о своей практике в Асиново. Он сказал, что озимые принялись очень хорошо, но яровые еще и не думают сеять, несмотря на раннюю весну. Во многих колхозах даже пахать еще не начали. Хотя агрономы советовали сеять в этом году пораньше, но обком партии объявил начало сева только на середину мая. А если дождей не будет, то это всё равно, что выбросить семена. Отец посоветовал Мише не очень раскрывать рот при посторонних насчет обкома. Не дай бог, донесут, и тогда можно забыть о дипломе. И лучше, если Миша закончит дипломную работу к концу лета, чтобы приступить к работе осенью.

— У тебя как со здоровьем? — спросил отец. — Ты что-то уж очень худой.

— Нормально! Только иногда голова болит, но это, наверное, от голода.

— Сдай экзамены и сходи к врачу, поговори с ним как следует. Он может дать справку, чтобы отложить защиту по болезни, а сам приезжай сюда. В этом году много голов полетит, если будет неурожай, поэтому лучше не соваться на работу до осени.

Дядя Коля уже не раз говорил, что зря тянут с посевными при такой жаркой весне, — поэтому я понимал, о чем говорил Миша, но не понимал, почему отец советует ему не защищать диплом сразу и не спешить поступать на работу. Мне было важно лишь то, что Миша может снова приехать к нам. С Мишей жить веселее!

Утром Миша разбудил меня и Ивана еще до восхода солнца.

Позавтракали. Отец с матерью занимались привычными утренними делами. Солнце освещало горы, когда мы подходили к нашему омуту. Миша показывал, как наживлять червяка, велел переговариваться шепотом и указал наши места. В тот день я понял, что надо быть очень внимательным и терпеливым. Рыбу я подсек с четвертого или пятого раза. Я поймал нескольких здоровенных чебаков; вытаскивать и даже поднимать их с земли оказалось весьма сложно. Но в какой-то момент стало ясно, что клев заканчивается.

В это время я увидел высоко над нами отца, следившего с берега за нашей рыбалкой.

— Ну что, рыбаки? С удачей?

— Хороший был клев! — сказал Миша.

Солнце поднялось уже довольно высоко. Я и не заметил, как пролетело время.

— Зайдем ко мне в магазин, и отправляйтесь домой. Соседу Николаю муки отнесете.

Миша бросил наверх удочки, протянул отцу ведро с рыбой, подтолкнул меня и Ивана к отцу, который протянул нам руки, и быстро забрался наверх по обрыву.

— Неплохо порыбачили, — сказал отец. — Ужин будет знатный! Мы все пошли к магазину. Там уже стоял народ и ожидал открытия.

— Через десять минут, — сказал отец ожидавшим людям. — Девяти еще нет.

Мы вошли в магазин, где отец насыпал в полотняный мешочек муки из большого мешка, взвесил его и записал что-то в тетрадь.

— Дяде Коле отдадите, — сказал он мне.

Когда отец открыл дверь, чтобы выпустить нас, мы оказались лицом к лицу с начальником леспромхоза Николаем Федоровичем. Он вошел в магазин, поздоровался с отцом, а потом, узнав меня и Ивана, поздоровался с нами за руку.

— Этот молодец тоже твой? — спросил он отца.

— Мой, Михаил.

Николай Федорович поздоровался с ним тоже.

— Ну как? — спросил отец начальника. — Добились овощей?

— Нет! — ответил тот. — Послали меня куда подальше! Обещали на днях прислать аскорбиновую кислоту. Но это — то ли будет, то ли нет, а у меня уже двадцать человек в лежку здесь и еще больше на участках. Народ на консервах да каше всю зиму сидит, а из овощей только прокисшая капуста да изредка сухой лук. Еще одна такая неделя, и план к чертовой матери, а за это по головке не погладят! Партбилет на стол, и как бы самому не угодить на лесоповал.