Иоганн Гутенберг - Джон Мэн

Теперь на сцене появляется предприимчивый торговец индульгенциями Иоганн Тецель – доминиканский монах, который, как и многие его собратья, являл собой средневековый аналог продавца панацеи от всех болезней и одновременно ярый проповедник. Индульгенция, приобретенная у Тецеля, освободит вас от мук чистилища, даже если вы, как он якобы говорил, «изнасиловали Деву Марию». Хотите, чтобы вам простили ограбление церкви? Девять венецианских дукатов (или столько же гульденов). Хотите избавиться от наказания за убийство? Восемь дукатов. Вы можете даже купить индульгенции, которые освободят вас от еще не совершенных вами грехов. Вам больше не придется страдать – разве только от вида того, как ваши монеты опускаются в окованный железом сундук Тецеля. Он продавал индульгенции в течение последних 15 лет, не мог остановиться и теперь (когда ему было 48 лет). Тецель решил захватить рынок Саксонии, где не было конкурентов. Он открыл магазин неподалеку от саксонской границы, в Йютербоге, всего в 30 километрах от Виттенберга. «Смотрите, вы находитесь среди бушующего моря в мире невзгод и опасностей, не ведая, сможете ли безопасно достичь гавани спасения, – кричал он легковерным людям. – Вы должны знать, что все, кто исповедуется и в наказание положит милостыню в сундук, согласно совету исповедника, получат полное отпущение всех своих грехов».

Лютер, которому в этот момент было 33 года, устрашился. Цинизм и материализм Тецеля был издевательством над его Богом и истинной природой христианства. Позже он писал следующее.

Я узнал, что Тецель проповедовал жестокие и ужасные слова: он получил благословение папы на отпущение грехов, даже если человек спал со Святой Богородицей… Кроме того, своими индульгенциями он спас больше душ, чем святой Петр своими проповедями. Более того, если кто-либо положит деньги в сундук за душу, пребывающую в чистилище, душа покинет чистилище и попадет в рай в тот самый момент, как монеты коснутся дна сундука.

Мартин Лютер написал письмо своему наивысшему духовному властителю (не считая папы) – Альбрехту Бранденбургскому, наследнику Дитера в должности архиепископа Майнца, который в то время оправлялся после гражданской войны, происшедшей 50 годами ранее.

Идя на этот шаг, он должен был знать, что Альбрехт не тот человек, который воспримет его жалобы всерьез. Альбрехт Бранденбургский был из рода Гогенцоллернов, к которому принадлежали будущие короли Пруссии и который враждовал с правителями Виттенберга – Веттинами. Альбрехт, полноватый веселый молодой человек, любил хорошую жизнь и уже немного знал о риске и капиталовложениях. У него была коллекция из 9 тысяч священных реликвий – достаточно для того, чтобы спасти его от нескольких миллионов лет пребывания в чистилище. Это позволило ему быть несколько распущенным в отношении вопросов морали. К тому же Альбрехт был очень амбициозным. Семейные связи дали ему возможность стать архиепископом Магдебурга, когда ему было всего 23 года, а годом позже – в 1514 году – он купил архиепископство Майнца. Он был слишком молод – архиепископам должно быть минимум 30 лет, кроме того, закон не позволял иметь несколько бенефиций, не говоря уже о двойном архиепископстве, но за деньги можно обойти любой закон, правда, папа Лев X потребовал не привычные 10 тысяч гульденов, а целых 29 тысяч (это примерно 3 миллиона фунтов стерлингов, и не забывайте также о процентных отчислениях в государственный бюджет). Короче говоря, Альбрехт, дважды архиепископ, примас Германии, брат бранденбургского князя-избирателя, наследник одного из самых выдающихся германских семейств, был безумно богатым, влиятельным и владел поместьями по всему северу Германии. У него с папой было полюбовное соглашение, выгодное для обеих сторон. Он мог получить деньги с продаж индульгенций, разрешение на выпуск которых дал Лев, чтобы достроить свой последний проект в Ватикане. Лев предоставил Альбрехту локальную лицензию на продажу индульгенций, договорившись с ним о разделении дохода пополам (похожая договоренность существовала у него с Генрихом VIII, только в этом случае прибыль делилась в отношении 75/25 в пользу папы). Имея эти гарантии, Альбрехт занял денег у известного семейства банкиров Фуггеров, оплатил столько, сколько требовал папа, и стал ждать помощи от своих торговцев индульгенциями, одним из которых был тот самый гадкий Тецель. К тому времени как прибыло письмо Лютера, в котором тот проклинал Тецеля и индульгенции, угрожая расстроить все их финансовые планы, деньги уже поступили – примерно 36 тысяч гульденов, половина из которых была отправлена в Рим.

В свое письмо Лютер включил 95 пунктов на латыни, предназначенных «для обсуждения». Внешне все выглядело весьма пристойным и скромным. В конце концов, Лютер был никем, простым монахом, fex hominum (лат. – отбросы), посмевшим обратиться к такому высокопоставленному прелату. Представьте себе чувства, которые испытывал Лютер, принимая такую позицию. Высокопоставленный развратник, спящий с сифилитическими гомосексуалистами? Но ведь он имел достаточно власти для того, чтобы сжечь ничего не представлявшего собой священника, подозреваемого в ереси. Да, некоторые из его пунктов были скандальными.

• Папа не может отпускать грехи; он может лишь объявлять о прощении грехов Богом.

• Глупым и безнравственным со стороны священников было наложение епитимьи на умирающих, чтобы те попали в чистилище.

• Папа должен знать о жадности и извращенности торговцев индульгенциями, ибо тогда он будет знать, что базилика Святого Петра была построена на коже, телах и костях его паствы.

• Тот, кто действительно раскаивается, не должен бояться ожидающего его наказания, он должен принять его, как это сделал Христос.

• Если папа такой могущественный, то почему он не отпустил все грехи всем умершим людям и тем самым не освободил чистилище?

• Почему, вместо того чтобы грабить бедняков, он не построил базилику самостоятельно, ведь у него же были на это деньги?

Но это были всего лишь тезисы, в их изначальном смысле «предложений» – пунктов для обсуждения. Лютер всегда мог принять позицию верного слуги, скромно доносящего провокационные идеи – которые могли иметь ценность, а могли и не иметь, – чтобы избавить Церковь от неверных.

То, что произошло далее, стало предметом множества дискуссий. Согласно преданию, в канун Дня всех святых, 31 октября 1517 года, Лютер прикрепил свои 95 «тезисов» на дверь церкви Виттенбергского замка так, чтобы их могли увидеть все, кто придет утром, чтобы посмотреть на священные реликвии, выставлявшиеся в честь праздника. Это была впечатляющая картина: человек, стучащий молотком в дверь церкви, забивает гвоздь в гроб католической развращенности. Считается, что таким образом Мартин призывал к научной дискуссии. Затем ситуация внезапно вышла из-под его контроля. Кто-то скопировал тезисы, напечатал и распространил их по всей Германии, чему сам Лютер был удивлен больше всех. Это событие вошло в книги по истории, и сегодня о нем напоминает надпись на двери Виттенбергской церкви – но не на старой деревянной двери, которая была повреждена при пожаре в XIX веке, а на заменившей ее бронзовой двери, на которой написаны тезисы в шесть столбцов.