Шельф - Андрей Ильин

И тут же толчок в плечо. Не очень сильный. Значит, не пуля! Схватиться там, где был укол. Что это? Шприц? Черт возьми – шприц. Из плеча торчит шприц! Надо выдернуть его и…

Но… уже не выдернуть! Руки повисли плетьми, голова безвольно упала на грудь. И визг, страшный визг в самое ухо. Кажется, Вероники.

Всё. Приехали. Кончилось кино, включайте свет!

* * *

Маски нет, это плохо.

Грим в этом случае не спасает, потому что лицо можно рассмотреть во всех деталях, спешить некуда. А потом отмыть, вынуть все деформирующие накладки, сдернуть парик и сфотографировать фас, профиль и анфас. А заодно пальчики откатать и образчики ДНК взять.

Что произошло? Вероника, кинотеатр, шприц… Зачем это? И кто? Какие-то звуки… Оглядеться сквозь прикрытые ресницы, не поворачивая готовы, чтобы понять…

Обычное помещение. Люди в местной военной форме. В портупеях, с кобурами на боку. Два африканца, один белый.

Стул. На стуле… Вероника? Сидит недвижимо. На руках наручники. Значит, не она?..

А дальше кто? Сергей Семёнович? Какой милый сюрприз! Он-то зачем здесь? Или решил разобраться, с кем имеет дело? Вернее, ему приказали разобраться. Очень может быть. Спецслужбы не любят загадок, особенно если это касается их резидентов.

Повернулся. Глянул. Подошел.

– Очухался? Вижу очухался, так что можешь разлеплить глазки – ты же не дитя, чтобы под одеялом от страха прятаться. А я не «гроб на колесиках».

Широко открыть глаза.

– Зачем вам это нужно?

– Это? – обвел Сергей Семёнович взглядом помещение. – Хотел поговорить с тобой в спокойной обстановке. А то всё на бегу да на бегу. Я думаю, ты сам обо всем догадываешься: мои начальники не поверили в сержанта Петренко и попросили узнать, откуда ты взялся. Ну, и про подружку твою… – Он указал на Веронику.

Про «подружку»… Выходит, он знает? Откуда?

– Давно с ней работаешь?

– Мы не работаем. Так, шапочное знакомство. Зачем она вам?

– А как бы я тебя выманил из норы? Только приманкой. Сладкой. И ничем иным. Я ведь сразу понял, как с тобой пообщался, что кто-то стучит на меня. Кто-то из моего ближнего окружения. Просчитал… Вот она и помогла вытащить тебя. Так что извини. Нам выбирать не приходится – мы люди подневольные. – Повернулся к своей возлюбленной: – Спасибо тебе, Вероника, радость моя, за помощь!

Та глянула злобно.

– Сними наручники, больно мне!

– Не могу, не положено. Ты ручкой не дергай и тогда ничего не будет. Кожа у тебя нежная, можно ее ободрать.

Обозлился он на нее за предательство, за то, что сдала она его, это видно.

– Ну что, поговорим по-приятельски? Мы ведь в одной лодке сидим, одно дело делаем. Ты всё расскажешь, ну или хоть что-то, чтобы удовлетворить любопытство моих командиров. А после мы подумаем, как тебя в строй вернуть. Добро? Потому, что сказать всё равно придется. Такой у меня приказ… – Смотрит почти просительно.

А если дать ему зацепку, если дать канал на куратора? Ради спасения своей жизни? Куратор передаст информацию выше, верхние командиры выйдут через посредника на Первого, всё ему объяснят, и тот спустит приказ. И его отпустят. Без объяснения причин. Вряд ли они разберутся, в каком ведомстве он состоит. Конечно, в их организации не принято обращаться за помощью, но здесь особые обстоятельства, здесь заговор, все нити от которого – у него. И наезд не врагов, а своих, от которых глупо принимать смерть. Это же не какие-нибудь бандиты, это коллеги. Так?

Нет!

Именно потому, что коллеги, профессионалы, которые не будут размахивать пистолетами, а выпотрошат его «по науке», не здесь, так в Москве. Нет у него «спасательного круга», самому выплывать придется. Вернее, тонуть.

– Ну, так что?

– Мне нечего сказать.

Сергей Семёнович тяжко вздохнул.

– Не хочется мне применять силу, ой не хочется… Но выбора ты мне не оставляешь. Ты ведь, когда меня взял, тоже со мной не церемонился. Работа у нас с тобой такая.

Кивнул бойцам. Подошли двое. Встали напротив. Удар. Демонстративный, в лицо, чтобы кровушка пошла.

Близко взвизгнула Вероника:

– Не смейте!

Но ее никто не слушал.

Удар.

Еще удар!

Бьют вполсилы, щадяще. Он же коллега… Меня же еще на Родину переправлять. Ну, не в цинке же.

Удар.

Удар…

Со стороны всё это выглядит, наверное, ужасно: глухие шлепки, брызги крови во все стороны. Но все повреждения поверхностные. Так… ссадины. Просто демонстрируют силу и готовность.

Еще серия по корпусу.

И долго они так намерены?

И вдруг как выстрел, резкий командный голос:

– А ну, прекратить!

Женский голос! Голос… Вероники!

– Отставить, я сказала! Это мой работник. Не трогайте его! Все вопросы, обращенные к нему, можете переадресовать мне.

Вот это да, вот это поворотец!

Сергей Семёнович опешил. Повернулся, глянул вопросительно на Веронику. Ответа ждет. Кулаки бойцов повисли в воздухе. Немая сцена. И ни черта же не понять! Чего это она? Какой ее работник? Впрочем, почему бы и нет? Чем больше тумана и недомолвок, тем лучше. Как минимум, случится передышка в этом мордобое.

Ну что им ответить? Ну, не подводить же даму. Кивнуть согласно. И плечами пожать, мол, так и есть, служу под бабой. Вот угораздило…

Сергей Семёнович обернулся к Веронике. Та свела бровки, смотрит сурово. Не узнать в ней любовницу, которая отличалась редкостной тупостью и на удивление тихим характером. Тут совсем другой типаж. Тут гром и молния!

– Но, Вероника…

– Отставить! Я не Вероника и не девка для утех, я такой же, как ты, работник органов. Только другого ведомства. И попрошу ко мне без панибратства! Может, я вообще не Вероника, а Зинаида.

Вот дает! И что она хочет этим добиться? Пара-тройка вопросов – и ее фантазия рассыплется в прах! Но, похоже, она отступать не собирается, а напирает, как старшина на новобранцев на плацу.

– Я требую дать мне координаты вашего командира, чтобы я связалась с ним и прекратила это безобразие. Ну?

– Я… не имею права, – растерянно сказал Сергей Семёнович.

– Хорошо, тогда я дам вам номер, свяжитесь по нему, назовете внутренний номер и пригласите полковника Кравченко. Только его. Пароль для связи, это чтобы с вами разговаривали, «Дрозд», отзыв «Трясогузка». Вы «Трясогузка». Скажите, что агент Красотка вынужден обратиться за помощью и вкратце обрисуйте ситуацию. Звоните с посольского телефона по закрытой линии, если не хотите огрестись неприятностей. И будьте любезны вести себя по отношению ко мне достойно. Не исключаю, что я выше вас по званию и должности! И уж точно – по уровню знакомств среди командного состава. Я ваших генералов… И поэтому найду способ, когда всё выяснится, сообщить кому следует о методах, которые вы применяете к своим коллегам. Всё ясно?