Война иными средствами - Дженнифер М. Харрис

По мере роста экономической зависимости Тайваня от Китая Пекин постепенно ужесточил свою позицию на политических и военных переговорах. В октябре 2013 года на встрече с представителями Тайваня председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что следует добиваться окончательного урегулирования статуса Тайваня и что политическая «оторванность» острова от материка «не может передаваться из поколения в поколение».

В правление Чэнь Шуйбяня (2000–2008) Пекин выразил решительное несогласие с политикой, которая воспринималась как неуклонное движение Тайбэя к независимости. На самом деле президент Чэнь, понимая, что политическая и экономическая независимость маловероятны, сделал выбор в пользу политической независимости. Он настаивал на внесении в тайваньскую конституцию соответствующих положений, одновременно допуская укрепление экономической взаимозависимости. Он продолжал практику закупки крупных партий оружия у США, при этом одобряя названия фирм и учреждений со словом «Китай», тем самым как бы подчеркивая идентичность Тайваня как независимого Китая[432]. В ретроспективе кажется сомнительным, что политическую и экономическую зависимость возможно разделить в государственной стратегии; в любом случае, политические действия Чэня имели экономические последствия. С самой инаугурации президента тайваньские инвестиции очутились под ударом. После избрания Чэня индекс TAIEX упал на 2,7 процента на фоне опасений, что новый президент обострит отношения между Китаем и Тайванем и заставит тайваньское правительство подчиняться[433]. В первый день его президентства фондовый рынок упал почти на 3,5 процента[434].

Как выяснилось, у инвесторов были веские причины нервничать, поскольку пекинские чиновники впоследствии объявили (дважды), что Китай больше не намерен принимать инвестиции от бизнесменов, поддерживающих независимость Тайваня[435]. Пекин также, как сообщалось, затянул выдачу виз ряду тайваньцев, желавших побывать на материке, и бойкотировал выставку «Компьютекс» в Тайбэе в 2004 году[436]. Другие действия КНР были направлены против конкретных компаний, которые считались связанными с Демократической прогрессивной партией Тайваня. Так, акции компании по производству пластмасс «Чи Мэй» за одну ночь упали в стоимости на 5 %, а ее планы открыть завод в материковом Китае пришлось отложить на неопределенный срок[437]. Официальные лица в Пекине демонстрировали нетипичную для себя откровенность и поясняли, что «Пекин активно поддерживает тайваньские инвестиции, несмотря на затяжную политическую напряженность… Политика опирается на искреннее убеждение в том, что более тесные экономические связи выгодны обеим сторонам и помогут ускорить неизбежное воссоединение материкового Китая и Тайваня… Однако небольшое число тайваньских инвесторов злоупотребляет этой политикой… Они финансируют людей, выступающих за независимость, а прибыль получают на материке»[438]. Чжан Минцинь, бывший пресс-секретарь департамента по делам Тайваня в правительстве КНР, отмечал, что Пекин «не одобряет поведения тех, кто зарабатывает деньги на материке и возвращается на Тайвань поддерживать независимость»[439].

Когда президента Чэня переизбрали в 2004 году, Пекин взял курс, который стал известен как «плодотворные инициативы 2004–2005 годов», стремясь «соблазнить фермеров из сельских районов Южного Тайваня экономическими морковками: предложил тем, кому это могло быть интересно, доступ на китайский рынок»[440]. Был разрешен ввоз восемнадцати видов тайваньских фруктов (прежде разрешалось ввозить всего пять), и пообещали отменить пошлины на экспорт фруктов, а также обеспечить ускоренное таможенное оформление, проверки и карантин[441].

Когда кандидат от партии Гоминьдан Ма Инцзю был избран президентом Тайваня в 2008 году, индекс TAIEX устремился вверх; это был очевидный намек на то, что одобрение Пекина по-прежнему много значит для инвесторов[442]. Если ранее геоэкономические инструменты применялись «в наказание» за стремление острова к независимости, то теперь Пекин решил «вознаградить» Тайбэй за выбор правильного кандидата. «Тайшань» (тайваньское бизнес-сообщество, которое считает экономическую взаимозависимость катализатором общего представления о единой национальной идентичности и которое – возможно, не случайно – заключало крупные сделки и вкладывало средства в континентальный Китай), и до того ценимый на материке, получил еще больше преференций[443]. С точки зрения Пекина, чем крепче взаимозависимость, тем ниже вероятность обретения Тайванем полноценной самостоятельности.

Президент Ма проявил себя надежным сторонником усилий Пекина по укреплению экономической взаимозависимости. Двустороннее валютное соглашение, заключенное в августе 2012 года, позволило Китаю использовать денежно-кредитную политику как средство дополнительного воздействия на поведение Тайваня на международной арене[444]. Четыре китайских государственных банка в конце 2013 года выпустили номинированные в юанях облигации «Формоза», этот шаг обеспечил дальнейшую капитализацию тайваньского рынка облигаций и создал прецедент для других банков материкового Китая. Общей стоимостью 4 миллиарда юаней, этот первый выпуск облигаций предоставил материковому Китаю расширенный доступ к офшорным фондам по мере распространения облигаций «Формоза»[445].