Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Затерянные в Полынье - Александр Трапезников

Затерянные в Полынье - Александр Трапезников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 88
Перейти на страницу:

Я отступил назад, к стене, прижавшись к ней спиной, но и Милена сделала шаг вперед, упершись в мою грудь ладонями. А потом вдруг обхватила меня за шею и тотчас же прильнула к моим губам, но не целуя, а кусая их. Как, должно быть, это делают вампиры. А я был не в силах сопротивляться. «Вот и конец», – подумалось мне, но тут Милена уже поцеловала меня по-настоящему, а потом откинула назад голову, посмотрела совсем иным взглядом, рассмеялась и проворковала:

– Ну что, милый, испугался? Это тебе за то, что ты хотел меня задушить. Будешь теперь знать, как обижать меня.

– Чертовка! – опешенно произнес я, все еще находясь под впечатлением колдовской сцены. – Да это не во мне, а в тебе пропадает великий актер. Я чуть рассудком не тронулся.

– Чуть-чуть тронуться тебе бы не помешало. Впрочем, я тебя и такого люблю.

– Правда?

– А когда я тебе лгала?

– Всю жизнь. – И я понес ее к нашему ложу, подхватив на руки.

Утром я проснулся поздно, а Милена еще продолжала посапывать, уткнувшись своим милым личиком в мое плечо. «Странные все-таки мы с ней существа, – подумал я. – Другие уже давно разбежались бы в разные стороны, а нас продолжает тянуть друг к другу, несмотря ни на что». А в этом поселке я как-то заново полюбил ее, да с еще большей силой. Наверное, и она тоже.

Но ведь где-то тут была еще и Валерия, занимавшая также в моем сердце особое место. Был Егор Марков, с которым изменила мне Милена. Была рыжая Жанночка, с кем изменил Милене я. Была, наконец, таинственная Девушка-Ночь и моя любовь к ней, промелькнувшая мгновенно… Я никогда не думал, что в моей жизни наступит когда-нибудь такой момент, и я попаду в такое место, где буду поистине счастлив, читая, как сказала Милена, Книгу Откровений и подвергаясь тем временем вместе со всеми смертельной опасности. Любовь на краю пропасти – именно так я бы назвал свое нынешнее состояние.

Я осторожно встал, оделся и вышел из комнаты. В зале тоскливо сидел один Сеня Барсуков, катая по столу хлебный мякиш. Он обрадовался мне и сказал:

– Послушай-ка, какое рекламное стихотворение я сочинил для малых деток.

Не горько ли тебе,

Когда лишь шелест листьев

И шелестенье слов

Доносится извне

И запах прелых трав,

Как запоздалый выстрел

Пригнет твое лицо

К убийственной земле,

Когда еще сильней

Несбыточность желаний,

И тихий всплеск Луны

Колышется в реке,

И негасимый свет

Рассудок жжет и ранит,

Не горько ли тебе,

Не горько ли тебе?

– Неплохо, – похвалил я. – Главное, никакого гламура.

– Да, это для души, – сумрачно отозвался он. – Там, в агентстве, я пишу только барахло. Ради куска хлеба. А настоящие стихи получаются все реже и реже. Скоро ручеек совсем иссякнет. Я тут понял: нельзя обмануть судьбу. Нельзя путать мамону с творчеством. Ведь что такое дар божий? Это действительно не яичница, с которой его часто намеренно путают и которую проглотил и наелся. Это скорее неупиваемая чаша, и ты пьешь ее маленькими глотками всю жизнь и не можешь напиться. Но как только ты начинаешь использовать эту чашу в корыстных целях, напиток иссякает. А на дне – пустота. Ни единой капельки. Только воспоминания о чем-то светлом, чистом и радостном.

– Давай-ка хлебнем вермута? Из моей «чаши», – предложил я. – Что-то мне не нравится твое настроение.

– Не хочу, – ответил он. – Пошли лучше поглядим на похороны. На сожжение трупа.

– Какие такие похороны?

– Мишки-Стрельца. Я виноват перед ним. Хотел избить, помнишь? А сейчас его тело отдали Монку, и он уже готов совершить над ним какие-то свои обряды. Все наши уже отправились на площадь.

– Филиал Кащенко. Не могут похоронить по-человечески. Ладно, пошли…

Поселковая площадь была запружена народом. В центре ее возвышался сложенный из дров и хвороста помост, на котором покоилось тело несчастного смотрителя башни, а рядом стоял сам проповедник Монк со своими служками и выкрикивал бессмысленные фразы. Часто повторялось только одно слово: «Гранула!.. Гранула…» Судя по всему, труп должны были сжечь, как в Индии. А стерегли все это люди Намцевича, выставленные по периметру площади. Самым прискорбным было то, что в толпе оказалось довольно много детей и подростков, которые с жадностью наблюдали за мистерией. Они, словно губки, впитывали в себя все жесты и выкрики Монка.

Мне вдруг показалось, что смерть Стрельца была предопределена и предназначена именно для этой цели: провести карнавальное похоронное шоу на площади, чтобы показать всему народу, как ничтожна жизнь человека и как она беззащитна перед могуществом Монка и его новой религией. А вернее, перед волей Намцевича. Конечно, лучшей жертвы для заклания было бы не сыскать. Но если Стрелец был выбран для показательных похорон, а вернее, глумливого сожжения, то убившие его – преступники вдвойне. Они загубили не только одинокую неприкаянную душу, но и ввергают в бездну других людей, покорно глазеющих на помост.

С отвращением я смотрел на то, что творит Монк и его люди. Зачем надо разрисовывать труп красной, белой и синей красками? Цветом флага России, догадался я. Символически, что ли? Зачем изображать пентаграммы и звезды на его теле? Совершать какие-то каббалистические пассы? Петь гнусавые гимны, двигаясь по кругу? И наконец – апогей безумия! – распиливать покойника и прилюдно расчленять его? Какой во всем этом тайный смысл? Я больше не в силах был смотреть на весь этот отвратительный сатанизм, который буйным цветом вдруг расцвел в поселке – частичке России.

Я заметил, что многие люди вместе со мной стали покидать площадь, уводить своих детей. Это зрелище похорон было невозможно вынести. Но джипы в проулках были поставлены так, что загораживали выход с площади, а дюжие охранники не пускали прорывающихся назад людей. А возле них появились еще и добровольцы из местных жителей, крепкие молодые парни, которые тоже стояли молчаливой стеной, отталкивая народ. Местная зондер-команда Намцевича. Словно он, истинный автор этой мистерии, специально задался такой целью: чтобы толпа досмотрела все до конца.

Позади меня взметнулся столб пламени, раздался возбужденный рев. Языки костра устремились высоко вверх, грозя обжигающим огнем небу, а проповедник Монк держал в поднятой руке голову Стрельца, продолжая безумно кричать, пока не бросил ее в желтое пламя. Страшный обряд подошел к концу… Только тогда я смог покинуть площадь, потеряв где-то Барсукова и не встретив никого из своих друзей. И в одиночестве вернулся домой.

Милена, подметая пол, встретила меня такими словами:

– А я обед приготовила.

– Это на тебя совсем не похоже: в руках – веник, в кастрюле – щи. Ты не заболела?

– Нет. Я меняюсь. Сбрасываю змеиную кожу. Надеваю новую.

– Умница, – сказал я, целуя ее. – Я всегда догадывался, что ты и царевна-лягушка, и золотая рыбка, и принцесса змей.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?