Слезы дракона - Брайан Дэвис

Эшли собрала первую конструкцию, что-то вроде большой металлической коробки для обуви. С одной стороны выступал стеклянный цилиндр, диаметром примерно с рулон туалетной бумаги. Про себя она прикинула порядок процесса восстановления. Эта трубка — канал, по которому идет насыщение энергией. На конце трубки собирается световая энергия, проходит сквозь коллектор данных и после того, как компьютер декодирует ее, выходит с другого конца. Конечно, без купола, прикрывающего световой поток, ей придется обзавестись отдельным устройством — может, что-то вроде пистолета, который будет тут же перехватывать поток энергии, едва только он появится. В противном случае тут же произойдет его рассеивание.

Крышка главной конструкции была просто сорвана с петель, так что она оставила ящик открытым и перенесла его на центральный стол. Не важно, насколько привлекательно он выглядел. Главное, чтобы он смог снова заработать. Найдя выход, она подключила источник энергии. Ряд маленьких лампочек на приборной панели вспыхнул и замерцал, словно просыпаясь к новому дню.

Эшли выпрямилась и потерла ссадину в том месте, куда ее ударил Самайза. По крайней мере, компьютер работает. Поскольку у нее кроме устройства раскодировки есть мозги, она, скорее всего, справится с задачей.

Найдя еще один металлический корпус, который удобно лежал в руках, она пристроила его на столе и положила в него свинцовый кирпич с его ядерным содержимым. Она разыскала крышку, которая в свое время прикрывала стеклянный цилиндр купола восстановления и вынула лазерный пистолет и трубчатое удлинение. И то и другое прекрасно подошли к ядерному источнику. Затем она протянула провода от него к вводу, через который в пистолет поступала энергия. Быстрыми четкими движениями она пристроила к делу и треснувшие линзы.

На мгновение прикрыв глаза и пробормотав короткую молитву, она щелкнула тумблером лазера. Машина загудела. Из трубки вылетел луч раскаленной до белизны энергии, который становился все ярче и ярче по мере того, как усиливался гул. Луч ударил в стену и начал медленно буравить дыру в бежевой штукатурке.

Эшли щелкнула выключателем. О’кей, все работает, но пока фильтры из линз не будут в порядке, не удастся восстановить даже стрекозу, не говоря уже о драконе.

Перейдя к последнему столу, она взяла синюю линзу. Слишком темная. Слишком толстая. И как рассчитать, какую она даст рефракцию?

Она положила линзу рядом со шлифовальным станком и стала листать инструкцию для оператора, все время сверяясь с изображениями циферблатов на контрольной панели. Прочитав последнюю страницу, она подбоченилась и уставилась на панель. Вроде все должно получиться. Она поместила линзу в машину. Не помешает совместить несколько линз и посмотреть, что получится из этой придумки.

Пока Эшли работала, лунный свет, отразившийся от озера, пробился сквозь стеклянную дверь. Она посмотрела ближайшую к зданию бухточку. Уолтер где-то там. Жив ли он? И если выжил, не пострадал ли он, не заблудился ли?

Она помотала головой, чтобы отогнать мрачные мысли Она должна разобраться с этими линзами. Когда придется пускать их в ход, у нее не будет времени ни на попытки ни на ошибки. В этом кэндлстоне, скорее всего, нет внутренней трещины, которая позволила бы Девину попасть в канал выхода, так что ей придется сломать камень и перехватить его световую энергию.

Она отложила синюю линзу на край стола, мысленно решив, что тут будут лежать отходы. Снова подбоченившись, она окинула взглядом десятки стеклянных дисков, которые лежали в определенном порядке. У нее опустились плечи. Их слишком много, а у нее практически нет времени, чтобы подобрать нужный. В животе снова проснулась боль, словно Самайза наносит ей удар за ударом. На глаза навернулись слезы. Одной рукой растирая живот, она взяла другую линзу, почище, чем первая. В ней просматривался не синеватый оттенок, а оранжевый. Взяв ее дрожащей рукой, она вставила ее в конструкцию и снова стала листать инструкцию. Подолом рубашки она вытерла глаза. Работай! Нет времени медлить.

У нее кружилась голова, и, спотыкаясь, она с трудом снова добрела до стола. Широко зевнув, она потянулась и стала покачиваться с пятки на носок. Преодолев желание закрыть глаза, она взяла треснувшую линзу и присмотрелась к ней. Так много надо сделать! Может уйти вся ночь — и все придется переделывать. Разве она может позволить себе удовольствие поспать?

С дрожащими губами она положила линзу обратно. Положив руки на стол, Эшли уткнулась в них головой, шепча:

— Я не собираюсь плакать… я не собираюсь плакать.

Она снова всхлипнула. Слезы одна за другой упали на руки. И словно река, прорвавшая дамбу, слезы потоком хлынули из глаз — Эшли отчаянно зарыдала, содрогаясь всем телом. Весь ее мир погрузился во тьму, она скрипнула зубами, горько усмехнувшись, — как только она могла подумать, что эта идиотская идея с азбукой Морзе сработает! Она вела себя как полная дура, когда решила, что сможет справиться в одиночку. Никто не сможет прийти ей на помощь. Никто.

Уолтер выбрался из тонущего ящика и побрел по мелководью. По высокому берегу озера тянулась широкая полоса травы, и, оскальзываясь, он с трудом добрался до сухой земли. Найдя рощицу, он повалился между деревьев. Его так колотило, что он испугался, как бы у него не треснули зубы. Сунув руки под мышки, он стал себя уговаривать: «П-п-попробуй от-т-дохнуть п-пару м-минут. И т-тогда б-будешь в н-норме».

Между его убежищем и густым лесом поднималась в воздух тающая струйка дыма. Он с силой замотал головой:

— Н-н-не мог-гу от-т-дыхать. Н-н-надо н-найти Эш-шли.

Заставив себя подняться, он побрел по травянистому полю, подволакивая правую ногу, которая не переставала болеть. Когда он добрался до опушки, у него подогнулись колени. Он мог только стоять, глядя на открывшуюся перед ним картину — среди обугленных деревьев застряли мятые куски металла, струйки дыма поднимались от рваных кусков почерневшей обшивки, а гнутые лопасти пропеллера покачивались на ветру.

Преодолевая боль в ногах, он добрался до груды обломков. Неужели Эшли где-то под этой кучей железа? Может, обожженная и искалеченная, она лежит под почерневшим куском фюзеляжа? Как кто-то мог выжить после такого удара — тут словно взорвалась шаровая молния! Когда он подошел ближе, то чуть не задохнулся от удушливого запаха сгоревшего топлива и резины, но, по крайней мере, от искореженного фюзеляжа шло благодатное тепло.

Лихорадочно раскидав в разные стороны куски металла, он с облегчением перевел дыхание:

— Ее здесь нет! Она выжила!

Он раскинул руки — наконец-то он может с легким сердцем наслаждаться теплом, которое шло от обломков. Через несколько минут у него стало щипать кончики ушей, а потом пальцы на руках и ногах. От мощного прилива крови они стали гореть как в огне. У него началось головокружение. Он отошел от обломков, опустился на колени и, как рухнувший дуб, свалился на землю. Тепло от обломков самолета накрыло его, в глазах потемнело, и Уолтер погрузился в долгий спокойный сон.

Его разбудило птичье чириканье над самым ухом. Приняв сидячее положение, он покрутил головой и почесал в затылке. Где он? Почему у него ноет все тело?