Прислуга в гостинице духов - Ирина Матлак

У меня есть самая потрясающая в мире работа, возможность заниматься любимым делом, каждодневное созерцание чудес и, какими бы недостатками она ни сопровождалась, им ее не испортить!

Тэйрон, Кирилл и госпожа Санли разошлись в разные стороны, а нам с Германом выпало идти на запад. Мы шагали молча, и я с интересом наблюдала, как он управляется с встречающимися на пути шарами. Стоило безымянноборцу протянуть к ним руку, как они взмывали вверх, обращались сияющей завесой, а как только мы удалялись, становились невидимыми. Таким образом, прямо на моих глазах появлялся тот самый барьер – невидимый, но невероятно сильный.

– Кто такой звервон? – Я не была бы собой, не попытайся разговорить Германа, тем более когда мы остались наедине.

Мне не ответили, но это меня не остановило:

– Слушай, у вас, у мужчин, есть хоть какая-нибудь логика? Впрочем, учитывая то, что всегда говорят только о женской, вероятно, нет. Но в любом случае это очень странно: постоянно меня игнорировать, но в то же время приходить на выручку – заметь, когда не звали, – а потом еще просить посодействовать в установке какой-то там защиты.

Выпалив все это на одном дыхании, я шумно выдохнула и попыталась успокоиться. Все же такое отношение задевало, как бы я ни старалась убедить себя в обратном. А особенно задевало безразличие Германа… безымянные его забери!

– Ты не нравишься Тэйрону. – Эти слова буквально застали меня врасплох. – Точнее, он не хочет, чтобы ты была моей напарницей и вообще работала в Большом Доме.

Я уже открыла рот, но Герман меня опередил:

– Не знаю почему.

– Ты поэтому меня игнорируешь? – Во мне боролись недоумение и негодование. – Потому что я, видите ли, пришлась не по вкусу великому заклинателю духов?

Герман резко остановился и, обернувшись ко мне, посмотрел в глаза.

Это было нечто. Правда. Проступившая сквозь темноту фигура, блестящие в полумраке глаза и светлые волосы, на которые легли блики огней. Он был значительно выше меня, смотрел сверху вниз, но в этом взгляде, как ни странно, не было ни снисхождения, ни превосходства. Взгляд походил на тот, что я видела на ярмарке духов, в злосчастный момент полета над костром. Почему злосчастный? Потому что с него все началось. Для меня начался противоречивый безымянноборец по имени Герман.

– Я обязан Тэйрону жизнью. Больше чем жизнью, и это тот долг, который мне никогда не вернуть, – произнес он с не свойственной ему горячностью. – Но я никогда не стану слепо выполнять чьи-либо указания, если не считаю это нужным.

Я усмехнулась, пряча кипящий внутри меня ведьмовской котел чувств.

– А, так значит, ты избегаешь меня по собственной инициативе?

Что вдруг нашло на Германа, мне было неведомо, только на его лицо набежала тень, вызванная вовсе не погасшим поблизости огоньком.

– Все, кто мне так или иначе дорог, погибают.

– Что? – нахмурившись, переспросила я. – Какой бред ты говоришь. Не знаю, что ты вбил себе в голову, но даже, будь это так, я ведь тебе не дорога. Мы знакомы-то всего ничего.

Герман на миг отвел глаза в сторону, а затем снова посмотрел на меня:

– Могла бы таковой стать. Ты посмотри на себя. – Он передернул плечами, и в его голосе зазвучала термоядерная смесь раздражения, злости и восхищения: – Легкая, живая, веселая. Ты такая, каким когда-то был я и каким уже никогда не стану. Если не хочешь проблем, держись от меня подальше.

Ни установка барьера, ни происшествие с Джеей, ни даже само существование духов не потрясло меня так, как эти его слова. Я была обескуражена такой внезапной откровенностью. Но, несмотря на это, сумела заглянуть в то, что крылось за предостережением Германа, и только сейчас в полной мере убедилась: его коснулись те же чувства, что мучили меня. Было ли это не поддающимся объяснению влечением, симпатией… Нет, определенно больше, чем просто симпатией.

Мне как никогда захотелось пробраться под панцирь безымянноборца, растормошить его, заставить забыть о каких-то нелепых предубеждениях и страхах.

– А что, если сама хочу проблем? – спросила я, сделав шаг вперед и оказавшись с ним буквально лицом к лицу. – Знаешь, всегда имела ужасную привычку притягивать к себе неприятности, а от привычек не так-то просто избавляться.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – ответил Герман спустя несколько мгновений, в течение которых испытывал силу моего взгляда.

Для себя я все решила еще задолго до сегодняшнего разговора, но поняла это только сейчас. Хоть я верила в чудеса и загадывала желания, все же считала, что иногда человек может стать волшебником и исполнить их сам. Моим теперешним самым сильным желанием было достучаться до этого непробиваемого человека, заставить его по-настоящему меня заметить. И не только потому, что он действительно по неведомым причинам мне нравился, но и потому, что именно Герман мог стать тем, кто даст мне ответы и поможет разобраться в происходящем. А если точнее – я считала, что тоже могу оказать реальную помощь, если только мне наконец начнут доверять.

И, все духи множества миров, никакой Тэйрон не мог стать помехой в исполнении моего желания!

Вообще я человек милый. Покладистый и не то чтобы очень рисковый – говоря по правде, во все авантюры я влипала исключительно по стечению обстоятельств. Но сейчас на очередную авантюру шла осознанно, подталкиваемая какой-то шальной смесью адреналина и злости.

Я его поцеловала.

Поцеловала Германа!

Не обделенный хорошей реакцией, безымянноборец не успел не то что среагировать, но даже моргнуть, как одна горничная Большого Дома прижалась губами к его губам! Пожалуй, именно на эффект неожиданности можно было списать тот факт, что мне не ответили. Сначала не ответили, если быть точнее. Герман застыл, словно каменное изваяние, – кажется, глубоко потрясенный моим поступком.

– Да поцелуй же меня, – на секунду оторвавшись, потребовала я, обвив руками его шею.

Судя по выражению голубых глаз, поцеловать меня хотели не менее сильно, чем убить. Несмотря на всю внешнюю уверенность и браваду, внутри я просто тряслась от страха, что сейчас он меня оттолкнет и… и тогда уже я убью его!

К счастью, Герман все же оказался не каменным. Отбросив лишнюю скромность, я могла сказать, что выглядела по-прежнему очень привлекательно – даром столько времени перед свиданием потратила!

И он не устоял. Издав приглушенный звук, в котором легко угадывалось ругательство, рывком прижал меня к себе.

Теперь целовали меня, притом целовали так, что не осталось никаких сомнений – точно не каменный! Кто бы мог подумать, что под этой угрюмой холодностью скрывается столько страсти и живых чувств? И кто бы знал, что эти вечно сжатые в твердую линию губы могут быть такими мягкими?

Вот это действительно относилось к разряду чудес: целоваться с нелюдимым безымянноборцем, стоя на территории гостиницы духов, в то время как вокруг нее воздвигается невероятный барьер!