Прислуга в гостинице духов - Ирина Матлак

Юля-Юля, и во что ты опять ввязываешься?

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – невольно поежившись, напомнила я. – Что мне придется делать, учитывая, что я ни разу не маг?

– Кирилл, – с угрозой в голосе произнес Тэйрон.

Но маг остался к угрозе безучастен и с неизменным спокойствием ответил:

– Будешь находиться рядом с Германом и все поймешь. На самом деле в установке барьера нет ничего сложного. По крайней мере, для тебя.

Я была убеждена… нет, даже уверена, что сейчас заклинатель духов взорвется, и прямо в опочивальне ныне беззащитной девушки-кошки завяжется нешуточная потасовка. Но ошиблась. Недовольство Тэйрона было ощутимо буквально на физическом уровне, но он все-таки сумел оставить его при себе.

Чем занимаются все порядочные девушки глубоким вечером, стремительно перетекающим в ночь? Правильно, ходят вокруг гостиниц вооруженные большой кистью и ведром белой краски!

Я очертила уже добрую треть территории вдоль изгороди и начала думать, что присоединиться меня попросили не потому, что я обладаю какими-то там необычными способностями, а чтобы повесить самую скучную работу. В самом деле, кому еще доверить ответственную миссию – помечать границу Большого Дома краской, как не начинающему иллюстратору?

– Уи-уи! – пропищал семенящий за мной цыпленок.

– А ты вообще предатель, – согнувшись в три погибели, обронила я. – Как гулять, так это к Юле, а как что серьезное, так сразу к господам заклинателю и безымянноборцу!

– Уи-уи, – прозвучало с неподдельной досадой.

Я вздохнула:

– Ладно, ты не виноват. Это просто я не гожусь ни на что, кроме уборки и разрисовывания травы.

На этот раз в писке отражалось категоричное несогласие и воинственное желание приободрить. Воинственность заключалась еще и в том, что цыпленок начал выписывать вокруг меня круги и умудрился вляпаться в краску, став при этом частично белым.

Я улыбнулась:

– Дух называется. Стал бы неосязаемым, и все дела.

Обидеть цыпленка совершенно не хотела, да и он, в общем-то, обижаться даже не думал. В его компании мне стало веселей, и дело теперь продвигалось значительно быстрее. Когда с поставленной задачей я справилась, вернулась в гостиницу, где сразу же отправилась в излюбленную подсобку. Вошла в нее, по привычке не включая свет, опустила на пол ведро с краской и сняла перчатки.

Наблюдательница не показывалась мне уже давно, и увидеть ее сегодня я никак не ожидала. Поэтому фигурка, скукожившаяся у старого шкафа, буквально застала меня врасплох, и я едва не вскрикнула.

Спустя мгновение устыдилась своего порыва и приветливо ей улыбнулась.

Конечно, после случившегося с Джеей нервы шалят, но это вовсе не повод портить дружеские отношения с одиноким духом. Уж не знаю, считала ли Наблюдательница меня своим другом, но, по крайней мере, я искренне на это надеялась.

Ее внезапный порыв со мной заговорить удивил не меньше, чем само появление этого замкнутого духа. По правде сказать, я не была уверена, что она пытается мне что-то сказать, но иного объяснения протянутым вперед рукам и беззвучно открывающимся губам придумать не могла.

– Что с тобой? – Я сделала шаг в ее сторону, и она тут же отпрянула. – У тебя что-то случилось?

На короткий миг показалось, что она сейчас ответит, но этого так и не произошло. Она отошла в тень, слилась со стеной, и до меня донесся лишь приглушенный протяжный вздох.

– Тупиц… в смысле, Юля! Где тебя носит?! – настиг меня гневный вопль госпожи Санли. – Живо сюда!

Опомнившись, я бросила еще один быстрый взгляд на то место, где скрывалась Наблюдательница, и покинула подсобку. Голос управляющей доносился из холла, куда я и вошла, не без удивления обнаружив, что никаких зевак здесь нет. Наверное, госпожа Санли обеспечила порядок, велев никому не высовываться из своих комнат. Это она умеет – кому надо пригрозит, а кого-то сопроводит в апартаменты с услужливой улыбочкой.

Вся верхушка была уже в сборе, и, по правде говоря, я в такую могучую кучку совершенно не вписывалась. В голове творился полнейший кавардак, из которого на первый план выбивался вопрос: «что сейчас будет?» и напоминание: «не забыть выпытать у Германа подробности о звервоне».

Да, этот грязный, вонючий, а к тому же редкий и сильный дух упорно продолжал занимать мои мысли. Кажется, вторгся в самые недра сознания и даже там успел наследить.

– Ну что, приступаем? – скорее не спросил, а призвал к действию Кирилл, вслед за чем все встали на начерченный на полу круг.

Этот круг я заметила ровно в тот момент, когда управляющая вновь окатила меня волной недовольства, призывая занять место рядом с ними. Я не без опаски подчинилась, попутно пожалев изгвазданный краской пол, ступила на белый контур и…

И началось!

Воздух как будто сгустился, став плотным и осязаемо вязким. Я не понимала, что именно происходит, но не прочувствовать изменения было попросту невозможно. Еще некоторое время видимых проявлений творящейся магии не было заметно, но в какой-то момент появились и они – сначала едва уловимое свечение, исходящее от каждого из участников круга, а затем ставшее гораздо ярче. Вскоре я с изумлением заметила, что такое свечение исходит и от меня – правда, совсем тусклое, почти незаметное, но все-таки! Оно было бледно-золотистым, точно сотканным из множества мелких мерцающих крупинок.

Невероятно…

Маг, заклинатель духов, безымянноборец и ведьма вытянули перед собой руки, и я интуитивно сделала то же самое. Теперь свет струился сквозь пальцы, сливаясь в единый переливающийся сгусток, с каждым мгновением становящийся все больше и больше. Он пульсировал, вбирал в себя энергию, и я просто поверить не могла, что участвую в таком… таком… чуде!

По ощущениям, прошло несколько минут, перед тем как образовавшийся шар вдруг пришел в движение и полетел прямо к выходу. Все тут же отправились следом, вышли на улицу, где почему-то не горел ни один садовый фонарь, и остановились там же, где переливающийся шар, – в центре переднего двора.

Если бы не разные оттенки, этот шар можно было бы принять за миниатюрное солнце. Мне даже казалось, что его легкая пульсация – это дыхание, а он сам – живое существо. Нестерпимо хотелось до него дотронуться и проверить, такой ли он горячий, как мне думается, но я, конечно, это желание сдерживала.

Мы снова стояли вокруг шара, и снова некоторое время ничего не происходило. А затем шар внезапно стал распадаться на огни поменьше, которые срывались с места и разлетались по всему периметру двора. Они летели, оставляя за собой длинные хвосты, какие бывают у падающих звезд, и я невольно вспомнила о звездах других – тех, каким загадывала желания.

И ведь последнее сбылось…