Паутина дорог - Дана Канра

— Помнит меня…

— Лошади мудрее, чем мы привыкли думать, — глухо сказал Даниэль. — Когда я увел его от вас, Энко на полпути встал на дыбы и принялся ржать, словно предчувствуя беду. Я сперва решил, что в тех местах полно нечисти, но прежде он так не брыкался. Подумал, будто конь слишком устал после долгого пути, а утром узнал дурную весть.

— Не вините себя, — попросила Дейна. — Мы не всемогущие маги, как бы нам этого не хотелось.

Во время конной поездки Леон Лоренцо разговорился. Он рассказывал с упоением и юношеской радостью о победах, совершенных норденийцами, о чудесных, увиденных ими небесных знамениях, и еще о многом, радующем воинов и совершенно не волнующем женщин.

Дейна вежливо слушала, задавала подходящие вопросы и чувствовала себя неловко.

Проскакав мимо важных часовых, величественной старинной ратуши, толпы народа, собравшейся на Алой площади, Дейна почувствовала на спине неприятный холодок. Словно злой ветер пробрался под зимнюю одежду. Она помнила неудавшийся суд над тремя юными ведьмами, которых едва удалось спасти в одиночку, и сердце невольно сжалось от мысли, что могут попытаться казнить еще кого-то.

Но в этот раз на площади шло радостное гуляние, с песнями, танцами, едой и вином. Дейна недоверчиво сощурилась, глядя на веселящихся горожан, и ей казалось, будто за их спинами пламенеет алое. Огонь или кровь?

— Дорогая Дейна, — приглушенный голос любимого отвлек девушку от тревожных мыслей. — Я договорился с вашей матушкой о вашем визите в мой дом.

— Что?.. — она ахнула, не веря собственному счастью.

— Загляните домой, возьмите все необходимое, — юноша лукаво подмигнул. — Двери моего поместья всегда для вас открыты.

Желание броситься ему на шею сдерживало только положение всадницы.

Дейна покосилась на Виенто, надеясь, что тот не слышал разговора. Но тот уже уловил тонкую нить их преступной беседы, и смотрел неодобрительно. А когда убедился, что влюбленные не собираются продолжать тему, негромко кашлянул.

— Кажется, я уже говорил вам прямо о своем отношении к вольнодумию и непокорности. Как и к вашему браку.

Дейна вздохнула, перебирая поводья. Леон недовольно поджал губы и молчал.

— Мне жаль, что вы уважаете меня чуть больше, чем Дитер и Вольф, храни их Грань, — сухо обронил Даниэль Виенто. И добавил, немного помолчав: — Приглашаю вас в свой дом. Нам будет, что обсудить.

Никогда еще раньше Дейна Морлан не переступала порог особняка господина с такой горькой тоской на душе. В глубине ее сознания колотилась мысль неправильности происходящего. Она столько времени скрывала от самой себя очевидное — то, что давно пора признать.

Дейна была без ума влюблена в надменного красавца Виенто. И поэтому не могла относиться к этому человеку так же мрачно и скептически, как ее мать. Любовь застит глаза, красивые слова закрывают уши, и даже самый зоркий человек рискует стать наивным простаком. Пусть Дейна и доверяла людям с осторожностью, но не смогла не проникнуться бережным отношением к ней Даниэля.

Конечно же, она помнила и понимала, что им правит только выгода. В сложные времена нужны союзники, а он, насколько знала девушка, в опале у короля.

Или все-таки дело в другом.

Но ей не стоило забывать про Леона. Про пылкие взгляды этого доброго юноши, про то, как он защищал ценой своей свободы. Про то, как трогательно он согласился хранить ее самую главную тайну.

* * *

Впереди нее в особняк вошел Даниэль Виенто, а Леон замыкал короткую цепочку. Мимо унылых дворян проскользнули веселые расторопные слуги, ведомые желанием сделать все превосходно и не разочаровать господина. Дейне было интересно, у кого, кроме вассалов получалось разочаровать его лучше?

— Проходите в гостиную, — предложил между тем Даниэль, но голос у него был тяжелый и недобрый.

— Прямо так сразу? — Леон усмехнулся, видно решил показать зубки. — Мы устали с дороги.

Даниэль повернулся прямо к нему, яростно сверкнул ледяными глазами.

— Я и не знал, что вы настолько немощны, граф.

Дейне стало неловко за них обоих. Она осторожно взяла Леона за руку.

— Прошу, не стоит ссор…

С улыбкой посмотрев на девушку, Леон отступил назад и замолчал. Лицо его выражало полнейшее смирение, но в ярко-голубых глазах зло и хаотично метались огненные искры.

— Ссор? — усмехнулся Виенто, шагая дальше и не обращая внимания на переглядки влюбленных. — Это не простая ругань, дорогая Дейна. Это прямое неповиновение начальству. На войне бы кончилось плачевно… Но это так, между нами…

Гостиная встретила их уютным потрескиванием поленьев в камине, уютом и спокойствием. Виенто молча махнул рукой на мягкие кресла вдоль спины — присаживайтесь, мол. Но гости не торопились. Охваченная странным волнением, Дейна внимательно рассматривала спинки кресел и их обивку.

— Что вы там увидели, сударыня? — поинтересовался Даниэль, усевшись в точно такое же кресло возле камина. — Змею?

— Я… — Дейна замялась. — Я слышала от епископа, что некоторые дворяне приводят своих опальных гостей распить с ними вина и с помощью таких кресел отправляют в подвал.

— Что за сказки! — Даниэль поморщился и закатил глаза. — Напомните мне, чтобы я поговорил с ним о дурном влиянии и грехе лжи.

Дейна потупилась, совсем смутившись, а потом села. Леон последовал ее примеру, хоть и был изрядно встревожен.

— Прошу прощения.

— И к тому же помните, — Виенто словно не заметил ее короткой реплики, — не всякий может быть таким же славным сочинителем, как вы. Мой верный, мой дорогой, мой лживый вассал!

Он старался говорить спокойно, но последние его слова сорвались на крик. Дейна вздрогнула, а Леон не сразу соориентировался, но драгоценные секунды были упущены. Сразу поняв, о чем идет речь, Дейна резко встала и метнулась к закрытой двери.

Шурх! Между беглянкой и дверью выросла стена магического пламени. Он не опасен для мебели и драпировок, но обожжет гостей, если те попробуют сбежать.

Надо было отшвырнуть воздушной волной герцога в сторону, вместе с его проклятым креслом!

Дейна вскинула руку, готовясь наложить Водную магию, но Виенто оказался быстрее и оттолкнул ее в сторону. Остальное оказалось бессмысленным. Леон — потомственный маг Воды, он слабее герцога. Вдвоем они не победят его и не сбегут.

В гостиной повисла тонкая, пронзительная, давящая тишина. Хотелось закрыть уши — жаль, что это едва ли бы спасло их.

— Итак, — голос Виенто был полон обжигающего презрения, — я считал, что только Дитер и Вольф стали предателями. Я радовался, что вы, двое, верны мне.

— Мы и верны, — бесхитростно сообщил Леон.

— Молчать, — одного ледяного слова хватило, чтобы рыжеволосый вассал вздрогнул и поник. — Дорогая княгиня Морлан, вы