Негоциант - Владислав Жеребьев

Старший королевский советник Амир Банус был высок, светловолос и непростительно молод для такой важной должности. Свои юношеские черты лица и янтарные глаза он оправдывал острым умом и невероятной жестокостью ко всем врагам трона, да и верен был Его Величеству как собака. Подкупить королевского советника было невозможно, запугать тоже, а вот поставить в тупик иногда получалось. После чего виновник позорной ситуации через неделю-другую дрыгал ногами в петле или прощался с головой, а жизнь советника вновь приходила в норму.

В это утро Амир встал по привычке в пять, умылся ледяной водой из кадушки на заднем дворе, и только после этого приступил к завтраку. Завтрак у королевского советника был традиционный: стакан гранатового сока, привезенного иномирянами в дорогой стеклянной таре, поджаристые хлебцы, сыр, масло и манная каша без комочков. Комочки герцог Банус не любил до колик в животе, и каждое утро придирчиво осматривал содержимое тарелки, проверяя отсутствие ненавистной субстанции. Эта процедура поначалу забавляла поваров, но после того, как вся кухня была выпорота на потеху публике на центральной площади, относились к комочкам с рвением и изничтожали их под корень, старательно и беспощадно. Примерно так, как уничтожал врагов короны их хозяин Амир.

В королевскую приемную, находящуюся в некотором удалении от основной резиденции, и в присутствии монаршей особы не нуждающейся, герцог всегда ходил пешком, без носилок и охраны, которая полагалась ему как по статусу, так и по рождению. Поначалу злопыхатели пытались воспользоваться столь досадным просчетом в безопасности. Подсылали убийц, организовывали обвал крыши, сыпали яд в лужи в надежде, что советник упадет и нахлебается яда прямо с земли. Сам же советник упорно не падал и голову под кирпич не подставлял. Те же несчастные, что имели наглость наставить на Амира клинок, иначе как с дыркой в сердце судьбу свою не заканчивали. Сам Банус сокрушался, сетовал на то, что хорошо бы взять в полон негодяев да допросить с пристрастием в следственном доме, чтобы выяснить имя нанимателя, да в пылу схватки, входя в неимоверный азарт, не успевал остановить руку, и вместо языка получался труп. Так вот герцог и жил, изо дня в день, оправдывая репутацию собственного рода, грезил боевыми подвигами, оттачивал мастерство боя на мечах, коему посвящал каждое третье воскресенье месяца, да исправно вел королевские дела, не давая себе шанса на ошибку.

Позавтракав, Амир как обычно набросил на плечи черную с серебром парчовую куртку со стоячим воротником, под которую надевались перевязь метательных ножей и ключ на цепочке, что отпирал потайной ящик, поставленный по его заказу иномирянами. В нем он, конечно же, хранил самые важные из документов: прогноз на урожай пшеницы, декларацию о повышении пограничного налога на ввоз чугуна и соли, регламент работы морских артелей маркиза Зануба, редкостного ябеды и выпивохи, но веселого парня, и еще десятки подобных текстов.

Одним из последних в коллекции тайных пергаментов было распоряжение Его Величества о разрешении на беспошлинную торговлю Негоциантскому дому Подольских, чьи купцы зарекомендовали себя как умные, хитрые, но в то же время добросовестные поставщики. Ни брака, ни гнили, ничего похожего на подмену в их поставках не наблюдалось вот уже несколько лет, в ту пору как другие иномирные негоцианты грешили этим хотя бы раз в седмицу. Его Величество всегда был лоялен к честным служакам и добросовестным работникам, так что грамота, подтверждающая королевскую протекцию, Подольских заслужил по праву.

Что давала эта бумага? Да все. Поставки ко двору короля, зеленый коридор на границе перехода, возможность сократить список запрещенных товаров, в границах разумного, конечно, и еще с десяток мелких привилегий, таких как поисковые группы по добыче полезных ископаемых, часть которых отходила на нужды королевства, а часть исчезала за мифической дверью в другой мир.

Вот чего Амир действительно хотел, так это перейти кордон и хоть на один день оказаться в том неизвестном и чудесном мире, откуда приходили торговцы. Чудеса и диковинки, которые попадались ему в руки, поражали воображение и заставляли завидовать мастерству ремесленников, способных произвести на свет столь удивительные вещи. Поющая коробка, механический цирюльник, странные часы, не показывающие стрелками, а рисующие цифры, все эти артефакты также хранились в стальном ящике, ключ к которому подобрать было попросту невозможно.

Прежде чем приобрести сам ящик, советник устроил покупке своеобразное испытание, как говорили негоцианты, краштест. Взяв из тюрьмы с десяток медвежатников, приговоренных к каторжным работам, он загнал их в сарай, где, водруженный на свежеструганые доски, возвышался шкаф, и приказал открыть его любыми возможными средствами, имеющимися в арсенале и в голове преступников. Тому, кто откроет иноземный шкаф, обещана была свобода и сто полновесных золотых. Надо ли говорить, что не справился ни один. В течение двух дней медвежатники подбирали отмычки, пытались продолбить отверстие буром, жгли огнем и даже взрывали пороховыми снарядами. Сейф был погнут, потерял былой лоск и часть краски, но злоумышленникам так и не поддался.

Старый сейф пришлось выбросить, а новый, поблескивающий свежим черным лаком, был преподнесен советнику в подарок, и только после всех испытаний в него были перенесены все важные и секретные бумаги, хранящие тайны королевства. Ключей у сейфа было всего два. Один хранился непосредственно у Его Величества в спальне, второй же всегда болтался на цепочке на шее Амира, и не покидал её даже в те дни, когда Банус отправлялся в баню. Снять этот ключик с советника можно было, только прежде его умертвив.

Наблюдая сквозь щель за тщетными потугами средневековых уголовников в попытке открыть продукт технологий двадцать первого века, советник еще больше окреп в своем желании во что бы то ни стало посетить таинственную страну, способную производить на свет невскрываемые шкафы, странные часы и поющие коробки.

Нацепив на бок меч, Амир вышел из дома и бодро зашагал по выложенной по новой моде булыжниками мостовой. Нововведение, почерпнутое от негоциантов, плотно закрывало всю центральную часть города и медленно, но верно подбиралось к городским стенам. Сначала подобное казалось бредом. Ну, зачем, спрашивается, гробить столь хороший материал на дороги, в ту пору как можно построить крепкий каменный дом, но потом, поддавшись уговорам хитрых негоциантов, за свой счет замостивших центральную площадь, работа закипела, будто вода в котелке. Увидев всю прелесть данного покрытия, исчезновение ям, луж и грязи, горожане возликовали, а после того как сами негоцианты организовали артели камнеукладчиков, поставляя обтесанные булыжники из-за двери, и этим дали множество рабочих мест, лояльность к ним заметно увеличилась.

Утро, смурное и безрадостное, ничуть не испортило советнику настроение, и, бодро шагая по серым камням, он насвистывал под нос один из своих любимых королевских гимнов, написанием коих грешил в свободное от основных обязанностей время. Настроение еще больше приподнялось, когда в одном из мастеровых переулков, примыкающих к центральной улице, Амир приметил четверых типов невнятной наружности, лица которых скрывали капюшоны. При приближении советника они встрепенулись, а затем пристроились в хвост, явно замышляя недоброе.