Средневековая история. Изнанка королевского дворца - Галина Гончарова

А под конец… а ведь может и выгореть, нет? И обойдется дешево. И результат…

Август Брокленд, как обычно, зашел к дочери без доклада. Лиля сидела за столом и что-то быстро писала. Удобная вещь все-таки это ее перо.

Увидев отца, она расцвела улыбкой, послала ему воздушный поцелуй и указала на кресло.

– Папа, я рада тебя видеть. Присядь на пару минут, я мысль запишу…

Август кивнул. Вот к этому он относился с пониманием. Сам грешен. Ему бы кто помешал корабли проектировать – долго бы икалось.

Так что Август расположился в удобном кресле, налил себе чего-то красного из графина, сделал глоток – и поморщился.

– Это что такое?

– Компот. Земляничный. С мятой.

Да-да, в этом мире была земляника. И хоть считалась она ягодой для простонародья, потому как росла на земле, Лиле было плевать. Она ее ела лукошками. И приохотила почти всех, кто был в замке. Ханганов – так точно.

Лиля дописала, аккуратно положила перо на специальную подставку – производство Хельке Лейтца, дворяне в очередь становились за такими игрушками, половина ювелиров в столице сейчас только на хитрого эввира и работала, – и посмотрела на отца.

– Рада тебя видеть, батюшка. Что-то случилось?

– Почему ты так думаешь?

– А иначе ты бы приехал дня через три. Когда здесь Алисия будет.

Август невольно покраснел. Хотя на его продубленной ветрами пристаней коже этого заметно не было. Но Лиля понимающе кивнула.

– Она отличная женщина. И женой будет замечательной. Тебе пару подарков для нее подобрать?

– Да уж сам справлюсь, не глупее тебя, малявки, – усмехнулся Август.

– Если у тебя получилась такая малявка, как я, – точно не глупее, – польстила отцу Лиля. – Итак?

– Но если что – ты против не будешь?

Лиля помотала головой.

– Я? Против?! Нет уж, только не против Алисии. Папа, женись! Я больше всех рада буду. Вы заслуживаете хоть немного счастья на старости лет.

– Я тебе дам, старость, – рыкнул Август. – Я тебе еще сто очков вперед дам! Молодежь…

Лиля улыбнулась. А потом перешла к остальному:

– Так что случилось?

– Во-первых, у меня объявился Маркус Кальтен.

Лиля мысленно пробежала свою картотеку. Кальтен, Кальтен… Лиле это имя ни о чем не говорило. Но внутри что-то шевельнулось, и женщина решила уточнить вроде как спокойно:

– У тебя? Дома?

– Да еще бы он ко мне домой явился, – окрысился Август. – Помнит, тварь, за что я на него собак спустил! Нет, Лилюшка, он был на пристани. И расспрашивал о тебе, пока не вышвырнули.

– Во-от как… – Лиля протянула это медленно. Потому что перед мысленным взором принялись разворачиваться картинки.

Наконец-то проснулась память прежней Лили. И ничего удивительного. Первая любовь – гадость такая. Не гниет, не горит, зато разъедает… преотлично.

Сценка первая.

Розовая тушка-Лиля сидит в гостиной и вышивает. Хотя пока она не такая уж и тушка. Просто пухленькая девушка.

Молодой человек появляется неожиданно.

– Госпожа, простите, что потревожил вас.

По меркам этого мира, он красив. Золотые волосы, синие глаза, ангельская улыбка и при этом мощное телосложение. Парень отлично знает о своей привлекательности и этим пользуется. Но это с точки зрения нынешней Лили. А вот прежняя просто млеет.

Дальше идет обмен комплиментами. То есть парень ими просто сыплет. А Лиля-прежняя краснеет и что-то мямлит. От непобедимой застенчивости – ну и немного потому, что не представляет, что тут можно ответить. Кругозор-то у девочки – одна вышивка, а тут другие навыки нужны.

Сценка вторая.

На этот раз толстушка уже осознанно усаживается в гостиной. И парень ее не разочаровывает. Опять появляется, на этот раз с букетом полевых цветов – вот жлоб! Мог бы и на розочки разориться. Но полевые ведь проще надрать. А потом запесочить их сверху красивыми словами. Мол, думал о вас, мечтал о вас, ваши глаза, как стебли этих простеньких цветов, но вы достойны королевской короны…

Количество лапши превышает все разумные пределы. Но парень понимает, что бабы любят ушами. И старается.

Это нынешняя Лиля видит дешевые приемчики, у которых борода еще при Адаме отросла. Это она понимает, что перед ней образец классического пикапера на средневековый лад. А прежняя Лиля млеет. И влюбляется.

Тяга у девочки к красивым мужикам, что тут такого странного? Чай не Фредди Крюгеры.

Так что все у Маркуса получается.

Еще несколько «случайных» встреч – и Лиля готова есть у него из рук. Даже откровенное дерьмо.

А чего хочет парень?

А парень хочет простого. Он – помощник и секретарь Августа Брокленда. Серая конторская скотинка, не считая внешности. А у Августа – дочь. И таким образом тоже можно пролезть в богачи.

Дело, опять же, знакомое, жена будет довольна, с тестем договоримся… А радостей и на стороне поискать можно. Пару смазливых служаночек в дом взять или по старым подружкам пройтись.

Лиля-нынешняя об этих мыслях догадывается. У прежней в мозгу полыхает пожар первой юношеской любви. И скажите мне – кто в этот период способен рассуждать разумно и взвешенно?

Наконец Маркус решает, что почва достаточно подготовлена. И дарит девочке колечко.

Лично Лиля такое и от Лешки не приняла бы. Они с Лешкой сами себе на кольца заработали, сами и заказали две одинаковые полоски золота, сплетенные в виде косы. А тут… дешевенький даже на вид ободок с непонятным камушком. Ладно. Дорог мне не твой подарок, дорога твоя любовь.

Увы.

Маркус недооценил решительность Августа Брокленда. Ловеласа мгновенно вышвырнули с волчьим билетом и строгим запретом на посещение верфи. А для доходчивости еще и собак спустили. Зубастеньких…

Лилю, наплевав на истерики, скандалы и крики, отправили в загородное поместье, где из мужчин были садовник, конюх и разнорабочий. Всем глубоко за полтинник, и страшные они, как черти. Еще есть охрана, но все женатые.

Там-то девушка и начала заедать горе, выплакиваясь на груди у верной Марты. А Август решил озаботиться поисками мужа. Ведь девушка созрела.

– Лилюшка, ты в порядке?

Лиля встряхнулась. Оказалось, что она все это время сидела, как зомби. Глаза в одну точку, и фейс кирпичом.

– Да, папа. Я в порядке.

– Вспоминаешь негодяя… Лиля, ты только не дури.

Лиля вскинула брови. А потом поняла, чего опасается отец, и принялась хохотать, да так звонко, что Нанук недовольно поднял голову и повел хвостом. Мол, чего расфыркалась, хозяйка?