Средневековая история. Изнанка королевского дворца - Галина Гончарова

Самогонный аппарат работал без перерыва. И Лиля собиралась сделать еще штук шесть. А лучше – десять.

Графиня строго предупреждала, что принимать внутрь эту настойку не надо. Можно отравиться. Но наружу – в любых количествах.

Откуда?

Из Ханганата. Благо – далеко.

Не верите? Съездите, проверьте. Приедете – расскажете.

Где его достать?

Пока нигде. А можно будет…

Вы знаете, мой отец, Август Брокленд, собирается открыть в столице нечто вроде модного дома.

Что это такое? Это место, в которое могут прийти знатные дамы, посидеть, выпить чашечку травяного отвара с медом или бокал вина, скушать пирожное (с ума сойти, тут еще не додумались до безе!), купить себе какие-либо изделия из стекла или кружева, им продемонстрируют все новинки… Одним словом, престижное местечко.

Где?

Здание в столице подыскивается.

Август действительно проникся идеей. Но сам он общался с главами гильдий, и за дело взялся племянник Хельке – Торес Герейн, которого Лиля решила называть по фамилии, чтобы не путать с Тарисом.

Герейн быстро выкупил несколько небольших зданий в центре города и принялся за перестройку. Благо деньги считать не приходилось. Эдоард мягко намекнул, что корона поможет… временно. А деньги потом пойдут из прибыли.

Требовалось объединить здания в одно. Сделать большой салон, несколько примерочных, склад. Второй этаж для слуг и мастеров, которые будут там жить.

По итогам и решим – годится парень для серьезной работы или нет. Но молодой эввир проникся радужными перспективами и работал не за страх, а за совесть.

Лиля стискивала зубы, раскланивалась, рассказывала, показывала и мечтала об автомате Калашникова.

Да, это необходимо делать. Но как же это достает!

Развлечением оказался визит баронессы Ормт.

О ней Лиля поговорила с Алисией. И выходило так, что дергаться сильно смысла нет. После смерти Джессимин таких баронесс перебывало у Эдоарда порядка двух десятков. Каждая – месяца на три, чтобы не зазналась. А потом лишнее колечко в зубы, и вали. А будешь возмущаться или права качать – со двора сгоню. На фиг.

Поэтому, что бы из себя баронесса ни строила, цена ей – медяк. И тот ломаный.

К тому же, по утверждению Алисии, баронесса отличалась недалекостью, скандальностью, стервозностью и неумением не тявкать на слонов.

А то?!

Басни Крылова Лиля тоже рассказывала Миранде, как помнила, конечно. Но оценила их Алисия. И Эдоард, который посмеялся, послушав «гадюку», и попросил рассказать что-нибудь еще.

Баронесса-таки не удержалась. Любопытство взяло верх над гордостью, и она явилась к Лиле в сопровождении двух подруг.

Лиле было откровенно смешно наблюдать, как баронесса разрывается между желаниями укусить побольнее и узнать побольше. Одновременно и то и другое сделать не получалось. А Лиля не собиралась спускать баронессе наглость даже в мелочах. Обе подруги были страшны, как атомная война, и в подметки не годились баронессе. А сама фаворитка жалко смотрелась рядом с Лилиан. Понимала это и бесилась. И шипела.

– Такая жалость, графиня, что вам приходится носить этот траурный зеленый цвет, – лицемерно вздыхала баронесса.

– Ничего, достопочтенная, – усмехалась Лиля. – Я ношу этот зеленый, как траур по своим врагам.

– Неужели у вас так много врагов, ваше сиятельство?

– Разумеется, нет, баронесса. Я ведь не зря ношу по ним траур.

Хороший враг – мертвый враг. Не будешь хорошей – будешь мертвой.

Разговор переходил на новинки, на кружево, на фероньерки… А потом – опять!

– У вас такой милый деревенский румянец, графиня… Наверное, жизнь в захолустье очень увлекательна…

– Если женщина умна – ей везде интересно. И с ней всегда интересно. А если нет, значит – нет.

– Все равно, я бы не смогла жить в такой глуши. Но мой муж никогда со мной так не поступил бы. Он меня ценит.

– Разумеется, такую жену, как вы, надо высоко ценить, – парировала Лиля. – Не сомневаюсь, что ваши… таланты оценил по достоинству весь двор.

Баронесса сверкнула глазами. Но кусаться пыталась.

– А почему ваш супруг не взял вас с собой в посольство, графиня?

Лиля вскинула брови. Было желание сказать про беременность. Но зачем? Этот слух она запустит через Алисию. А не через трех кошелок, которые пробиваются через постель.

– Баронесса, состав посольства утверждался его величеством. А воля короля – закон для его подданных. Который не обсуждают, а исполняют. Может быть, вас не затруднит поинтересоваться у его величества?

Намек был вполне толстым. Но баронесса восприняла его по-другому.

– О да, его величество доверяет мне.

– Разумеется, он ведь доверяет вам самое ценное, – съязвила Лиля.

Баронесса вспыхнула. Ее подруги захихикали и тут же осеклись.

– На что вы намекаете, графиня?

– Разумеется, на государственные дела. А о чем вы подумали?

Но улыбка на губах графини явно намекала на нечто другое.

Как любая женщина, добивающаяся всего умом и трудом, Лиля не любила дам, которые пытаются добиться того же через постель.

Несправедливо как-то! Она пашет как лошадь, учит, сдает зачеты, а однокурсница имеет тот же красный диплом за игру на флейте любви ректора. Ее подруга претендовала на место в аспирантуре, но каков поп – таков и приход. И взяли другую. Которая гордилась своим умением исполнять почти все позы из «Камасутры».

Увы…

Баронесса отбыла через пару часов, злая, как Мальдоная. А Лиля без сил упала на кровать в своей комнате.

Лучше мешки таскать, чем светскую жизнь вести.

А ведь придется.

Как ни странно, отдушиной в череде визитов стало явление маркиза Фалиона.

Александр прибыл один и верхом. Раскланялся с Алисией, которая ненароком оказалась дома. Вытер руки и лицо наодеколоненной салфеткой. Восхитился царящей в доме чистотой. Подарил Лиле громадный букет цветов. Передал игрушечную лошадку для Миранды. И завел светскую беседу. Чтобы на шестой минуте поинтересоваться Лидархом. После чего разговор плавно переместился в конюшню. И Лиля простила Фалиону все его занудство и чопорность.

При виде Лидарха маркиз просто растаял. И ходил вокруг аварца, как кот возле сливок. Глаза горели, с лица не сходила восторженная улыбка, а несколько яблок от Лили были приняты почти как королевские регалии и с благоговением скормлены лошади.

Лидарх тоже оценил человека и ткнулся ему в плечо плюшевым носом. Лиля потрепала его густую гриву.

– Подхалим. Заласканный, залюбленный, балованный, очаровательный нахал.