Другое счастье - Марк Леви

– Это было бы замечательно! Заплести дреды, натянуть шапочку – и меня никто не узнает… Нет, Милли, в жизни не все так просто. Моя жизнь – здесь.

– Вы упрямы как мул! Думаете играть в кошки-мышки до тех пор, пока вас не сцапают?

– Свобода – не игра, а необходимость. Чтобы понять ее ценность, надо ее лишиться. Лучше объясни, что тебе мешает уснуть?

– Понятия не имею. Мне стало одиноко, захотелось общества.

– Наверное, тебе пора назад в Филадельфию. Дальше я бы справилась сама, до берега океана уже рукой подать. Просто высади меня на автовокзале в Санта-Фе, я доберусь до Сан-Франциско на автобусе.

– Я совсем не это имела в виду!

Агата сжала руку Милли.

– Я очень рада, что мы познакомились, расставаться будет грустно, но наши пути все равно скоро разойдутся. Мы не можем все время оставаться вместе. У тебя есть работа, тебя ждет твой друг, твоя собственная жизнь.

Милли молчала.

– Ну что ж, – вздохнула Агата, – в этой кровати хватит места для двоих. Достань из шкафа подушку и ложись. Надеюсь, ты не храпишь?

– Я как раз хотела спросить вас о том же самом, – сказала Милли, ныряя под простыню.

Агата погасила свет.

– Когда тебе не спится, хотя бы сделай вид, – пробормотала Агата.

– Какой вид?

– Что все хорошо, что ты в райском местечке. Можно ведь сколько угодно перелетать с места на место: то ты в тени дерева посреди равнины, то на берегу реки, то у океана, то в своей детской комнате. Главное, чтобы место было спокойным. Потом представь, что рядом с тобой тот человек, которого ты выберешь, или никого, если предпочитаешь побыть одна.

– А что потом? – спросила Милли, мысленно перенесшаяся на крышу своего дома.

– Потом позволь зазвучать в голове твоей любимой музыке, сосредоточься на звуке, который тебя успокаивает: на дуновении ветра, на шуме волн, на дожде, стучащем в окно.

Милли услышала шорох первых снежинок, падающих на воду большого пруда за ее домом.

– Когда в моей камере гас свет, – шептала Агата, – я переносилась на Бейкер-Бич, это пляж с серым песком неподалеку от моста «Золотые Ворота». Там со мной всегда был мой отец, мы вели с ним увлекательные разговоры. Он рассказывал, как прошел его рабочий день, мы говорили о политике, о будущем, о том, как сложится моя жизнь после того, как я отбуду срок. Он предлагал разные варианты, давал полезные советы; звук его голоса всегда меня успокаивал. Однажды я подралась с другой заключенной из-за куска мыла, который она попыталась у меня стащить. От ее ударов у меня болело лицо и все тело, и меня охватил страх, какого я никогда не испытывала ни раньше, ни потом: я испугалась, что никогда больше не вспомню отцовское лицо. От страха я даже забыла про боль. И тогда в темноте появились его глаза, полные доброты…

Агата умолкла, прислушиваясь к дыханию уснувшей Милли.

В окно заглядывало утро. Агата разлепила глаза. Милли уже не было рядом.

Она умылась, сложила сумку и спустилась вниз. Пупси Галлена встретила ее широкой улыбкой.

– Она завтракает, – сказала она, показывая, куда идти. – Яичница, кофе или чай?

Многовато вопросов!

Агата прошла по узкому коридору, увешанному старыми фотографиями, и по лучу света под дверью определила, где находится столовая.

Милли сидела там в обществе дядюшки Стинкуода. У нее был отдохнувший вид и, кажется, приподнятое настроение.

– Ваша подруга рассказала, что вы приехали из самой Филадельфии! Большой же путь вы проделали в этой своей машине. – Дядюшка Стинкуод поднялся, освобождая место для Агаты.

– По утрам моя подруга очень словоохотлива, – проворчала Агата, садясь.

– С Пупси все равно никто не сравнится, – ответил хозяин. – Оставляю вас. Сегодня будет хорошая погода.

Милли пила кофе и наблюдала из-за чашки за Агатой.

Подошла Пупси с завтраком для Агаты, оставила на столе все, что принесла, и удалилась.

– Хватит сверлить меня глазами! Хочешь что-то сказать – выкладывай.

– Выкладываю, – произнесла Милли сухим тоном. – Забываем про такос и про остановку в Санта-Фе. Едем прямиком во Фриско.

– Ты дала слово, изволь его выполнять.

– А если пропало желание?

– Высадишь меня у автобусного вокзала и поедешь, куда сама пожелаешь.

– А вы еще утверждаете, что это я упрямая!

Агата отодвинула тарелку и встала из-за стола.

– Пойду оплачу счет. Жду тебя в машине.

* * *

Стоя под козырьком своего мотеля, Пупси Галлена и дядюшка Стинкуод прощально махали руками «олдсмобилю», удалявшемуся в направлении гор.

Милли и Агата покинули шоссе № 66 и выехали на шоссе № 104, поднимавшимся к перевалу.

Дорога отчаянно петляла. Спустя час они забрались на скалистое плато, безводное и пустынное. На сто миль вокруг не было ни души, одна красноватая пыль, вьющаяся над лентой потрескавшегося асфальта. Иногда они проезжали брошенные фермы, разрушенные дома, разбросанные среди этого захватывающего, тревожного пейзажа. Пастор-отшельник поприветствовал их с порога своей крохотной церквушки, в которой давным-давно не было молящихся.

На западе над плато нависали новые вершины.

– Скоро будет левый поворот. Сверни, – распорядилась Агата.

– Зачем?

– Это будет спуск прямо к Санта-Фе по старой дороге через национальный парк, проложенной между двумя горами. Она ведет к заброшенной шахте.

– Кто вам сказал, что по этой дороге все еще можно проехать?

– Никто. Ты что, разлюбила приключения и риск? В худшем случае развернемся и уедем, в лучшем выиграем целых два часа.

– Откуда вы знаете про этот кратчайший путь? Я здесь выросла и ни разу о нем не слыхала.

– Смешно, вы и впрямь принимаете ваших предшественников за невежд, за каких-то дряхлых психов. А ведь музыка, которую вы слушаете, изобретена нашим поколением, вы ищете на барахолках старье, которое мы покупали за десять центов, и готовы платить за него в тысячу раз больше, тратите состояния на тряпки, от которых мы теперь отворачиваемся; я насмотрелась на это в магазинах, где мы побывали. Ну и зрелище!

– Это называется винтаж. От таких разговоров вы молодеете на глазах.

– Я знаю этот короткий путь, потому что жила раньше тебя. Когда прячешься в подполье, узнаешь то, о чем не знают другие: например, как переходить из штата в штат по заброшенным тропам, как перебираться из города в город, никому не попадаясь на глаза. Довольна таким ответом?

– Звучит логично.

– Рада слышать. В следующий раз избавь меня от своего нахальства. Возможно, я слегка винтажная, но еще не выжила из ума.