Омега - Джек Макдевит

В итоге Джек сбежал с девушкой по имени Майра Колческа и тем самым развязал войну двух семейств, что в конце концов вылилось в ожесточенные судебные разбирательства. Между тем у алтаря оба виновника ссоры заробели. Давай немного подождем. Посмотрим, как пойдут дела. Последнее, что он слышал о Майре, – она вышла замуж за букмекера.

Джеку никогда не была близка медицина. Во-первых, у него был слабый желудок. Во-вторых, его мать страдала ипохондрией, и ему всегда было жаль врача, которому приходилось выслушивать ее жалобы. Он подозревал, что все врачебные кабинеты забиты именно ипохондриками. Это не для него, уже давно решил он.

Джек поступил в Канзасский университет, думая стать квалифицированным бухгалтером, но ему это надоело, он обнаружил в себе тягу к физике, а все остальное, как говорится, дело прошлое. Никаких больших премий и значительных наград. Но он был талантливым педагогом, ему удавалось объяснять сложные вещи так, что студенты могли либо понять их, либо хотя бы уяснить, почему ни одному человеку на Земле это не дано. Он открыл гумпов. Он мог засесть за мемуары и потягивать виски с содовой всю оставшуюся жизнь, если б захотел.

«Камберленд» привез горючее, пищу, воду, вино, разнообразные электронные жучки, некоторые запчасти для корабля и всяческие безделушки, которые кто-то предложил использовать в качестве подарков местным. В основном это были электронные игрушки, мигающие, вертящиеся и расхаживающие туда-сюда. Стивенс улыбался, показывая их Джеку.

– Не вполне в духе Протокола.

Джек кивнул.

– Не будем их использовать.

Большую часть груза, кроме жучков, составлял комплект из шести светоотклонителей.

– Вы привезли светоотклонитель для шаттла? – спросила Келли.

Стивенс озадачился.

– Для шаттла? По-моему, нет. – Он открыл свой портативный компьютер и просмотрел список. – Нет. А должны были?

– Да, – ответил Джек. – Нас заверили, что пришлют.

– Кто-то напортачил. Я посмотрю в трюме. Может, они загрузили его, не внося в список, но вряд ли. – Стивенс пошел обратно к воздушному шлюзу, оставив Джека с Диггером брюзжать по поводу бюрократов. Не прошло и пяти минут, как из комма донесся его голос: – Нету.

– Ладно, – сказал Джек.

– Я сообщу им. Пусть сразу же отправят.

– Уж будьте добры.

– Конечно. Никакого смысла в индивидуальных блоках, если нечем прикрыть посадочный модуль.

Стивенс закончил разгрузку и сообщил, что вылетает обратно вечером. Плотный график, некогда тут ошиваться. И рассмеялся: те же чинуши, которые гнали его на «Бродсайд», заставят его прождать неделю.

Он пообедал с экипажем «Дженкинса», раздражая всех тем, что называл гумпов «хрумпами». Стивенс находил, что это невероятно смешно.

– Так их называют на «Бродсайде». – Он оглядел остальных. – Кто возвращается со мной?

Все это подробно обсудили. Два года – большой срок для любого. По всей видимости, Келли не стоило даже заикаться о том, чтобы ее отпустили. «Дженкинс» был ее кораблем, и коль скоро он оставался – оставалась она. Джек считал себя руководителем экспедиции и, как и Келли, чувствовал, что должен остаться. К тому же он рассчитывал вернуться знаменитым. О Лукауте напишут книги и среди них – его биографию.

– Если мы все сделаем правильно, – сказал он Диггеру, – мы сможем спасти сколько-то существ и отправиться назад с закомпостированными билетами, поставив галочку.

А Диггер не мог себе представить, при каких обстоятельствах согласился бы покинуть Келли. Ну или, коли на то пошло, Джека, чьим мнением о себе он дорожил.

Так что улетала только Уинни.

– Семейные обязательства, – виновато объяснила она.

Когда обед закончился, люди, сдружившиеся за эти пятнадцать месяцев, распрощались.

– Не попадите в шторм. – Уинни по очереди обняла всех и исчезла в воздушном шлюзе.

Стивенс что-то говорил Келли о настройках гиперкомма. Он пожелал им удачи и тоже ушел. Люки закрылись, послышался приглушенный лязг стыковочных креплений.

Затем «Камберленд» улетел. На «Дженкинсе» осталось трое.

Сообщения от Дэвида Коллингдэйла («джаханиграммы») приходили регулярно, в них перечислялось все, что было неизвестно лингвистам (а этого оказалось немало) и чего бы они хотели от Джека, когда прибудут светоотклонители. Больше записей лучшего качества. Больше снимков, чтобы понять контекст разговоров. Съемка местных в различных ситуациях: за игрой, за молитвой, когда они торгуются и, самое хитрое, в процессе ухаживания. Джаханиграммы стали источником развлечения.

Пришло сообщение и с «Хоксбилла». Высокая темноволосая женщина с начавшей пробиваться сединой представилась как Мардж Конвей.

– Я везу кое-какое оборудование, чтобы попробовать создать тучи над городами. – На ней была бейсболка, сдвинутая набекрень. (Диггер предположил, что в молодости она занималась легкой атлетикой или чем-то в этом роде.) – Оборудование на основе технологии «Стелс». Гумпы не увидят его, если только не заберутся на него сверху. Мне нужна одна услуга. Разведайте для меня территорию. Найдите восемь мест, где я могла бы разместить устройства. Там должно расти хотя бы несколько деревьев. На самом деле чем больше, тем лучше. Они должны максимально далеко отстоять от населенных мест. И желательно по четыре с каждой стороны перешейка, хотя это не обязательно. Рассеянных настолько, насколько возможно. Буду благодарна за помощь. Кстати, я также буду признательна, если вы попросите Билла просканировать погоду на перешейке и в открытом море. Дайте мне как можно больше информации. Спасибо. С нетерпением жду того времени, когда мы сможем вместе поработать над этим. При небольшом везении мы сможем спасти их.

– Держу пари, ей это удастся, – сказал Джек.

* * *

Утром исследователи опробовали светоотклонители. Джек единственный из них имел опыт обращения с этими устройствами. Он открыл упаковку, достал светоотклонители и несколько пар защитных очков.

– Так мы сможем видеть друг друга, – сказал он, многозначительно кладя их на стол.

Светоотклонитель состоял из прозрачного комбинезона и широкого пояса. Пряжка пояса выполняла роль блока управления и питания.

Джек надел комбинезон, добавил широкополую шляпу «сафари», улыбнулся и дотронулся до пряжки.

Диггер с удовольствием смотрел, как Джек исчезает. Процесс занял около трех секунд, за которые человек стал прозрачным, а затем полностью пропал. За исключением глаз. Они смотрели с середины комнаты. Еще более синие и огромные, чем обычно. Тело стало невидимым.

– Точнее говоря, мои радужки, – объяснил Джек. – Система работает избирательно. Это вынужденная мера. Если бы она маскировала глаза, невозможно было бы видеть. Увы, она несовершенна.