Чужой для всех. Книга 3 - Александр Михайлович Дурасов

говори так, — начштаба глубоко вздохнул, положил ладони на острые выпирающие колени и стал их растирать, размышляя вслух: — Ты многого не понимаешь по молодости. Я встречался с европейцами, когда-нибудь расскажу. Нелогичность их поведения порой мне, русскому, непонятна. Что в их черепушке творится, мне кажется, они сами не понимают. Вот слушай, присядь на минуту, сам говоришь, что рота готова к бою.

Степанов снял автомат с плеча, присел рядом с Коноплевым.

— Мы в 39-м, — продолжил разговор начштаба, — предлагали Франции и Англии подписать договор о коллективной безопасности, предотвратить нашествие Гитлера на Европу и готовы были выставить сто тридцать шесть дивизий, а они только шесть. Отказались. Где логика? Нет ее. Наоборот, получили заговор европейцев и США против нас. Они сговорились и подтолкнули Гитлера к агрессии, думали его руками задушить большевизм и первую страну Советов. Не получилось. У Гитлера были совершенно другие аппетиты. В итоге мышиной возни сами поплатились. Вся Западная Европа стала первой жертвой фашизма. Где нормальная логика? Ее нет, Степанов. Хитрость, враждебность, коварство, жажда наживы, но не логика. За руку здороваются, а за спиной нож. Возможно, не все так думают, но то, что их действия направляют империалисты США и Англии, — это точно. Поэтому пленные скорее поверили нам, что мы американцы. Так проще по их логике. Они вполне могут думать, что мы действительно в целях безопасности разоружили их и посадили в темницу, дабы сберечь жизни.

— Товарищ майор, ну вы и наговорили! — удивился комроты, вскочил с камня. — Не ожидал услышать перед боем от вас таких речей. От замполита — да! От начштаба — нет!

— Комиссар сказал бы лучше, не преувеличивай. Майора Ногайца нам не хватает, хворь уложила в постель после купания. Жаль. Ладно, не отвлекай, — Коноплев поднялся, достал бинокль из футляра. — Слышишь? Первая британская ласточка летит.

По набережной в сторону блокпоста катилась мотоколяска. Экипаж ехал шустро, безбоязненно. Коноплев вновь прильнул к биноклю, через плечо бросил:

— Иди, Степанов, не мельтеши, готовься к бою. Пришли связиста и пару автоматчиков для охраны.

Британский мотоэкипаж, не доехав метров триста, остановился. Пулеметчик дал длинную фронтальную очередь по блокпосту. Посыпались отбитые куски гранита. Глухо лопнуло несколько мешков с песком. Свинцовые жучки вспороли их со свистом, забрались внутрь. Словно стая рыбок, очередь пробежалась по воде.

— Не стрелять! — гаркнул Коноплев вдогонку комроты. — Это разведка.

Выпустив треть ленты, мотоциклетка развернулась, затарахтела в обратном направлении, скрылась в тумане.

Через несколько минут показался бронетранспортер с отделением английской пехоты. За ними, грозно урча, вышла из тумана «Матильда». За танком бежало до взвода солдат.

Узкая набережная не давала британцам развернуться в цепь, поэтому скученность была высокой. Солдаты в плоских касках, словно опята, облепили танк, перемещались в сторону блокпоста.

Стесненность мешала не только британцам, но и десантникам. Блокпост располагался за скалой в направлении выезда из города. Англичане двигались с тыла. Пришлось срочно перестроиться. Сектор обстрела был узким через створки прохода в скале. Подойдя близко, англичане могли попасть в зону недосягаемости. Это хорошо понимал Коноплев, но и раньше времени выдавать позиции не спешил. Выжидал, чтобы бить наверняка, и не давал отмашку на бой.

Англичане не выдержали безызвестности, не видя защитников, начали хаотичную стрельбу в сторону блокпоста. Грохнул разрыв снаряда далеко за скалой.

Десантники не отвечали, подпуская англичан ближе. Шум моторов и лязг гусениц доносились отчетливее.

— Что молчит командир? — роптали отдельные штрафбатовцы, поглядывая в сторону наблюдательного пункта. Коноплев не спешил. Худое серо-землистое лицо майора окаменело, впилось в бинокль.

Второй снаряд разорвался вблизи скалы. Узкий вход заволокло дымным туманом. Слабый ветер не успевал сносить его прочь, рваные клочья медленно поднимались ввысь и сносились к реке. Застегал пулемет бронетранспортера, высекая искры на гранитных валунах.

— Вжик, — пуля пролетела рядом с головой Коноплева, чиркнув по краю скалы.

— Черт! — Коноплев вздрогнул, стер с лица кровь, выступившую из рваной царапины на щеке. «Пора вступать в бой», — подумал. Оглянулся назад. Десятки глаз десантников устремлены в его сторону. Из-за мешков торчал ствол орудия.

— Вы ранены, товарищ майор? — взволнованно спросил связист. — Вам помочь?

— Не лезь! — осадил Коноплев солдата. Офицер выпрямился, затрещала малоразмерная куртка, глянув в сторону десантников, крикнул: — К бою! Отразить атаку! — махнул рукой. Губы прошептали: — Давай, артиллерист, не подведи. Чай, два года в плену был, не стрелял.

Артиллеристам нужно было попасть через узкий проход, не задев своих.

— Ну, что молчишь? Меньше километра до танка. Пора ответить… Ну давай же, стреляй!

Мысли начштаба как будто прочли артиллеристы. Сзади раздалась четкая команда:

— По головному танку! Ориентир 3-й! Бронебойным! Прицел 10! Наводить вверх! Огонь!

Начштаба сжался, волнуясь за наводчика, представив, как тот быстро направляет ствол пушки в танк, вертикальную линию шкалы прицела совмещает с серединой танка, а горизонтальную черточку «10» — с башней танка. Танк идет теперь прямо к орудию, значит, бокового упреждения не требуется.

Раздались выстрелы. Со звоном падают две стреляные гильзы…

Коноплев припал к биноклю. Снаряды легли влево от танка в реку. Вода вздыбилась от разрывов, поднялась и, шумно падая, поглотилась стремительной рекой. «Промазали!» — екнуло сердце.

Англичане заметили орудийную вспышку, открыли огонь. Над головами десантников пронесся снаряд. «Матильда» рванула вперед. Расстояние сокращалось. Британцы побежали за танком, усилив стрельбу.

«Если капитан Дурасов промахнется, нас раздавят», — подумал Коноплев. Отгоняя неприятную мысль, провел рукой по щеке, размазывая кровь.

— Правее полфигуры, наводить ниже! — донеслась бесстрастная команда артиллериста.

Наводчик мгновенно изменяет точку прицеливания: вертикальную линию шкалы переносит вправо на полфигуры танка, а горизонтальную черточку совмещает с серединой танка. Один за другим раздаются два выстрела. В это время из танка тоже успевают дать новый выстрел, но снаряд опять уходит над головой орудия. Начштаба без бинокля видит, как «Матильда» остановилась. Оба снаряда попали в цель. Доносится новая команда офицера.

— По бронетранспортеру! Ориентир 2-й! Прицел 6! Бронебойным! Наводить вниз! Упреждение полфигуры влево! Огонь!

Но не успевает еще пушка произвести выстрел, как над головами расчета неожиданно со свистом пролетает снаряд и разрывается метрах в 50. «Матильда» была жива, превратившись в недвижимую крепость.

— Вот зараза! Подранок! — выругался начштаба и замер на мгновение в ожидании развязки поединка.

— Стой! По танку! Огонь! — крикнул Дурасов, меня команду.

За первым выстрелом из танка тотчас следует второй. Снаряд разрывается совсем близко, с небольшим перелетом. Застучали осколки по щиту, впиваются в мешки с песком, пролетают над головами расчета. Отброшен осколком наводчик. Из распоротого плеча бежит кровь. Сержант пытается подняться, но обессиленный падает на снег. Его тут же подхватили сильные руки десантников и отнесли в укрытие.

— Елисеев, наводи, бегом! —