Выйти замуж за олигарха - Мария Жукова-Гладкова

– Мы можем посмотреть тело?

Гонсалес замялся. Еще одна стодолларовая купюра перекочевала из кармана Витали в карман комиссара.

– Я должен позвонить, – сказал комиссар.

К сожалению, испанского никто из нас не знал (мы разговаривали на английском), но диктофон у меня работал. Закончив разговор, комиссар спросил, знаем ли мы, где морг. Виталя даже знал, как проехать. Гонсалес сказал, к кому обратиться, и добавил, что это его дальний родственник.

– Да, труп уже официально опознали, – добавил он. – Его друг, который и поднял тревогу, и мать.

Мы поблагодарили комиссара Гонсалеса и отправились в морг. Перед дверьми известная нам с Пашкой Елизавета Фисташкова (настоящая мама олигарха) давала интервью иностранным журналистам. Ведь Фисташков известен далеко за пределами России. Никого из русских журналистов я не заметила.

– Подключаемся, – сказала я Пашке.

При виде нас у Елизаветы округлились глаза и она резко замолчала.

– Добрый день! – сказала я. – Юлия Смирнова, «Криминальная хроника», Санкт-Петербург.

Потом я на английском представилась зарубежным коллегам и пояснила, что живу и работаю в родном городе утопленника и буду сама готова ответить на их вопросы после того, как возьму коротенькое интервью у мамы олигарха для срочной пересылки его на наш телеканал.

– Разрешите от имени нашего холдинга и от себя лично выразить вам соболезнования, – снова обратилась я к Елизавете. – Скажите, пожалуйста, где будет похоронен ваш сын?

– Мы еще не решили, – промямлила та, потом спросила: – А почему вы мне сразу не представились?

– В смысле? – уточнила я, хотя все поняла.

– На острове вы не сказали, что вы журналистка.

– А вы спрашивали? Вы что, людям при первой встрече говорите: «Лиза, химик»? И я не была у вас на острове в роли журналистки. Ваши моряки – или кто они там – сами предложили…

– Да, я помню. Да, вы правы… Конечно… – она явно растерялась.

– Когда вы определитесь с похоронами?

Елизавета Александровна мялась. Тут, на ее счастье, из дверей морга вышел начальник службы безопасности Фисташкова и при виде нас с Пашкой скорчил кислую мину, правда, быстро взял себя в руки, подхватил под локоток Елизавету и сказал собравшимся на английском, что официальное сообщение последует чуть позже, потом потянул ее к припаркованному неподалеку джипу. Виталя поймал мой взгляд и показал глазами, что отправится за ними.

Я осталась давать интервью зарубежным коллегам, рассказывая об олигархе и случившихся с ним в последнее время несчастьях. Пашка все снимал. Покажем на нашем телеканале, как за рубежом интересуются нашими богачами. В любом случае пусть будет лишняя запись.

Наконец отделавшись от коллег, мы с Пашкой обошли морг и нашли дверь для персонала, о которой говорил Гонсалес. Она была не заперта, мы проникли внутрь, у первого встретившегося мужика спросили, где нам найти санитара Гонсалеса, нашли, и он вопросительно посмотрел на нас.

Я начала разговор со стодолларовой купюры, благодаря которой между нами сразу же установились теплые и дружественные отношения, и попросила позволить нам снять выловленный сегодня труп нашего соотечественника.

– Давайте камеру. Я сам сниму. Посидите вон здесь. – Гонсалес отвел нас в какой-то закуток и вскоре вернулся.

К сожалению, экранчик для просмотра у Пашки маленький, но труп был снят и целиком, и лицо крупным планом, то есть то, что от него осталось. Потом посмотрим на большом экране компьютера.

– И друг, и мать его сразу опознали, – сказал санитар. – И заплатили, чтобы его никому не показывали. Не хотят, чтобы его демонстрировали по телевидению в таком виде. Хотят, чтобы в СМИ показывали только его прижизненные фотографии. Это они так сказали. Но комиссар Гонсалес – мой родственник, и я не мог отказать ему в просьбе…

– Мы вам очень благодарны, – широко улыбнулась я. – Еще пара вопросов. Когда, по вашему мнению, умер этот человек?

– Говорят, что он вчера решил искупаться с яхты…

– Мы знаем, что говорят, – перебила я. – Когда умер этот человек?

– Понимаете, труп побывал в воде, его рыбки покушали…

Я достала еще одну стодолларовую купюру, и она быстро скрылась в кармане санитара.

– Дня два, – сказал санитар. – Может, даже три. Точнее сказать не могу. Им еще никто не занимался. И он совершенно точно моложе сорока трех лет.

– Тело хранилось в холодильнике? В смысле до смерти?

– Какое-то время да. Вы же видите, какая у нас температура воздуха.

– Где поблизости еще есть морги?

– Сеньорита…

Я внимательно смотрела на санитара.

– У нас погибает очень мало белых граждан. Это ЧП. Все они – туристы, и по каждому случаю проводится тщательное расследование. Приезжают родственники, представители страховых компаний. Если бы это был труп местного гражданина, или кого-то, кто выглядит как местный гражданин, или хотя бы с темным цветом кожи – другое дело. Я не думаю, что его забирали из какого-то морга.

Я поблагодарила санитара за содействие, он записал мне на бумажке номер своего мобильного телефона, а я оставила свой. Мало ли как будут развиваться события.

Выйдя на улицу, я сказала несколько слов перед телекамерой на фоне морга, потом позвонила Витале.

– Добирайтесь на такси. Эти двое, по всей вероятности, едут на виллу.

Теперь перед отдельно стоящим зданием морга было пустынно. Ни одного человека не осталось. На площадке сбоку две старые машины, мотоциклы и мопеды. Мы с Пашкой тронулись в направлении более солидных зданий – больницы и похоронной конторы, явно с несколькими залами для прощания. Там рядом проходила оживленная магистраль и, если не ошибаюсь, имелась стоянка такси.

Однако мы не успели отойти от здания морга даже на пятьдесят метров. С основной дороги на ту, по которой следовали мы, свернула машина и понеслась на нас. За рулем сидел мужик, забиравший нас с Пашкой и Татьяной с пляжа. Второго я узнать не успевала, но он явно был из той же компании моряков, выполняющих и еще какие-то функции, далекие от морских дел.

Не сговариваясь, мы с Пашкой отпрыгнули на выжженную солнцем траву и по газону рванули в сторону больницы. Мужики резко затормозили, вылетели из машины, бросив ее с открытыми дверцами, и понеслись за нами. Но тут на той же асфальтированной дорожке появился еще один автомобиль. Он тоже затормозил с визгом, из него выскочили уже три мужика и понеслись нам наперерез. Я с ужасом поняла, что от этих мы с Пашкой уйти не успеваем. Если бы были только первые двое… Конечно, можно попробовать завернуть влево и, пробираясь сквозь кусты, вылететь на шоссе… Но полицию тут можно ждать еще дольше, чем нашу милицию.

– Витале звони! – выдохнул Пашка.