Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

Она не смогла ничего ответить, хотя челюсть у нее отвалилась. Неужели он действительно это сделает?

– И не звоните мне больше по этому номеру, – закончил разговор Мертон.

Черт, черт, черт. И что ей теперь прикажете делать?

Ей действительно необходима была помощь, и на ум приходило имя только одного человека, которому она могла бы позвонить.

Брайант подошел к регбийному полю тогда, когда вся команда уже заканчивала разминку. Их противники из Герефорда занимали правую половину поля, а капитаны стояли где-то в центре.

Он взглянул на Ленни, чтобы узнать свою позицию на игру, и тот знаком показал ему его место.

Брайант догадывался, что двадцатишестилетний капитан уже не знает, куда его ставить, но привычка, напоминающая зависимость, не позволяла сержанту с изящным поклоном покинуть команду и дать место более молодым игрокам.

В былые времена он играл на позиции вингера, на которую обычно ставили самых быстрых игроков, основной задачей которых было получить мяч от форвардов и прорваться к воротам. Форварды были более тяжелыми игроками, которые обеспечивали развитие атаки, защищая отобранный мяч.

Сегодня же его поставили в задний ряд форвардов – эта позиция называлась фланкер.

Брайант понял, что это сделано из-за его ранения, и согласился, что решение правильное, принимая во внимание тот факт, что эта игра была решающей с точки зрения перехода на более высокое место в лиге.

Кивнув своим товарищам по команде, он быстро выполнил пару упражнений на растяжку. В команде оставалась еще пара человек, с которыми он когда-то начинал, но Брайант видел, что они уже не так фанатично преданы игре. Когда тебе за сорок, травмы и повреждения заживают медленнее, а боль после тяжелого матча длится дольше, но ребята все еще продолжали играть, не зная, чем заменить эти золотые в жизни каждого мужчины годы.

У него тоже были свои причины. Когда он бегал по полю, стараясь не отставать от игроков, годившихся ему в сыновья, он мог думать только об игре и больше ни о чем. Физическая нагрузка и необходимость полной концентрации не оставляли места для размышлений о работе, семье, проблемах. Все это оставалось в раздевалке вместе с верхней одеждой.

Сержант застонал, увидев знакомого игрока. Жесткому парню по имени Бизли было около тридцати, и он все еще пытался что-то доказать окружающим. При росте в шесть футов и три дюйма[38] и косой сажени в плечах у него была репутация не самого дисциплинированного игрока.

Разглядывая его рыжую шевелюру, Брайант размышлял о том, что, возможно, его озлобили издевки, связанные с тем, что он мало того, что страшно напоминает персонажа из «Гарри Поттера»[39], так и фамилию имеет отличающуюся лишь на одну букву.

«Только попробуй достать меня, придурок, – подумал сержант, – сегодня я как раз в нужном настроении».

Он встал на свое место и стал ждать свистка.

Ритм игры мгновенно захватил его. Казалось, что вместо меча по полю летает сгусток ненависти.

Уже через несколько минут после начала он с трудом избежал удара в челюсть, получил удар по затылку во время схватки, а под шумок ему еще и по голени заехали.

«Но именно сейчас мне нужна эта жесткая игра», – подумал Брайант, когда его подозвал Ленни.

Из-за случайного офсайда была назначена схватка. Он занял свое место в первом ряду, готовый толкаться с противником за обладание мячом.

Судья вбросил мяч в схватку, и хукеры вступили в борьбу за него. Мяч выиграла его команда.

Выходя из схватки, сержант получил удар локтем по правому глазу. Боль прострелила его лицо, кожа лопнула, и он почувствовал текущую по щеке прохладную кровь.

Проследив за тем, откуда появился локоть, он, без всякого удивления, увидел улыбающуюся физиономию Бизли.

– Какого хрена?..

Это была нечестная игра. Ведь схватка уже закончилась.

– Убирайся с поля, старик, – посоветовал ему Бизли.

Брайант, подняв кулак, бросился вперед, а кровь стала заливать ему правый глаз.

– Ну-ка повтори…

– Эй, эй, эй! – с этими словами Ленни перегородил ему дорогу.

Тренер Бизли воспользовался этим моментом и убрал парня с поля.

– Какого черта, старина? – спросил Ленни, загораживая ему вид. – Все было по…

– Ты что, шутишь? У этого ублюдка кровь на майке…

– Успокойся, приятель. Ты сам на себя не похож. Да, он дерьмо, но сейчас он просто жестко сыграл против тебя. Ты что, сегодня не с той ноги встал или как?

– Со мной все в порядке, – огрызнулся Брайант, вытирая кровь тыльной стороной руки.

– Вот и хорошо. Отправляйся на скамейку. Сегодня ты больше не играешь.

– Черт возьми, Ленни… – запротестовал Брайант.

– Или ты уходишь, или я прекращаю игру, – покачал головой Ленни. – Ты не прав. Уходи.

– Твою ж мать… – повторял Брайант, пересекая поле в сторону раздевалки. Здесь он снял майку и вытер ею кровь с лица.

– «Не с той ноги встал»… – передразнил он, бросая майку на пол. Ну конечно, он же всего неделю наблюдает за тем, как прошлое и настоящее его командира и друга используют для того, чтобы разбередить ей всю душу. Он видел, как она старается спрятать свои эмоции поглубже, чтобы выполнить свою работу и поймать этого больного ублюдка, который убивал невинных людей для того только, чтобы что-то ей доказать. Он видел, как она вела их вперед, анализировала доказательства и факты, разбирала и сортировала улики и постепенно теряла то, что для нее было самым главным. Свою частную жизнь. А потом ему пришлось наблюдать, как ее снимают с расследования.

Да, сегодня на работе у него был чертовски неприятный день. А разве бывают другие? Каждый день ему приходится наблюдать и анализировать самые темные стороны человеческой натуры, видеть то, от чего он не может отвернуться. И после всего этого образы, заполняющие его мозг, повторяются снова и снова – они мучают и ослабляют его для того только, чтобы вновь вернуться к нему в снах.

Брайант в ярости пнул свою спортивную сумку.

– Твою ж мать! – воскликнул он, сжимая зубы.

Сжав руки в кулаки, он метался по раздевалке. Ему необходимо что-то, что позволит ему выпустить пар и избавиться от ярости, которая, как расплавленная лава, циркулирует по его сосудам.

Это знание.

Эти мысли.

Эти образы.

– Не-е-е-е-е-т! – крикнул он и ударил правой рукой в стену.

Он с радостью воспринял мгновенную боль, но она не прочистила ему мозги. Где-то глубоко в подкорке, смешавшийся со всем увиденным за эту неделю, прятался образ Билли Стайлс, подвергшейся жестокому и беспощадному нападению. И оставленной умирать в лесу, где она испытала такой ужас, что он навсегда изменит ее жизнь.