Парижанка в Париже - Всеволод Кукушкин

Васильчиков собрался уже было расплатиться, но в дверях появился прапорщик квартирмейстер Александр Шафранский, который служил не так давно в уланах. Старые знакомцы обнялись, чем взбодрили австрийского соглядатая, решившего, что он увидел главное – встречу двух русских офицеров в цивильном платье, одетом, наверняка для маскировки.

Шафранский начал рассказывать о здешней жизни, полагая, что Васильчиков задержится в Вене, а потому и надобно ему знать главные моменты, чтобы не попасть впросак.

– А ты как сюда попал-то? – наконец поинтересовался Шафранский.

– Сопровождал Бутягина, который привез императору письмо от Наполеона. Бонапарт вернулся и теперь все головы ломают, озадачившись, чем он займется.

– У нас уже есть распоряжение готовить карты на случай боевых действий в Бельгии и Голландии. Подготовили мы и карты для наших штабов для движения со стороны Германии.

– В Париже говорят, что против России Наполеон теперь не пойдет, но с его характером больше двух-трех месяцев он в мире и покое ну удержится, – заметил Андрей.

Александр с ним согласился. Затем они поговорили о светской жизни в Вене. Выделялись две русские великие княгини – сестры Мария и Екатерина. Первая – мягкостью и нежностью, а вторая – красотой, смелостью и гордостью. Екатерина Павловна участвует в политических интригах, но ей противостоит Меттерних – прожженный политикан. Его беспокоит намечающийся брак Екатерины с Фридрихом Вюртембергским, он видит открывающиеся для России в этом случае новые возможности и, соответственно, потери для Австрии.

* * *

Париж, 2009 год.

Аня получила приглашение на вечерний спектакль в оперу, причем билет был в партер, что полагало особый наряд. Она знала, что приглашение «организовала» Марина, а потому их встреча была предопределена. Нужно было лишь найти друг друга до начала представления.

Марину она увидела сразу, хотя и издалека.

На москвичке было длинное платье «в пол» – из тонкого бархата вишневого цвета, ткань подчеркивала выгодные стороны ее фигуры. И хотя в театре все были одеты с претензией, но именно из-за простоты фасона и подчеркнуто скромной отделки, наряд смотрелся великолепно и естественно на Марине. Платье было ее частью. И немало мужчин-«эстетов» представляли в своем воображении эту красивую молодую женщину на картине, которая должна быть написана в стиле мастеров придворной живописи позапрошлого века. К ней устремилась Мюриэль, одетая в строгий вечерний костюм темно-зеленого цвета, с золотым лягушонком на отвороте жакета, свидетельствовавший, что у дамы безупречный вкус. Увидев, как сердечно расцеловались подруги, некоторые мужчины лишь вздохнули – в свой круг такие женщины постороннего не пустят.

Через минуту к ним подошла Аня.

– Марина, ты просто потрясающе выглядишь! – вполне искренне призналась она. – Три месяца в Париже, а ты уже смотришься так, будто здесь и родилась.

– Это заслуга Мюриэль, она из меня сделала даму высшего света, – воздала должное своей новой любимой подруге недавняя москвичка.

Лукавила, конечно, Мариночка. Она в Москве слушала лекции по умению одеваться, которые читали для узкого круга крупные специалисты в области моды. Причем они великолепно знали историю костюмов разных стран и разных эпох. Для них «дресс-код» был естественной частью образа жизни, а соблюдение его было столь же обязательным, как чистка зубов утром и вечером.

Вообще, умение одеваться – это особое искусство. Оно может быть врожденным, бывало и такое, но ему можно и научиться, если жизненные обстоятельства потребуют. Так что, кому требуется, с трудом или легко, но постигают его. При этом на жесткие правила иным фрондерам не стоит и посягать. Эти правила оказались сильнее времени и обстоятельств, а потому в серьезных организациях их просто приняли как данность.

К числу таких «серьезных» относятся и протокольные отделы Елисейского дворца, аппарата президента, премьер-министра, министерства иностранных дел и прочих ведомств. Мюриэль владела искусством одеваться в различных ситуациях, а потому с удовольствием просвещала свою красивую русскую подругу.

– Обувь должна быть нарядной, даже самые роскошные сапоги для дам на наших приемах нежелательны, – говорила француженка, вручив Марине очередное приглашение. – Если будет прием высшего уровня, то платье или вечернее, или бальное шелковое, такого плотного, струящегося, летящего шелка и «летящего фасона». Можно брать для платья атлас или бархат, но это в зависимости от времени года. Декольте обязательно, тем более, что у тебя великолепная спина. Длина платья до щиколоток или в пол. К вечернему платью надо иметь маленькую сумочку и длинные перчатки, обязательно – модельную обувь. Распущенные волосы запрещаются, а макияж обязателен.

* * *

В начале января в парижской лаборатории Сорбонны появился новый стажер – Макс, американец из Массачусетса. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы угадать, почему он здесь оказался. Видимо, резкое «нет» Николая Гарнета заставило американцев пойти по иному пути – раз не удалось заполучить специалиста к себе, то надо попытаться приблизиться к нему с другой стороны.

А в январе в соседней лаборатории радиационной защиты, появился парень из России – Олег Карнаухов, который быстро познакомился с Николаем. Новичок обращался к опытному «доктору» с разными вопросами, начиная с банальных бытовых. Заодно выяснилось, что Олег сошел на берег капитаном третьего ранга, отслужив на АПЛ.

* * *

– Представляешь себе, сижу с Олегом в нашем кафетерии, перекусываем, обсуждаем «текучку» – рассказывал Николай Ане о прошедшем дне. – Тут приходит Макс. Естественно, мы согласились, чтобы он сел за наш столик, хотя пришлось перейти на английский. Не знаю, почему его к нам потянуло. Но речь зашла о красотах городов в разное время года, и Макс высказался, что он больше всего любит позднюю осень на Восточном побережье Америки – деревья в «золоте», ну, и прочее. Олег понимающе кивнул головой, а Макс тут же уточнил: «А вы бывали в Америке осенью?». Олег в ответ: «Не совсем бывал, но видел».

– Как это? На снимках? Это совсем не то! – не унимается Макс.

– Нет, с воды! – спокойно так говорит Карнаухов.

– О, вы пришли на корабле? Обязательно надо было сойти на берег и отъехать вглубь, в лес, на природу.

– Да я бы охотно. Только смотрел я на побережье миль с пятнадцати – двадцати, через перископ. С подводной лодки. В территориальные воды мы не входили, но на Америку посмотрели! – разъясняет Олег.

– Представляешь, спокойно так сказал про подводную лодку, при этом еще и кофеек прихлебывал, – продолжал рассказ Николай. – У Макса при его словах челюсть отвисла. Вот случай – придумать невозможно. Для американца встретиться с русским военным моряком, пусть даже бывшим, к тому же подводником, который был рядом с Америкой – событие. И ведь лодка не экскурсионная, а боевая, с полной начинкой. Они же, можно сказать, Америку в перекрестие прицела держали!