Вопрос верности - Дмитрий Казаков

Брошенный лагерь в один момент стал выглядеть чуть ли не празднично.

* * *

– Ого, смотри, тут есть один живой! – радостный голос Джона донесся с той стороны, где лежали несколько тел.

– Да? – заинтересовался Оле. – Не может быть.

Они шли по следам отступающих бунтовщиков вторые сутки, и за это время им не попался ни один раненый. Только трупы, начавшие появляться с того момента, когда даже до упертых мятежников дошло, что погибших они несут с собой зря.

– Я тебе говорю… – убежденно проговорил Джон. – Это, шевелится! Иди, посмотришь…

В данный момент бригада шла через длинное и извилистое ущелье. По обе стороны вздымались крутые склоны, черно-ало-коричневые, кое-где темнели дыры пещер. На дне ущелья грудами лежали валуны. Негромко журчал чахлый ручеек, вода в котором сильно воняла сероводородом.

Оле подошел.

За несколькими камнями, обозначавшими в этом месте край тропы, лежал форсер. Одна нога у него была сломана, ниже колена из окровавленной плоти торчала кость. На груди виднелась глубокая рана, а правое плечо вовсе отсутствовало. Но он был жив, на лице дрожали мускулы, тяжело поднимались и опадали ребра, говоря о том, что тело еще дышит.

– Эй, парень… – Джон присел на корточки, заглянул раненому в лицо. – Может быть, тебя добить?

Медленно-медленно поднялись веки, обнажили мутные, полные ненависти глаза.

– Нет… – возглас из разбитых губ вырвался слабый, больше похожий на всхлип. Затем дело пошло веселее: – Не надо. Уйдите… прочь. Умру… сам.

– Почему? – Джон недоуменно нахмурился. – Я предлагаю избавить тебя от мучений. Чего тут такого?

– Нельзя… – раненый кашлянул, выплюнул окровавленный комок, – …принимать помощь от тех, кто предал Эволюцию… кто отступил от духа Стального Кодекса… никогда… нет от предателей… вы…

Он слабел, глаза закрылись, осталось лишь прерывистое дыхание.

– Чего это он? Мы, это, предатели? Он так думает? – Джон поднял полный удивления взгляд.

Оле кивнул в ответ.

Он давно подозревал нечто подобное. Слишком яростно и отчаянно сражались бойцы так и не попавшей на фронт штрафной бригады. Даже в безнадежной ситуации они не складывали рук. Такое возможно только в одном случае, когда имеется вдохновляющая идея, достаточно яркая и убедительная, чтобы за нее умирать.

И эта идея, похоже, состояла в том, что именно они, бунтовщики, сохранили дух Стального Кодекса.

– Надо же, и как им такое в голову пришло? – Джон встал. – Ну и пусть себе мучается. Я ведь от всей души ему предложил, как боевой форсер боевому форсеру. А он что? Прямо вот плюнул мне в лицо…

Услышав шаги, Оле обернулся. Обнаружил, что к ним шагает Ванда, зеленоглазая снайперша из девятого звена. После боя сегодняшней ночи, когда их субтактик погиб, ее и еще трех выживших бойцов отдали под начало Ференца.

– Что тут у вас? – спросила девушка.

– Труп, – Оле наклонился и понял, что дыхание раненого затихло. – Просто труп, да упокоится он во имя Эволюции.

– Разве это диковина? – Ванда улыбнулась, показав белоснежные зубы. – Я думала, чего-нибудь интересное.

Мертвецов за последние сутки и в самом деле навидались более чем достаточно. Двадцать часов назад запланированная командованием оперативной бригады операция вроде бы успешно закончилась. Отступавшие бунтовщики залезли в заготовленную ловушку, попали в окружение.

А затем произошло то, чего никто не ожидал. Плохо вооруженные, уступающие в численности штрафники ринулись на прорыв, будто уверовали в собственное бессмертие. Судя по рассказам тех, кто выжил в той схватке, дрались как безумцы, швыряли камни, грызли зубами.

И все-таки сумели уйти, оставив сотни погибших.

А потерпевшим неудачу частям пятой оперативной бригады ничего не осталось, как возобновить преследование. Боевая бригада Чингиза оказалась в самом его авангарде, а звено Ференца и вовсе на переднем краю.

– Вряд ли мы в ближайшее время увидим что-нибудь интересное, – заметил Джон. – Разве что ты нам спляшешь и споешь…

Ванда одарила его презрительным взглядом. Джон смутился и отвел глаза.

– Чего вы там застряли? – из‑за округлого белесого валуна, что перегораживал путь вниз по ущелью, выглянул субтактик. – Ну-ка идите все сюда. У меня есть кое-какие новости.

– Идем-идем, – ответил Джон.

За валуном собрались все, что осталось от двух звеньев – девять бойцов, из них трое – с легкими ранами.

– Только что со мной на связь вышел тактик, – сообщил Ференц. – И передал приказ – немедленно прекратить погоню. В случае столкновения с врагом огня не открывать. Отходить.

Оле решил, что у него от усталости начались слуховые галлюцинации – этого приказа не могло быть! Не мог Малосс издать такое распоряжение! Лица форсеров отразили недоумение.

– Позволь вопрос, командир, – сказал Яков. – Но это же… бред? Бросить все в тот момент, когда победа так близка.

– Ты думаешь, я что-нибудь понимаю? – субтактик невесело усмехнулся. – Но ты будешь удивлен еще больше, когда узнаешь, что наше командование затеяло переговоры. Тактик ругался последними словами, но говорят, что распоряжение получено от самого Пророка. Так что никаких больше вопросов, выполняем то, что нам прикажут. В данный момент это значит – сидим в этом ущелье и не высовываемся. Ясно?

Непонятливых в звене не нашлось.

До самого вечера проторчали на одном месте, страдая от скуки. В сумерках мимо прошла делегация из нескольких супертактиков, отправившаяся в сторону мятежников. А утром поступил новый приказ, еще более странный – покинуть горы, вернуться на равнину.

И готовиться к очередной дальней дороге.

Модуль висел примерно в сотне метров от земли. С высоты просматривался фланг оборонительной линии, упиравшейся в отвесные скалы. Землю межу окопами покрывали воронки, столбы с колючей проволокой были кое-где повалены. Один из ДОТов походил на обугленный пенек, от него поднимался серый дым.

Часовой обстрел из плазменных разрушителей и мортир не дал почти ничего.

Разглядев, что в окопах копошатся бойцы, а из тыла подходят новые биотанки, Марта выругалась.

– Что, неудача? – поинтересовался Фатих, также подключенный к информационной сети.

– Похоже на то. Идти сейчас в атаку – настоящее самоубийство. Потеряем бойцов не меньше, чем в прошлый раз, а толку может и не быть.

У оборонительной линии три Свободных Бригады простояли восемь суток. Все попытки прорыва за это время ничего не дали. Попробовали найти дорогу через горы, в обход, но и тут потерпели неудачу.

Война на Рахонависе напоминала битвы с людьми на Лонисе. И там и тут боевые действия происходили вдоль дорог. Но если в мире двух солнц ограничителем служили джунгли, то тут создать широкий фронт мешали горы, занимавшие центр полуострова. Через них могли проникнуть только небольшие отряды диверсантов, да и то далеко не везде и с риском для жизни.