Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

Интересно, кто же этот «доброжелатель»? Сначала он подумал, что леди Норгрейв, хотя дама должна была быть такой же бессердечной, как и ее супруг, чтобы намеренно развязать скандал между ним и своим сыном.

— В тот вечер я много с кем встречался из гостей. Среди них была и твоя сестра, — ответил Матиас, явно раздражаясь из-за неприкрытой враждебности графа. Возможно, Маркрофта тревожат намерения Матиаса по отношению к Темпест, но сам Матиас не дурак, чтобы их открывать, да еще и Оливеру. Чаще всего этому человеку стоило только пальцем шевельнуть, чтобы вызвать у маркиза раздражение.

— Вероятно, тебя удивит, но я могу быть любезен даже с теми, кто носит фамилию Брант.

Маркрофт прищурился. Он угрожающе шагнул на соперника, но Матиас даже не шевельнулся.

— Можешь презирать меня, сколько хочешь, но Темпест оставь в покое. Моя сестра не одна из твоих певчих птичек или веселых вдовушек. Она слишком чиста, чтобы понять низменную и порочную натуру таких мужчин как ты.

— Или ты, — негромко заметил Матиас.

— Да, или я. — В полутьме в его глазах мелькнул мрачный юмор. — Моя сестра заслуживает того, чтобы выйти замуж за уважаемого человека, который будет ценить ее, даст ей дом, подарит детей. Мы с тобой прекрасно понимаем, что все это к тебе не относится.

— Ты понятия не имеешь, на что я способен, Маркрофт, — ответил Матиас, борясь с желанием ударить кулаком в ухмыляющееся лицо соперника. — Хотя должен признать, что мы с друзьями не сидим за столом и не плачемся о своей холостяцкой доле.

— Так я и думал, — свирепое выражение лица графа смягчилось. — Тогда у тебя нет причин преследовать Темпест.

— Ни одной, — солгал Матиас. У него была масса причин, но он не намерен был делиться ими с ее воинственным братом. — Твоя сестра знает, что ты за ней следишь?

— Я не… — Маркрофт запнулся, он сцепил зубы, чтобы слишком много не выболтать. — Я ее брат, и я обязан защищать Темпест. Считай это дружеским предупреждением. Если нам доведется еще раз встретиться, это будет на рассвете. Я ясно выразился?

— Предельно ясно. — Матиас наклонил голову и пошел прочь. Он был не из тех, кто отмахивается от угроз, особенно, когда их произносит Маркрофт. — А мисс Кинг тоже под твоей защитой?

Маркрофт вздернул голову.

— Мисс Кинг?

— Да, сегодня вечером я и с ней общался, — сказал Матиас, смакуя вспышку ревности, которая исказила решительные черты графа. — Она была бы рада возобновить наше знакомство.

Матиас напрягся от свирепого выражения лица соперника. И добавил масла в огонь, улыбнувшись. Такой мужчина, как граф, ни за что не признается, что питает нежные чувства к любовнице.

— С мисс Кинг ты волен поступать, как пожелаешь, — резко ответил Маркрофт. — Просто оставь в покое мою сестру. — Граф толкнул его плечом и исчез за углом.

Так быстро сдаваться было не в привычке Маркрофта. Матиас был почти разочарован. Интересно, что почувствовала бы мисс Кинг, если бы узнала, что чувства ее любовника не столь уж глубоки. Как легко он уступил ее другому! Но так и надо этой жадной шлюхе! По мнению Матиаса, Маркрофт и мисс Кинг стоят друг друга.

А что касается того, чтобы держаться подальше от Темпест…

Матиас стоял в тени, прислушиваясь к смеху и музыке, доносящимся из таверны. Теперь, оставшись один, он мог признаться: даже если бы он поклялся кровью, что будет держаться от девушки подальше — он бы солгал, стал клятвопреступником.

Он не мог объяснить, откуда он это знает. Что-то витало в воздухе, вертелось у него на языке, таилось где-то в глубине души и позволяло верить — Темпест обязательно станет его любовницей.

Облаченные в платья для прогулок, Темпест с Арабеллой ждали в прихожей, когда запрягут лошадей в их экипаж. В это время лакей сообщил Темпест, что лорд и леди Норгрейв требуют, чтобы она явилась в гостиную.

— Подожди здесь, — велела она сестре и стала подниматься по лестнице.

Она даже не понимала, насколько нервничает, пока не заметила, как дрожат ее пальцы, когда она потянулась к ручке двери в гостиную. Обычно днем отца дома не бывало, и, увидев родителей вместе, Темпест еще больше испугалась.

Мама сидела на диване, отец расположился в одном из кресел. Она не отвлекла их от занятий, которыми бы мама могла занять свои руки, а отец ум. На столике перед ними не было ни книг, ни газет, ни вышивания. И ее родители не были поглощены беседой. К сожалению, у нее возникло чувство, что она точно знает, о чем пойдет разговор.

О ней.

Темпест проскользнула в комнату, сделала реверанс.

— Добрый день, матушка, отец, — она надеялась, что выражение лица у нее такое же беззаботное, как и ее тон. — Мы как раз собирались с Арабеллой прогуляться в парке, когда меня позвал Старлинг. Вы хотели меня видеть?

— Где Арабелла? — поинтересовалась мама.

— В прихожей, — ответила Темпест, переводя взгляд с мамы на отца. — Что-то случилось?

— Вовсе нет, — ответил ее отец, потирая руки, как будто был доволен либо самим собой, либо дочерью. Темпест мгновенно насторожилась. Отец встал с кресла, подошел к дочери. Взял за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Когда он опустил голову, Темпест заметила шрам у него на лице. Это был давний шрам, начинавшийся от внешнего уголка глаза и идущий вниз по скуле. Еще ребенком Темпест не раз спрашивала отца об этом шраме, но он каждый раз придумывал различные отговорки, начиная от нападения пиратов и заканчивая историей о том, как на него набросился сбежавший из зверинца медведь. Хотя ее любопытство меньше не стало, но ей казалось неприличным требовать от отца объяснений, которые он так не хотел давать.

Темпест последовала за ним к дивану. Он жестом пригласил ее садиться, дочь послушалась, а маркиз опустился на соседнее кресло. Сидя теперь между матерью и отцом, Темпест поинтересовалась:

— Какие-то новости? Мне позвать Арабеллу?

— Мы с мамой задержим тебя ненадолго, — ответил отец. — За завтраком я забыл упомянуть, что вчера виделся с твоим лордом Уаррилоу.

— Папа, на мой взгляд преждевременно называть этого джентльмена «моим», — мягко возразила Темпест, чувствуя неловкость от того, что отец относится к их связи с маркизом как делу решенному. — Вы согласны, матушка?

Мелкие морщинки вокруг матушкиного рта стали заметнее. Темпест не могла понять: то ли ее раздражает предмет беседы, то ли сам факт того, что ее в эту беседу втягивают.

— Лорд Уаррилоу наносит нам визиты достаточно часто. И это говорит о том, что он с нетерпением ждет благосклонности с твоей стороны, — ответила мать. — Однако твое благоразумие похвально.

— Но абсолютно ни к чему! — возразил лорд Норгрейв. Он достал часы из жилета, посмотрел, который час. — Даже сейчас Уаррилоу направляется к нам. Когда он узнал, что вы с сестрой днем собираетесь прогуляться в парке, то настоял, что будет вас сопровождать.