Кровавый Прилив - Ричард Кнаак

Фарос уже давно ожидал подобного отряда. Он вместе состальными минотаврами все больше убеждался в том, что людоеды прекрасноорганизованы и неплохо вооружены. Не все они оказались тупыми безмозглымискотами, как стража в рудных лагерях, многие были весьма достойно выучены ивымуштрованы. Возможно, тут потрудились и легионеры Хотака.

Фарос поднял руку. Он видел, как молодой командир в сверкающемпанцире, естественно имперской работы, рычал на свой отряд, идущий к скалам.Там ожидали Гром и половина маленькой армии Фароса.

«Сейчас или никогда!» Фарос резким движением бросил поднятуюруку вниз и прыгнул вперёд. Разномастные рога рабов взревели, и эхо отразилозвук со всех сторон, от каждой горы. Замершим людоедам показалось, что на нихкинулась огромная армия, превосходящая их силы в несколько раз. С рёвомминотавры забрасывали камнями и валунами озадаченных врагов, громадные осыпизаскользили вниз, потревоженные проносящимися снарядами. Проснувшийся черезстолетия покоя каменный поток буквально смыл множество людоедов, несмотря на ихотчаянное сопротивление. Броня и щиты ничего не могли сделать с тоннами камня ищебня, а следом уже неслись разъярённые минотавры во главе с Фаросом.

Лёгкие юноши горели, глаза метали молнии, а меч рассекалврагов как ветер. Первый, вставший на его пути, упал, перерубленный пополам,второй отлетел с раскроенным черепом. Дальше все враги слились в одно существо,которое необходимо было постоянно убивать. Воспоминания о заключении нахлынули,приводя минотавра в боевое безумие. Татуированный Ультар. Пэг Мясник. Рушащаясяшахта. Пытка людоедов. Ужасная трапеза мередрейков. Сахд и свист кнута. Сахд идикая боль.

Теперь все кошмары и ужасы питали его, поддерживая силуберсеркера; глаза налились кровью, дыхание участилось. Огромные людоедыпускались в бегство, едва завидев взгляд Фароса. Некоторых юноша убивал в спину— сейчас он не обращал внимания даже на сдавшихся.

Но один людоед не отступил — молодой командир отряда, вполном расцвете сил. На его сияющем панцире чей-то резец выгравировалстилизованное изображение кондора. В его руках покачивалась огромная секирадлиной почти в рост Фароса. Поведя литыми плечами, людоед взмахнул оружием,словно смертельным маятником, очищая перед собой дорогу ото всех, кто мешал емувстретиться с Фаросом. Один из рабов попробовал провести хитрый приём, ноотлетел в сторону, расставшись с половиной лица и рукой.

— Киа и Гаранто ут и`Дагруми! — проревел людоед Фаросу иударил себя в грудь. — Киа и Мастарко ут и`Дагруми! Сиа и ф`хан, Урсув Суурт!

Насколько понял юноша, людоед хвалился силой и сравнивалсебя с кондором и огромным мастарком Керна.

Командир оскалил клыки и захохотал, демонстрируя острыежёлтые зубы.

Фарос, ожидавший противника, лишь презрительно фыркнул. Диковзвыв, людоед атаковал, и гигантская секира выбила искры из камней у ногминотавра. Тот отскочил в сторону и полоснул мечом по руке врага, пока тототдёргивал секиру. Не обращая внимания на кровь, командир взревел и вновьобрушил секиру на Фароса. Тот легкомысленно попробовал парировать удар, ностарое лезвие с хрустом сломалось, оставив в руках бесполезный огрызок.

Людоед хмыкнул и резко ударил минотавра острым навершиемсекиры. Фарос глухо застонал, когда металлический шип пробил его плечо, ноустоял на ногах и увернулся от следующего удара острого лезвия, а затем схватилдревко секиры. Людоед взревел и поднял юношу в воздух, тряся секирой с повисшимна ней Фаросом, как знаменосец флагом.

Неожиданно за его спиной мелькнула тень. Это был верныйВалун, подскочивший и врезавший людоеду секирой под край панциря. Минотаврнемного промахнулся, но, несмотря на это, его гораздо меньшая секира перерубилакрепление панциря и глубоко ушла в тело людоеда.

С удивлённым рёвом гигант отбросил свою секиру вместе сФаросом и развернулся к Валуну. Кровь хлестала из его раны, но он одним прыжкомподскочил к минотавру и, схватив того за горло, швырнул на ближайшие скалы кактряпичную куклу. Валун ударился об острый камень, и даже Фарос услышал хрусткостей.

На миг во взгляде людоеда плеснулось ликование, но сразу жесменилось удивлением. Фарос был уже сзади и вонзил обломок меча в волосатуюшею, туда, где шли вены. Завертевшись на месте, людоед протянул руки к Фаросу…но в этот миг глаза его остекленели.

Минотавр отпрыгнул в сторону, следя, как мёртвое тело падаетлицом вниз на окровавленную землю. Схватив гигантскую секиру поверженноговрага, юноша осмотрелся в поисках нового противника, но рядом никого не было.Издав дикий клич, он безумно оглядывался на скалы, опьянённый яростью.

Внезапно из-за скал появились его воины.

— Наконец-то! — закричал кто-то. — Фарос нашёлся!

Судя по голосу, это, несомненно, был Гром. Сын жрецаподскочил к юноше, но секира грозно свистнула, и на груди богобоязненногоминотавра вспухла красная полоса.

— Фарос! Это я, Гром!

Юноша непонимающе смотрел на него, все ещё прерывая втрансе, а Гром уже встревоженным взглядом изучал его окровавленную голову.Медленно, очень медленно налитые кровью глаза прояснялись, и оружие чуть опустилосьв напряжённых руках — Фарос признал товарища.

— Гром…

— Да я это, Фарос!

Ещё один прибежавший минотавр только судорожно сглотнул,посмотрев в лицо предводителя.

— Да… Гром… — Оглядевшись по сторонам, Фарос увидел вокруглишь собственных воинов и мёртвых врагов. Кровь и тела покрывали окрестныеземли, а он опять оказался жив.

— Нам всё удалось, — криво усмехнулся юноша.

— Не все, — возразил Гром, с опаской поглядывая на него. — Унас есть потери.

— Как и ожидалось… — Пустая рука Фароса хлестнула невидимымкнутом, он с удовлетворением поглядывал на трупы.

— Фарос… — нерешительно начал Гром. -…Валун мёртв… Я думаю,он сломал шею, когда ударился о гребень скалы.

Шагнув вперёд, Фарос посмотрел на безжизненное тело храброгорезчика по кости. Рядом на корточках сидел белокурый человек, безуспешностараясь привести минотавра в чувство. Он ощутил спиной взгляд Фароса иобернулся:

— Уже умер, ничего нельзя сделать, — сказал человек мрачно,затем встал и пнул труп лежащего рядом людоеда, чтобы удостовериться и в егосмерти тоже.

— Его больная нога не позволила быстро увернуться, —пробормотал Фарос. — Рано или поздно такое должно было случиться.