Счастье будет! - София Катенина

– Облавы? – Поморщившись от острого укола головной боли, я попыталась понять, о чем идет речь.

– Ну да, там включили свет, зашли люди, все в черном, с собаками, я подумала – розыгрыш такой. Оказывается, уже две недели ходят! Наркотики ищут. Кто-то говорит, что генерала ФСБ не пустили, а кто-то – что новый клуб открывают и хотят туда публику переманить. В общем, конечно, ужас, свет в глаза, косметика у девушек потекла, настоящий шмон! И это в таком приличном месте.

– Ужас, – пробормотала я и медленно, с опаской огляделась вокруг. – И находят, наркотики-то?

– Ага! И чего опять ходят? Может, мало им... Проснулась я не дома. Однако и не на улице.

Судя по казенной чистоте, непривычному пейзажу за окном и большой (пустой) бутылке «Cristal» на столе, я провела ночь в гостинице. Завернувшись в простыню, я сползла с кровати и допрыгала до столика, прижимая трубку плечом. «Sheraton Palace» – так было написано на спичках. О’кей, теперь я хотя бы знаю, где нахожусь.

– Ни за что не угадаешь, с кем я встречала рассвет, – довольно промурлыкала Катя.

– Да уж... – просипела я. Передо мной стояла еще одна задача: выяснить, с кем встретила рассвет я. Слабая надежда на чудо не покидала меня.

Может быть, все еще не очень запущено, и вчера я напилась, нафантазировала себе всякого, а потом пошла и сняла номер в пятизвездочном «Sheraton», чтобы спокойно догнаться шампанским за сто евро бокал и вздремнуть на кровати размера «кингсайз» чутким сном алкоголички.

Надеюсь, у меня хватит средств, чтобы расплатиться после такого загула?

– Байкер! – продолжала Катя. – Длинноволосый демон на железном скакуне!

О, господи, только не эти Катины метафоры. С больной головы на здоровую... Хотя где я тут нашла здоровую-то! Я подкралась к двери, которая по сути своей должна была вести в ванную, и внимательно посмотрела вниз. Свет не пробивался через щель между дверью и полом – видимо, там было темно. Я резко открыла дверь – пусто.

– Конь, говоришь, из металла? – Я щелкнула выключателем. На полу ванной валялось смятое полотенце.

«Ну и что, – подумала я. – Вдруг мне приспичило помыться?»

В номер уверенно постучали.

– Я... перезвоню! – Я поспешно бросила телефон на кровать и, заметавшись по номеру, спряталась под одеяло. Очень хотелось спрятаться под кровать, но щель даже на глаз была слишком узкой.

Сердце бешено колотилось. Сергей? Никита? Милиция?

– Завтрак, мадемуазель. – Дверь бесшумно отворилась, впустив двух тишайших официантов и серебряную тележку с едой.

– Спасибо. – Я постаралась наклеить на лицо улыбку и щелкнула пультом. Будем считать, что мадемуазель как бы смотрит последние биржевые новости. Официанты ускользнули так же неслышно, как и появились, оставив после себя тарелку аппетитных нарезанных фруктов, белый кофейник, корзиночку с тостами, поднос с джемами, маслом и яйцами и кувшин, в котором плескалось что-то оранжевое, предположительно апельсиновый сок.

Приборы были на одну персону – машинально отметив это, я почувствовала успокоение и адский голод.

– Что-то там было про коня? – Намазав тост, я перезвонила Кате, чтобы усыпить бдительную подругу.

– Какого еще коня? Вечно ты меня не слушаешь, – прочирикала Катя, которая явно была в прекрасном расположении духа. – У меня была такая романтичная ночь!

– Кхе... мм... кхе, – закашлялась я. – Рассказывай мне скорее. В детялях!

После обыска с собаками Катя выскочила из клуба и решила немного пройтись. И так на предрассветных улицах Москвы, почти в самом ее брусчатом сердце, произошло маленькое чудо – встреча романтически настроенной пьяной Екатерины и джентльменски расположенного Василия, байкера на «Harley».

– Красив, могуч, волосат, не то что эти метросексуалы в часах за полтинник, – нахваливала нового знакомого Катя. – Жаль, что он совсем не в моем вкусе.

«Наконец-то мы нашли того, кто не в Катином вкусе», – подумала я и налила себе еще кофе.

Под веселое щебетание подруги события прошедшей ночи потихонечку начали выстраиваться в стройную картину – до того пугающую, что и смотреть на нее не хотелось. «Я не буду об этом думать, я подумаю об этом завтра», – прошептала я еле слышно. Любимая фразочка, подаренная легкомысленным особам великой женщиной Скарлетт О’Хара, сегодня могла спасти мой мозг от окончательного разрушения.

«И никогда больше не буду притрагиваться к шампанскому», – пообещала я себе.

Хотя такого у меня еще никогда не было – может быть, дело не в шампанском? Я чувствовала себя из рук вон плохо, голова кружилась, все плыло перед глазами.

– Он покатал меня по городу. С ветерком! – заливалась соловьем подруга. – И мы целовались у кремлевской стены. Как школьники. Так хорошо, Аль, просто катастрофа, почти измена, а ведь я стала хорошей девочкой. Но... это была вчерашняя ночь, и я не буду о ней вспоминать. Ночь прошла, и приключение закончилось!

– Абсолютно с тобой согласна, – горячо поддержала я Катю.

– А теперь я надеваю самую скучную юбку в гардеробе и иду очаровывать будущую свекровь.

– Подожди. Сегодня уже среда?! – ужаснулась я. Кажется, я провалялась в отеле без чувств почти неделю.

– Суббота. В среду Веня укатывает в Тверь, и мамочка решила нарисоваться сегодня. Тем лучше! Я могу сделать вид, что перепутала неприемные дни. Промедление смерти подобно, мне кажется, из-за проклятой неизвестности я уже наполовину седая! Чао, дорогая!

– О, я желаю тебе удачи, – пролепетала я. И видят небеса, удача Кате была необходима.

Примерно через сорок минут после этого разговора Нина, проснувшаяся в субботу позже обычного, уже запланировала большой и калорийный завтрак для своей семьи. И даже начала замешивать сырники из домашней рикотты и взбитых белков. Катя наносила последнюю каплю горьких шипровых духов, которые должны были завершить образ строгой, но опрятной девушки из приличной семьи, пришедшей познакомиться с мамой любимого. Я же с облегчением выяснила, что номер и завтрак уже оплачены, и выскочила на Тверскую в своем вызывающем наряде, который отлично вписался бы в атмосферу «Soho», но совершенно не подходил расслабленному субботнему московскому утру. Я шагала по улице, не обращая внимания на гудящие автомобили, а ветер больно бил мне в лицо. Каждый нерв на моей коже, казалось, был оголен. Я думала, что ветер делает меня чище. Мне казалось, что я нашла в себе силы больше никогда не вспоминать события прошедшей ночи. Мне даже казалось, что и самой ночи не было. Просто длинный и странный сон.

– Ну ты даешь, Аль! На лету схватываешь! – В голосе Лили сквозила зависть, смешанная с удивлением. Хорошо, что телефон разряжается, отметила я.

– У меня телефон садится. А ты о чем? – Я постаралась спросить это как можно более отстраненно.

– О чем я, ишь. Увела с вечеринки одного из самых завидных кавалеров. Да еще и Олег Блохин телефон обрывает, о тебе спрашивает. У него, между прочим, нефтяная вышка! Правда, девочки говорят, что он гад и подсыпает им таблетки. Лиана так пострадала: отрубилась и ничего не помнила, ужас. Это все юбка твоя, вот дура я, все говорят, миди, миди, я и напялила под коленку, – тараторила Лиля. – А насчет этого второго, вы знакомы были, да? Ну я имею в виду того, кто тебя увез.