Ведьма внутри меня - Ника Маслова

— Пять лет назад Майри не было в свите королевы. И украденных в этом доме пентаграмм у неё не было. Нельзя винить её за всё.

Софи кивнула.

— Да, это кто-то другой. Но она не выдала, кто ей приказал это сделать.

— А её об этом спрашивали?

— Она смеялась в лицо тем, кто её допрашивал, и утверждала, что ненавидит королеву Минерву. — Софи вздохнула. — Она использовала их с виконтом историю, чтобы скомпрометировать его перед помощниками и свидетелями допроса.

Но делала это не из чистой вредности, понятное дело. Я сказала:

— Думаю, это умный ход с её стороны. Она заставила дознавателя спешить завершить допрос, сделала его и для него пыткой.

Софи только кивнула.

— Кто мог подменить книгу? — спросила я. — Вы кого-то подозреваете?

— В этом лучше, чтобы разобрался виконт Дамиан. Когда он вернётся домой, я подам обед. А вы уже после того, как он поест, расскажете ему всё то, что мне рассказали. Сытый мужчина всегда более добр, а виконт в глубине души добрый и ранимый человек. Он постарается вас понять.

— Я не сделала ничего такого, чтобы меня понимать и прощать, — сказала я довольно резко, но Софи со мной не согласилась.

— То, что вы обнаружили в этой книге, то, что вам рассказала сестра Катарина — вам следовало сразу же всё открыть нам. Тогда время бы не было упущено, а книга уже находилась бы под надёжным замком.

— Или там же, под замком, в той страшной камере, оказалась бы я. Мне тоже требовалось время, чтобы понять, кто вы, можно ли вам доверять.

Уже и не знаю, какими словами объяснять, что доверие не бывает односторонним.

— Я понимаю, — миролюбиво сказала Софи и, наклонившись вперёд, пожала мне руку. — Всё будет хорошо. Если виконт воспримет всё острее, чем хотелось бы надеяться, то я сама с ним поговорю. Он поймёт, должен понять ваши сомнения.

— Вы подозреваете кого-то из горничных, кухарок, садовников? — спросила я. — Кто-то из них мог взять эту книгу?

Софи покачала головой.

— Все они — надёжные люди, работают на нас уже много лет. В первую очередь я подумала о Бренане.

— Но это же пёс, — осторожно сказала я.

Она так посмотрела на меня, что я сразу поняла, что очень сильно ошиблась.

— Бренан — хартман.

— И что это значит? Я не понимаю. — Я начала волноваться.

— Хартман только выглядит как собака, но это человек.

Что?

— Хартман — это человек, чьё тело временно превратили в тело животного.

Я встала, не в силах усидеть, а Софи продолжила объяснять:

— Это наказание, которым заменяют смертную казнь или длительный срок заключения. Над преступником совершается специальный магический ритуал, его тело меняется до животного состояния, а душа остаётся человеческой, сохраняется способность мыслить, понимание речи. Бренан — только телом собака, у него сердце и душа человека.

— Но это жестоко!

— Это оправдано теми поступками, которые хартман совершил в прошлом. Его бы казнили или заперли в тюрьму на десятилетия, а так он положенное время служит во благо людей и исправляется.

— И потом, через время, он вновь станет человеком?

— Да.

— И не озлобится, не пойдёт мстить тем, кто превратил его в пса?

— К преступлениям часто ведёт большая гордыня. Побегать несколько лет на четырёх лапах или походить на четырёх копытах многое исправляет в характере даже самых избалованных и испорченных людей.

— А Бренан — это…

Софи не стала отвечать на незаданный вопрос.

— Наш Бренан сведущ в магии, скажем так, и его могла заинтересовать колдовская книга. И это может быть очень опасно, в первую очередь для него самого. — Она встала. — Как хорошо, что вы мне всё рассказали. Надо обязательно уведомить Дамиана, но промедление в полчаса уже не нанесёт никакого ущерба. Подумайте, что вы скажете и как. Этот разговор многое решит в вашей судьбе, Майя.

Я же думала о другом — том, что никак не желало укладываться в голове.

— Как пёс мог бы подменить книги? Он ведь всего лишь пёс, у него только зубы и лапы с когтями. А книга стояла в шкафу и была чистой, без вмятин от клыков и не мокрой.

Софи кивнула.

— Верно подмечено. Подмена книг означает, что кто-то из слуг ему помогает… Если, конечно, это сделал Бренан, а не кто-то другой.

Я беспокоилась, что Бренан может сбежать, пока мы тут говорим, но Софи покачала головой.

— Это невозможно. Бренан заключённый. У него особый ошейник, он не позволит ему покинуть дом.

— Если ему кто-то помогает, то и ошейник может снять, — ответила я резко. Уж слишком много всего узнала, о чём раньше не имела понятия, и это начало раздражать. Минуты назад всё или почти всё здесь было более-менее ясно, и вот, опять я будто блуждаю с завязанными глазами.

Софи вытащила из кармана большую связку ключей, нашла среди них особый, с брелком-собакой. Она ещё держала ключи в руках, когда с улицы донёсся лай.

— С ним всё хорошо. Он здесь, — сказала Софи, пряча ключи, и улыбнулась. — Не волнуйтесь так, Майя. Всё будет хорошо, и вы освоитесь в нашем мире.

Я внимательно посмотрела на неё. Она ведь прямо сказала, что я пришла в этот мир гостьей, так?

— Я всего лишь потеряла память. Хотя, конечно, не могу утверждать со всей точностью, что именно со мной случилось.

Софи покачала головой.

— Вы другая, это очень чувствуется, когда знаешь ту Майри. Она не была гениальной актрисой, её неискренность чувствовалась так же хорошо, как ваша откровенность и честность.

Я только молча вздохнула. Софи хвалила меня за честность, а я ей лгала прямо в лицо. Да уж, понятно, что иначе нельзя, но приятного в этом мало.

— Всё возможно сыграть, но душу подделать нельзя, — продолжала Софи. — Ваша чиста, а в ней было зло. Я не понимала, как Дами… виконт Дамиан мог этого не замечать. Я говорила с ним, но он был ею очарован, совсем потерял голову.

Она будто прочитала мои мысли, сказав:

— Я почти уверена, что она смогла его приворожить.

— А это вообще возможно, изменить чувства и желания другого человека? — спросила я.

— С её силами — да, конечно.

Я всё ещё так мало знала об этом мире. Софи говорила всерьёз, и я верила ей, что да, приворожить человека возможно. Ведь она в это верила, а ещё — была ведьмой. Мне же только предстояло понять, как возможно то, что в нашем мире — всего лишь мошенничество.

— А до неё он встречался с другими женщинами? — зачем-то спросила я.