Веревочник - Питер Дикинсон

На мосту Тилья остановилась, якобы чтобы поправить башмак. Она была уверена, что Таль подойдет к ней.

— Не знаю, о чем ты догадался, но не говори об этом Мине и Альнору, — прошептала она. — Лананет и Зара, по-моему, забыли… И постарайся не думать о кольце, это очень опасно!

Он молча кивнул.

На лесной дороге они попрощались друг с другом. Лананет и Зара отправились к Элиону, а путники из Долины — к Салате. Лананет сказала, что муж Салаты, Гахан, вернулся.

Торопясь скорее попасть домой, они совершали долгие переходы и наконец завидели хижину Салаты. Она и ее дочь выбежали навстречу, чтобы поблагодарить Мину. Их радость сменилась недоверчивым удивлением, когда вместо старухи они увидели молоденькую смешливую девушку.

Гахан оказался коренастым, крепким мужчиной. В момент смерти Императора он со своим войском был на западе страны. Как и большинство своих товарищей, он воспользовался неразберихой и сбежал. Гахан прошагал пол-Империи и успел вернуться домой прежде, чем лес перестал пропускать людей. По дороге он увидел слишком много волшебного, чтобы удивиться омоложению Мины и Альнора. Гахан сказал, что будет рад проводить их до самого леса, пока не почувствует лесной хвори.

Салата рассказала, что в дом Элиона пришла третья волшебница. Втроем они смогут поддерживать магию в Пиримском лесу.

— Наверное, это подруга Зары, которая сопровождала наш конвой, — предположил Таль.

— У меня появилось странное чувство, — медленно произнесла Мина. — Все, что происходило с нами с тех пор, как мы вышли из Долины, и даже еще раньше, должно было случиться. Нам кажется, все это отдельные события, но на самом деле они взаимосвязаны. Все предопределено. И сейчас эти три мага у Элиона… Они должны были оказаться там. Не знаю зачем, и они сами не знают, но это для чего-то нужно.

— Почему бы тебе не спросить свои ложки? — предложила Салата.

Мина вздохнула и покачала головой. Несмотря на опасность, она несла ложки в своей зеленой торбе, но после возвращения с острова не говорила о них. Тилья догадалась, что Мина тосковала по прежней живой Акстриг. Теперь это был просто кусок дерева. Как будто умер старый друг семьи.

— Пожалуйста, Мина! — попросила дочь Салаты. — Я хочу, чтобы папа это увидел!

Вздохнув, Мина достала торбу, развернула синюю ткань и положила на нее ложки. Поколебавшись, она выбрала Акстриг и капнула на нее немного масла.

— Да… — прошептала она после долгой паузы. — Что-то еще осталось…

Она долго рассматривала ложку, потом распрямилась и убрала ее.

— Не знаю… — сказала Мина. — Все так неясно, остается только догадываться. Насколько я могу разобрать, кто-то или что-то приближается. Его ждут. Причем, похоже, в двух местах.

Тилья отвернулась, чтобы никто не видел ее лица. «Его ждут три мага у Элиона, — догадалась она. — И я. Все ждут Веревочника. Значит, он жив! Враг не нашел его. Мне не придется его звать».

Если только Акстриг не ошиблась.

Еще не рассвело, когда на следующее утро они поднялись и простились с Салатой. Весь день они шли и к ночи оказались у старой Императорской дороги, ведущей в лес. Там путники развели костер. Гахан решил заночевать с ними, чтобы утром отправиться в обратный путь.

Дорога петляла между холмами, поросшими кустарником. Днем они поднялись на один из них и увидели на севере густой лес, расцвеченный красками осени. Вид его был таким родным, что Тилье казалось, Вудбурн совсем рядом. Это укрепило ее решение сделать то, что должна.

Ветер, который несколько дней дул с востока, переменился на северный — холодный и влажный. Он пригнал тяжелые снежные тучи.

— Похоже, нас ожидает дождливая ночь, — заметила Мина.

— Мы найдем где заночевать, — сказал Альнор. — До темноты еще долго, мы с Талем пройдемся немного среди деревьев, чтобы понять, почувствуем ли мы хворь.

— Лучше я пойду первой, — возразила Мина. — Попробую узнать от кедров, что происходит в Долине.

— Возьми с собой Тилью, — предложил Таль. — В лесу может скрываться какая-нибудь нечисть.

Тилья колебалась. С Миной ничего не случится, деревья — ее друзья. Опасно оставлять Таля одного. Но она ничего не могла им объяснить. «По крайней мере, это в последний раз, — подумала она с облегчением. — Завтра я смогу им все рассказать. Если мы будем живы».

— Хорошо, — сказала она.

В стороне от дороги стояла маленькая лачуга. Она имела только три стены и была открыта к лесу. В центре лежал плоский камень, на котором, видимо, разводили огонь. Путники придирчиво осмотрели постройку.

— Вы ничего не чувствуете? — спросил Альнор.

— Ничего особенного, — ответил Таль.

— Лананет говорила, с императорской армией приходили маги, — сказала Мина. — Мне кажется, это как-то связано с ними. Давайте немного здесь приберемся, пока светло, но придем сюда на ночь, только если пойдет дождь.

Тилья стреножила Калико, оставила ее пастись перед хижиной и пошла вместе с Миной по старой Императорской дороге в лес. Оказавшись под сводами деревьев, Мина сказала:

— Я не слышу кедры. По-моему, это из-за тебя. Оставайся здесь.

Она отбежала вперед, постояла немного, прислушиваясь, и махнула Тилье рукой, чтобы та подошла.

— Услышала. Я была права, в твоем присутствии я будто глохну.

— Но ведь раньше так не было.

— Ты изменилась. Нашла себя, если понимаешь, о чем я. Ты стала гораздо сильнее. Так что подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

Мина углубилась в лес, нашла старый величественный кедр и обняла его шершавый ствол. Она долго стояла так, а потом медленно вернулась к Тилье.

— Лепечет что-то неразборчивое, как человек, которого только что разбудили и который не хочет просыпаться, — грустно сказала она. — Магия умирает, Тилья. Магия умирает.

— А единороги? Они еще здесь?

— Может быть, они прячутся. Есть только один способ это выяснить. Надо привести сюда мальчиков, пока не стемнело.

Сделав шагов двадцать под сводами деревьев, Альнор остановился и упал бы, если бы Мина его не подхватила. Немного дальше прошел Таль, но потом качнулся и закрыл глаза. Тилья вывела его из леса. Ее прикосновение не возымело никакого действия.

— Это оттого, что единороги очень боятся, — сказала Мина.

— Они были где-то поблизости? — спросила Тилья.

— Нет, просто их страх наполняет весь лес. Кедры больше не разговаривают, а это значит, что магия умирает. Без магии единороги не выживут, и они это знают. А без единорогов не будет и хвори, и тогда кто угодно сможет пройти через лес — солдаты, сборщики податей…

— Должен быть какой-то способ, — задумчиво произнес Альнор, положив голову на колени к Мине.