Змеевы дочки - Татьяна Корсакова

– Не надо так крепко, – послышалось над ухом. – Он не любит.

Наверное, вороной не любил, чтобы его дергали за гриву, оттого и мотал нервно головой.

– Я боюсь упасть, – призналась Лиза, разжимая пальцы.

– Вы не упадете, я не позволю.

Не позволит. Точно не позволит! Не будут всякие девицы с его коня падать! Стало смешно и уже не так страшно. А товарищ милиционер деликатно, но довольно крепко обхватил Лизу за талию. Чтобы не свалилась. Объятиями этот жест назвать было тяжело, но Лизе стало одновременно и спокойнее, и теплее. Вот только непокрытая голова и уши мерзли. Шляпка не спасла бы положения, но, возможно, хоть немного защитила от ветра.

– Не надует? – спросил товарищ милиционер все тем же мрачным тоном и дохнул в затылок, согревая хоть на время.

– Не беспокойтесь.

– А я вот что-то все равно беспокоюсь.

Улочка, по которой неспешной рысью шел вороной, вывела на городскую площадь. Здесь у приземистого двухэтажного здания были развернуты торговые ряды. Не говоря ни слова, товарищ милиционер спрыгнул на землю, выдернул Лизу из седла и велел:

– Ждите меня здесь!

Отсутствовал он недолго, вернулся минут через пять, глянул на Лизу сверху вниз, достал из-за пазухи белый пуховый платок.

– Наденьте, – велел таким тоном, что и захочешь, а не откажешься.

Впрочем, Лиза и не собиралась отказываться.

– Если вы еще и простынете в придачу, доктор Палий с меня голову снимет.

– В придачу к чему? – спросила Лиза, повязывая платок.

– В придачу ко всему, – хмыкнул он и вскочил в седло. – Ладно, давайте уже поедем. Времени у меня мало.

Он говорил так, словно Лиза мешала ему двигаться дальше, и вообще висела на нем пудовыми гирями, отвлекая от важных дел.

Теперь, когда на ней был пуховый платок, дыхания Демьяна она не чувствовала, зато слышала, как гулко ухает его сердце. Спиной чувствовала, несмотря на его шинель и свое пальто. Отстраниться бы, да некуда… Чтобы не думать о всяких глупостях и не переживать еще сильнее, она стала смотреть по сторонам, на проплывающий мимо город. Впрочем, город закончился, так и не успев начаться, дорога свернула сначала в редкий подлесок, а спустя недолгое время превратилась в заснеженную липовую аллею. По всему было видно, что и аллея, и деревья очень старые, наверное, посаженные еще в прошлом веке прежними хозяевами. В подтверждение Лизиной догадки из-за поворота показался дом с ротондой.

– Бывшая усадьба промышленника Кутасова, а теперь клуб чугунолитейного завода, – казенным тоном сообщил товарищ милиционер. За все время пути заговорил он с Лизой в первый раз, да и то лишь потому, что молчать дальше было совсем уж неприлично.

На крыльце клуба их уже ждал Иннокентий, вчерашний знакомец. Он приветственно вскинул вверх руку, а потом и вовсе замахал по-мальчишески. Наверное, ему было скучно и одиноко в этой переделанной под клуб усадьбе. Неизвестно, как в выходные, но в будние дни здесь было малолюдно.

– Добрый день, Демьян Петрович! – На месте Иннокентий все-таки не устоял, спрыгнул с крыльца, побрел к ним навстречу, по колено утопая в снегу. – Здравствуйте, Лиза!

Товарищ милиционер тоже спрыгнул с лошади, протянул руки к Лизе, помогая спуститься. Сейчас, при посторонних, он проявил чуть больше галантности, чем раньше, но душу эта официальная галантность совсем не грела. Да и с чего она должна греть? На это имелся пуховый платок.

– А вы знаете, Демьян Петрович, – Иннокентий подбежал, пожал протянутую руку, легонько сжал Лизины пальцы, – я ведь и в самом деле нашел кое-что любопытное! Хотелось бы, конечно, дневниковые записи, но уж что есть.

– А что есть? – впервые проявил интерес товарищ милиционер.

– Наброски! Уверен, вы слышали о местной знаменитости архитекторе Августе Берге? – Иннокентий говорил, а сам уже стремительным шагом направлялся к крыльцу.

– Кое-что слышал. Замок и маяк на Стражевом Камне – это его рук творения?

– Именно так! А еще вот эта усадьба, часовая башня, водонапорная башня и с десяток зданий в Перми. – Оказавшись на крыльце, Иннокентий притопнул, стряхивая с валенок снег, гостеприимно распахнул дверь: – Прошу вас, входите!

– Дамы вперед! – Товарищ милиционер придержал перед Лизой дверь. Она молча переступила порог.

– Вперед по коридору, – уже командовал Иннокентий, предусмотрительно запирая дверь на засов. – Там будет вешалка!

Снять пальто Лизе помог именно Иннокентий, пока товарищ милиционер возился со своей шинелью. Оставлять пуховый платок на вешалке она не стала, набросила на плечи, затем за Иннокентием проследовала в глубь дома.

Они устроились в светлой и очень уютной гостиной. Похоже, вся мебель в ней осталась еще от прежних хозяев. Была она изящная, в золоченых завитушках, хрупкая. На диван на тонких изогнутых ножках Демьян – даже мысленно звать его товарищем милиционером Лизе как-то очень быстро наскучило – посмотрел с явным опасением и остался стоять у подоконника, широкой спиной заслоняя свет. Лиза приглашение Иннокентия приняла с благодарностью. Пусть Илья Лаврентьевич и считает ее медицинским феноменом, но чувствует себя она все еще не слишком хорошо. Если даже не обращать внимания на головную боль, остается изматывающая слабость. Да и верховая прогулка не придала ей сил. На диванчик Лиза уселась с явным облегчением, сложила на коленях сцепленные в замок руки. А Иннокентий уже принес поднос с чайным набором, принялся расставлять на инкрустированном перламутром венском столике чашки и блюдца.

– Чем богаты, – сказал со смущенной улыбкой, придвигая поближе к Лизе вазочку с вареньем.

Демьян от чая отказался, напомнил с нетерпеливой многозначительностью:

– Кеша, ты хотел что-то рассказать про архитектора.

– Хотел! Не только рассказать, но и показать. Вот! – Иннокентий положил на столик внушительных размеров альбом. – Нашел вчера среди прочих бумаг!

Сам он присел на диванчик рядом с Лизой, забывшись, отхлебнул чаю из ее чашки, раскрыл альбом.

Внутри были карандашные рисунки, некоторые небрежные, в виде набросков, другие тщательно и с любовью проработанные. Чувствовалось, что человек, их нарисовавший, обладал если не гениальностью, то уж точно незаурядным талантом. По большей части из всего увиденного узнала Лиза только вот эту старую усадьбу с ротондой, но мужчины, которые вместе с ней очень внимательно изучали содержимое альбома, узнавали практически все.

– Стражевой Камень! – Кеша ткнул пальцем в изображение возвышающегося посреди озера острова. Был бы этот остров самым обычным, если бы не средневековый замок и маяк.

– Все это существует на самом деле? – Лиза погладила уголок рисунка.

– Мало того, все это как раз и создал Август Берг! – Кеша перевел восторженный взгляд с альбома на нее. – Он называл свой замок химерой. Я не знаю, по какой причине. Возможно, из-за каменных горгулий, которых усадил на крышу. А вот, кстати, обратите внимание! – На следующем пожелтевшем от времени листе и в самом деле были изображены горгульи. Когтистыми лапами они цеплялись за узкий парапет, вытягивали длинные шеи, а перепончатые крылья их были расправлены словно для полета. Горгульи казались одновременно уродливыми и прекрасными. – Ну как вам? – спросил Кеша таким тоном, словно бы это он являлся автором этого чуда.