Опасное наследство - Екатерина Соболь

Узнав, что с ним произошло, Гарольд захотел оставить волшебный трилистник себе. Мы с Верноном Роузом выяснили это вечером того же дня, когда прибежали на шум и увидели, что Гарольд убил добрых защитников святилища, а на вопрос «Зачем?» ответил: дикари не хотели отдавать то, что отныне по праву принадлежит ему как военный трофей. Я был безутешен, словно все это – моя вина, и поклялся защищать несчастный ирландский народ как смогу, хоть я и военный, который должен присоединить их земли к нашему королевству.

Впрочем, по пути обратно в Лондон Гарольд понял, что присвоить трилистник было ошибкой: танамор защищен древним заклятием и постепенно лишает своего хранителя жизни, разума и души. Гарольд пытался выбросить трилистник, но тот возвращался, и тогда он уговорил нас разделить это бремя на троих. Я чувствовал вину за случившееся, поэтому согласился, а Вернон всегда был добряком, который не может никому отказать. Мы договорились, что, если трилистник понадобится кому-то из нас или наших семей, мы опять соберем его вместе. Я очень быстро понял, что мне достался камень жизни. Когда мы триумфально вернулись в Лондон, мне подарили особняк и землю, я нанял слуг, и один из них сразу умер при совершенно нелепых обстоятельствах. С тех пор я несу это проклятие, и мне больно от мысли, что приходится передать его вам.

Знаю, что стал вам плохим отцом, но не оттого, что не люблю вас. Вы горько оплакивали мать, а я знал, что ее смерть – моя вина, ведь я женился на ней, понимая, что именно храню в своем доме. В свое оправдание могу сказать, что поведал ей об этом еще до помолвки, а она сказала: «Я все равно за тебя выйду». Это была самая чудесная женщина на свете, и я рад, что вы похожи на нее куда больше, чем на меня. Когда она умерла, я решил, что не разобью вам сердце второй раз и буду с вами суровым и черствым, пока смерть не заберет и меня, – что, впрочем, заняло куда больше времени, чем я предполагал. Думаю, у меня получилось, и вам не больно расстаться с тем, кто был к вам так холоден. Я отослал вас, сделал все, чтобы вы пореже ездили домой и меньше подвергались влиянию камня. И ведь сработало! Вы живы и здоровы, а для меня это главное.

Бен, знай: мне было тяжело отказать тебе от дома, когда ты вернулся из пансиона. Как видишь, я сделал это совсем не по тем причинам, какие ты, возможно, представил. Джон, ты всегда на меня злишься, когда приезжаешь, и я этому рад, – значит, не будешь переживать о моей смерти. На моих похоронах вас не будет, я оставил соответствующее распоряжение. Это бесконечно меня печалит и все же необходимо. Я должен рассматривать возможность того, что кто-то из вас знает о танаморе – детские уши иногда слышат то, что для них отнюдь не предназначено, – и решит, забрав у соседей остальные камни, вернуть меня к жизни. Но я этого не хочу. Я видел тихую, одухотворенную смерть любимой жены и хочу упокоиться так же мирно.

То, что это – лучший исход, я осознал еще по истории с Гарольдом: он всегда был не очень-то чист в помыслах, но возвращение проявило в нем худшие качества. Видимо, так Смерть показывает нам, смертным, что нарушать ее планы – ошибка, и, как бы мне ни было больно, я даже не пытался вернуть жену, а позже – моего дорогого друга Вернона. Надеюсь, его супруга в порядке. Не хочу думать, что камень разума может забрать и ее ум, как сделал это с Верноном под конец жизни. Впрочем, даже сумасшедший из него был очень веселый. Если его вдова жива, будьте с ней нежны и добры, она этого заслуживает.

А вот Гарольд Ньютаун мне вовсе не друг, хотя, как мне рассказывали, любит утверждать обратное, – думаю, бережет наши отношения на случай, если придется просить у меня камень. Не верьте ему и не водите с ним дружбу, он человек бесчестный и хитрый, недостойный вашего общества.

Я не жалею о том, что умираю, я и так прожил удивительно долгую жизнь для того, кто хранит подобный предмет. У меня была любимая женщина, прекрасные дети, добрые слуги, – чего еще можно желать? Вот что я понял, прожив под угрозой внезапной смерти почти сорок лет: бессмысленно ее бояться. Смерть – великая и мудрая сила, у нее свои планы на каждого из нас. Кто должен уйти – уйдет, отпустить его необходимо. И так же необходимо отпустить собственную жизнь, когда придет время. Мирно уйти, завершив все дела и не гневя судьбу жалобами, – вот лучший финал.

И все же… Если один из моих сыновей умер, а второй это читает, ты знаешь, что делать. Один камень – у леди Бланш Роуз, второй – у Гарольда Ньютауна (осторожнее с ним!), третий – перед вами. Собрав их, приложи трилистник к груди покойного, и он оживет. Я сам себе противоречу, знаю, но я – отец, и мысль о вашей смерти мне невыносима. Любой родитель готов на все, чтобы спасти жизнь детям, и неважно, правильно это или нет. Вы сами сможете решить, воспользоваться ли камнем, мой долг – дать вам шанс.

Хотя рано или поздно смерть все равно приходит за каждым из нас, окончательно и бесповоротно. Знайте: если что-то ждет всех нас за гробовой доской, моя любовь отыщет вас, даже если вы сами будете стариками, и я встречу вас и обниму, как никогда не мог при жизни. Вы замечательные дети. Уверен, мир станет гораздо лучше от того, что в нем есть вы. Берегите друг друга и живите дружно.