На взводе. Битва за Uber - Майк Айзек

Похоже, их встреча была предопределена судьбой.

С Трэвисом Калаником Энтони Левандовски познакомил в 2015 году Себастьян Трун, бывший сотрудник Google и большая шишка в мире беспилотных автомобилей. Потом, когда Левандовски уже готовился к уходу из Google, он начал втайне встречаться с генеральным директором Uber.

Эти двое сошлись мгновенно. Прирожденный футурист, дружелюбный высоченный шоумен пробудил что-то в душе Каланика. Обоим было по сорок с лишним, и оба мечтали о будущем, заполненном самоуправляемыми машинами. Планы Каланика относительно огромной райдхейлинговой сети стимулировали инженерный талант Левандовски. Каланик же нашел в Левандовски «брата от другой матери»165, как он выразится позднее.

За первой встречей последовала серия секретных переговоров. Днем Левандовски работал в Маунтин-Вью на Google, потом возвращался в Сан-Франциско, чтобы вечером встретиться с Калаником и поговорить об их будущем партнерстве. Не желая привлекать внимания, они по отдельности приезжали к рыночному центру Ферри-билдинг, одному из самых любимых мест горожан. Каждый покупал что-то перекусить, после чего мужчины шли на север – к пирсу и мосту Золотые Ворота, где они снова и снова говорили о будущем.

Каланик плохо разбирался в беспилотных технологиях, но Левандовски восполнял пробелы в его знаниях необходимыми деталями. Чтобы понимать местность, по которой он движется, и тем более перемещаться по ней безопасно, беспилотному автомобилю требовался громадный комплект оборудования. Оснащенное лазерами шасси, панорамные камеры с охватом 360 градусов, сенсоры, радиолокационные маяки, лидар, помогающий софту автомобиля получать и обрабатывать терабиты информации о ландшафте.

Лазер Энтони – «это соус», написал Каланик на доске, выступая на одной встрече. Они часами придумывали кодовые названия и общались на секретном сленге. Если автономные машины будут ездить сами, рассуждал Каланик, то можно создать супер-пупер версию Uber, или Uber Super Duper166. И тогда компании не придется отдавать водителям тридцать процентов заработка – как при существующей бизнес-модели компании, – а вся выручка достанется ей. Это означает миллиарды и миллиарды прибыли.

Они вели себя как подростки, увлеченные научным проектом. После встречи с Левандовски Каланик вернулся домой в сильном волнении и, размахивая телефоном перед лицом подруги, выпалил: «Посмотри, сколько мы прошли в этот раз!» Он имел в виду количество шагов, насчитанных шагомером его айфона.

После ухода из Google Левандовски все-таки создаст свою отдельную компанию, Otto, намереваясь самостоятельно развивать грузовой стартап. Потом он проведет ряд инвестиционных собраний на Сэнд-Хилл-роуд, где обосновались крупнейшие венчурные капиталисты Кремниевой долины, включая Andreessen Horowitz и Kleiner Perkins, – привлечь деньги для своего предприятия. В конце концов Левандовски откажется от этих встреч и решит обойтись без внешнего капитала. (Поскольку они работали независимо, делиться акциями с внешними инвесторами не имело смысла.) Потом случится переворот: Uber приобретет Otto за миллионы, громогласно заявив о своих намерениях развивать беспилотную технологию.

Стремясь защититься от занимающегося проектом беспилотника подразделения Google, Каланик приступил к набору команды. В рамках совместной с Университетом Карнеги-Меллона исследовательской программы в Питтсбурге открыли центр разработки автономного автомобиля167. Центр продвинутых технологий Uber служил по большей части прикрытием для регулярных набегов на отделение робототехники университета. Мэтт Суини, один из помощников Каланика, увел оттуда по знаменитым мостам Питтсбурга около сорока инженеров, создав из них исследовательскую группу. Университет был в ярости.

Но покупка Otto означала кое-что другое. Приобретение стартапа Энтони Левандовски и успешное сманивание универитетских кадров ясно обозначали намерения Каланика. Сделку скрепил ценник – 680 миллионов долларов, или один процент от стоимости всех операций Uber. Кроме того, Левандовски и его команда получили право на 20 процентов прибыли от любого созданного ими бизнеса, связанного с беспилотными грузовыми перевозками. Громадная сделка. Google получил звонкую пощечину.

Взамен Каланик получал всю имеющуюся в распоряжении Otto информацию, дорожную карту направления движения компании, полный контроль над ее интеллектуальной собственностью и патентами и «фунт плоти» – присягу на верность от Левандовски168.

18 августа 2016 года Каланик и Левандовски сняли с покупки покров секретности. Пресса назвала это переворотом и была права; поставив к рулю одного из протеже Ларри Пейджа, Uber был готов бросить вызов Google в гонке за беспилотным автомобилем.

«Золотые времена миновали, – заявил Каланик на встрече для обсуждения условий сделки с главным техническим директором. – Пришло время войны»169.

В сорока милях южнее, в кампусе Google, директора проснулись под новости о сделке.

Все были в бешенстве.

Для Трэвиса Каланика все складывалось как нельзя лучше.

Еще не так давно он встречался с сооснователями Lyft – Логаном Грином и Джоном Зиммером, – чтобы обсудить возможность слияния. Хотя Uber убедительно побеждал конкурента в войне за клиентов, «усатая» компания ухитрялась находить инвестиции каждые шесть месяцев и как-то держаться на плаву. В Uber считали, что купить Lyft было бы дешевле, чем продолжать затянувшуюся ценовую войну.

Каланик пригласил Джона Зиммера, президента Lyft, в свои апартаменты в Кастро. На встрече присутствовал также Эмиль Майкл. Устроившись за столом с китайскими деликатесами, стороны обменялись мнениями о справедливой сделке. Увы, представления о справедливости оказались у них слишком разными. За продажу Lyft его основатели хотели получить 10 процентов акций Uber.

Каланик и Майкл склонялись к 8 процентам. Пока стороны двигались к компромиссу – цифра 9 там определенно не фигурировала, – к дискуссии присоединился некий венчурный партнер, попросивший намного больше – 17 процентов. На этом переговоры и закончились.

Вообще-то Каланик и не хотел покупать Lyft. Ему не нравился Зиммер. Что-то в характере президента Lyft раздражало Каланика. Гендиректор Uber не хотел работать с Зиммером. Он хотел унизить его профессионально. Еще немного, и у Lyft закончатся деньги.

Впоследствии Каланик пришел к выводу, что в итоге все сложилось к лучшему. К тому времени они с Майклом довели до совершенства искусства фандрайзинга. Вот и теперь им удалось убедить фонд государственных инвестиций Саудовской Аравии вложить в компанию 3,5 миллиарда долларов, доведя ее стоимость до 62,5 миллиарда – беспрецедентная сумма для частной технологичной компании170.

Сделка с саудитами, о которой было объявлено в июне 2016 года, позволила Каланику укрепить свое положение в руководстве Uber. Предвидя дальнейшее развитие событий, он дал указание подготовить документ, дающий ему исключительное право назначать в совет директоров трех дополнительных членов171. Некоторые директора занервничали, особенно Билл Герли. Получив такую власть, Каланик мог справиться с любым вызовом.