Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

— О господи, это он! Он идет сюда!

— Отец Джакомино, ложь, которой пользуется братство Черного дыма, имеет какое-то отношение к бедствию, поразившему ольмеков?

Старый иезуит вздрагивает:

— Что ты сейчас сказал?

— Я обнаружил храм, затерянный в джунглях, и в нем — очень древние фрески. На них изображены первые люди и архангел Гавриил, который дает огонь индейским племенам. На самой большой фреске показаны приход и смерть Христа, полного ненависти и отвращения. Такое могло бы разбудить великое зло. Документы из Комнаты Тайн имеют к этому какое-то отношение?

— О господи! Это еще серьезней, чем я думал.

Раздается стук шагов по мраморному полу библиотеки. Карцо поворачивается и видит, как лучи света один за другим начинают мигать и гаснут. Ноздри Карцо втягивают воздух. В зал врывается вихрь, который поднимает с пола целые охапки архивных документов и кружит их в воздухе. И вместе с ним зал наполняет сильный запах фиалки.

— Уходи теперь, Карцо. Уходи и не оборачивайся. Здесь только его дух, без оболочки. Он ничего не сможет с тобой сделать, если ты поторопишься.

— Отец, вы не ответили мне про ольмеков. Что произошло в лесу? Отец? Отец!

С губ Джакомино срывается хрип, и его голова падает на грудь. Карцо кладет руку ему на голову и тихо читает заупокойную молитву. Едва он успевает произнести последние слова, как старик поднимает голову, улыбается и спрашивает:

— Кто здесь?

Его голос изменился.

Экзорцист отступает на несколько шагов, а существо, овладевшее стариком, нюхает воздух, пытаясь узнать своего соседа по запаху.

— Это ты, Карцо? Что тебе рассказал этот старый сумасшедший?

— Спроси его об этом сам.

Из горла старика вырывается смех.

— Твой друг умер, Карцо, а у меня нет власти читать в сердцах мертвых.

— Тогда освободи его душу, и я тебе отвечу.

— Поздно.

— Ты лжешь. Я знаю, что она еще здесь.

— Как ты можешь это знать, жалкий сумасшедший?

Карцо поднимает глаза и смотрит на ладони распятого, которые сжались в кулаки, обхватив гвозди.

— Из его ладоней еще течет кровь, значит, сердце еще бьется.

Новый взрыв смеха потрясает горло старика.

— Да, но он скоро издохнет. И тогда я проглочу его душу вместе с твоей.

Не сводя глаз с существа, которое пытается сориентироваться в пространстве, священник медленно отступает к письменному столу, на котором лежит «Трактат об Аде».

— Куда это ты идешь, Карцо?

В голосе Зверя слышна тревога. Экзорцист огибает стол и смахивает с рукописи кровь. Обряд Сумерек. Этот текст написан на очень древнем языке, затерянном во тьме времен. Карцо ищет нужную формулу, находит и сосредоточивается, чтобы прогнать страх, который охватывает его сознание. Потом он поднимает руку, протягивает ее в сторону существа и громко произносит:

— Аменах та! Энла амалах нерод!

Тело Джакомино извивается от боли.

— Ох! Это жжется! Что ты делаешь, Карцо?

— Зачем ты выколол ему глаза?

— Это не я, это он сам! Он выколол их себе куском дерева перед тем, как я проглотил его душу!

— Ты знаешь, почему он это сделал?

— Меня жжет, Карцо!

— Он сделал это, чтобы его тело стало твоей тюрьмой. Ни один дух не может покинуть слепое тело, пока оно живо. Об этом сказано в обряде Сумерек.

Уголки губ существа приподнимаются.

— Он умрет, Карцо. Скоро он умрет, я выйду из его оболочки и завладею твоей.

— Его душа больше тебе не принадлежит. Он исповедовался в своих грехах, и о нем была прочитана заупокойная молитва.

— Ну и что, Карцо?

— А то, что ты совершил преступление — овладел душой, которую выкупил Господь. Его смерть не освободит тебя. Аменах та. Энла амалах нерод. Этими словами я приговариваю тебя к пожизненному заточению.

Изо рта Джакомино вырывается мучительный хрип.

— Кто-нибудь придет и освободит меня, Карцо. Кто-нибудь обнаружит тела твоих друзей, и меня освободят.

— Кроме иезуитов, которых ты убил, никто не знал о коридоре, который ведет сюда. Уходя, я его запечатаю. Ты будешь вопить здесь до конца времен.

Произнеся свой приговор, Карцо отходит от существа, которое шевелит руками, пытаясь оторваться от гвоздей. Когда он доходит до середины библиотеки, его догоняет в темноте полный ненависти крик:

— Это не конец, Карцо! Ты меня слышишь? Все только начинается!

Экзорцист хлопнул дверью библиотеки. Голос Зверя гонится за ним до конца подземелья. Потом, пока Карцо поднимается по лестницам на хоры собора, крики постепенно затихают. Перед тем как переступить порог, Карцо ломает механизм, передвигавший статую. Цементный постамент гудит на своей оси, щелкают домкраты, и статуя замирает, навсегда закрыв доступ в могилу иезуитов.

Звуковой сигнал уведомляет Марию о том, что ее соединили со сторожевой лабораторией в Куантико. Ее пальцы галопом мчатся по клавишам, вводя пароль, и она устанавливает связь со службой морфологической идентификации. На экране появляется бланк, и в его графы она вписывает характеристики Калеба — пол мужской, возраст от тридцати пяти до сорока лет, цвет кожи светлый, волосы каштановые, глаза голубые. Поскольку отпечатки пальцев Калеба не были найдены ни в одной картотеке, Паркс оставляет незаполненным предназначенное для них поле анкеты и переходит сразу к характеристикам отпечатков зубов. Она также заглядывает в поля «характеристики костей» и «характеристики мускулов» и уточняет морфологические признаки убийцы — форму носа и подбородка, расстояние между глазами, расположение бровей.

Заполнив все поля, Мария открывает досье Кроссмана и достает оттуда фотографию — крупный план разбитого пулями лица Калеба. Она сканирует этот снимок и посылает результат в базу данных. Потом она включает морфологическое программное обеспечение, и программа, исходя из снимка и данных анкеты, реконструирует недостающую половину лица.

Сначала возникает нижняя часть — очертания подбородка, линия губ и челюстные впадины. Потом возрождаются челюсти, и разорванные выстрелами десны снова смыкаются вокруг зубов.

Программное обеспечение подает несколько звуковых сигналов и переходит к верхней части лица. Оно заново формирует нос, виски, глазницы и лоб, исходя из положения глаз и линии роста волос. На глазах у Марии раны в волосистой части головы затягиваются и черепная коробка срастается. Программное обеспечение постепенно восстанавливает кожу, покрывавшую это лицо. Наконец оно складывает из всего этого окончательный результат и выводит его на экран.