В Линкольнвуде гаснет свет - Джефф Родки

Эдди не стал ее пожимать. Возможно, потому, что держал дробовик.

— Марти Каллахан? Из «Города пуль»?

— Он самый!

— Черт возьми! — Эдди понизил голос и прорычал, имитируя озвучку из заставки оригинального «Города пуль»: — «Правосудие приходит с пулей!»

Марти заулыбался:

— Это я написал!

— Я знаю! Я слушал твое интервью с Джо Роганом! — Эдди убрал дробовик под мышку и пожал руку Марти. — Эдди Станкович, генеральный директор ООО «Чистильщики капо». Я, блин, обожаю твои сериалы! Единственная проблема у них в том, что сценарий пишет вот этот мужик. — Эдди, усмехаясь, кивнул головой в сторону Дэна. — Что он знает о полицейских?

Марти засмеялся:

— И не говори!

Дэн, похоже, обиделся, потому что Марти подбадривающе его подтолкнул:

— Я просто прикалываюсь, приятель. — И повернулся к Эдди: — Дэн вообще хороший сценарист.

— Не, я знаю. Просто подстебываю. Мы шутим! Да, Дэн-о?

— О, конечно, — кивнул Дэн. Нужно сматываться отсюда. — Эдди, ты не знаешь, где можно взять питьевую воду?

— И еду, — добавил Марти.

— И это тоже. Если можно.

— Сейчас проверю. — Эдди развернулся и через всю парковку позвал Шреклера, который все еще разговаривал с Козаком и полицейским. — Эй, Шрек! Подойди на секунду!

Шреклер наклонился над багажником «Эль Камино», достал оттуда что-то очень похожее на штурмовую винтовку — что за фигня? — и пошел к ним.

Марти осмотрел прикид координатора и одобрительно кивнул:

— Хорошее пальто. «Армани»?

Эдди покачал головой:

— Нет. Наверняка «Винс». У них крутые штуки, но, типа, в два раза дешевле.

— Хороший глаз. Ты работаешь в индустрии моды?

— Вроде того. Я владею сетью химчисток.

— Ух ты!

— Ага, семь точек. Восьмую открываем в следующем месяце в Глен-Роке. Большая вечеринка будет. Приходи!

— С удовольствием!

— Что случилось? — подошел Шреклер, весь из себя командир.

— Можем товарищам воды дать? — спросил Эдди. — И еды?

— Кто просит?

— Марти Каллахан.

— Дэн Альт…

Эдди перебил Дэна — ему не терпелось передать Шреку новость:

— Ты смотришь «Город пуль»?

— Который? «Нью-Йорк» или оригинальный?

— Да любой. — Широко улыбаясь, Эдди махнул дробовиком в сторону Марти: — Он их создатель!

— Серьезно? — Шреклер тоже разулыбался. — Обожаю эти сериалы! Ты в Линкольнвуде живешь?

— В данный момент да. Поселился у своего приятеля вот.

ЧЕГО?

Улыбка Шреклера стала затухать.

— Когда ты приехал?

— Сегодня… недавно совсем.

— Откуда?

— Из Манхэттена.

— Как добрался?

— На велосипеде.

— Ты знаки видел?

— Э… — Марти тоже перестал улыбаться.

— На которых написано: «Только для жителей — посторонним въезд запрещен». — Сверкая лысиной, Шреклер злобно уставился на Марти и поудобнее перехватил винтовку.

Желудок Дэна сжался.

Господи, он собирается застрелить Марти.

— Ну… Я знаю одного жителя. — Марти кивнул на Дэна.

Координатор по чрезвычайным ситуациям громко фыркнул.

Несколько долгих секунд все молчали. Дэн наблюдал, как взгляд Эдди прыгает с Марти на Шреклера и обратно.

А потом Шреклер снисходительно усмехнулся:

— Ладно, все в порядке. Тебе можно. Мы просто не хотим, чтобы сюда приезжали не те люди. Нужно защищать сообщество.

— Определенно! — Марти активно закивал. — Я понимаю. На сто процентов.

— Но провизию мы пока не выдаем. Сначала нужно обеспечить сохранность инвентаря. Потом определить нужды каждого хозяйства.

— Конечно! Совершенно логично.

Дэн кивал вместе с Марти и размышлял, как побыстрее убраться с парковки.

— Если, конечно, вы не хотите комбучу, — добавил Шреклер. — Любите комбучу?

— Кто не любит?

Шреклер повернулся к Эдди:

— Дай им пачку.

— Хорошо, начальник.

Шреклер пошел назад к входу, но резко остановился, увидев, что к забору вокруг парковки подходит семейство латиноамериканцев из четырех человек.

— Терри! — крикнул Шреклер одному из полицейских у входа и указал пальцем на новоприбывших.

И коп, и Шреклер пошли к ним навстречу.

— Стоять! Ваши документы!

Шреклер и полицейский окружили испуганную семью, а Эдди жестом позвал Марти и Дэна за собой через КПП.

— Пойдемте, я вам все выдам. Гранатовую или яблочно-имбирную?

— Любую. На твой вкус.

— Так это… как работается с Рэем Лиоттой?

— Отличный мужик. Настоящий профессионал.

— Я так и знал! По нему прямо видно.

— Эй, ребята!

Эдди и Марти остановились и обернулись на Дэна, который не сдвинулся с места.

— Мне по-хорошему нужно обратно домой.

Ну, пока меня никто не застрелил. И пока моя жена не спилась.

Марти кивнул:

— Все норм, чувак! Я доберусь сам. И принесу комбучу.

— Могу показать дорогу, — предложил Эдди. — Я живу в соседнем доме.

— Шутишь, что ли? Просто прекрасно! Я и не знал.

— Точно нормально, если я уйду? — спросил Дэн.

— Точно, — заверил его Эдди. — Mi amigo, su amigo.

— Adios, приятель! — крикнул Марти.

— Отлично. Увидимся тогда.

«Пожалуйста, не стреляйте мне в спину», — думал Дэн, выкатывая велосипед на улицу, где под надзором Стива Шреклера полицейский в полной защитной экипировке обыскивал латиноамериканца и его испуганную семью.

Макс

Повтыкав в пустоту на ступеньках библиотеки, пока не заболела задница, Макс, за неимением других вариантов, решил вернуться домой. Ощущение экзистенциальной бесполезности так на него давило, что он едва смог въехать на холм, не слезая с велосипеда.

Повернув налево на Брэнтли-серкл, он проехал мимо своей любимой соседки — таксы Руби. Она трусила по тротуару в сторону дома, а на другом конце поводка за ней шел судья Дистефано. Макс решил, что ему сейчас пригодятся собачьи ласки, так что он оставил велосипед у въезда на участок Альтманов и вернулся назад, чтобы успеть перехватить Руби и ее хозяина до того, как они дойдут до дома.

В этот момент парень заметил знакомую пару велосипедов, прислоненную к двери огромного гаража Станковичей. Обычно следы присутствия Джордана вызывали у Макса всплески адреналина. Но сейчас, к своему удивлению, он ничего не почувствовал. За один день конфликт, на переживание которого он тратил всю свою умственную энергию, перестал для него что-либо значить.

Макс почувствовал облегчение. И страх.

Я что, в депрессии?

— Как дела, парень? — подмигнул Максу судья, удерживая рвущуюся поздороваться с ним Руби.

— Привет, Руби!

Настроение было таким поганым, что слова прозвучали печально, а не дружелюбно. Макс присел на корточки и почесал собаку за ушами. Такса поставила лапы парню на ногу, чтобы было удобнее чесать. Макс потерял равновесие и плюхнулся на асфальт. Сел, скрестив ноги, и позволил таксе прыгнуть себе на коленки.

— Извините, — сказал Макс судье. — Вы торопитесь?

— Тороплюсь усесться на диван? У меня нет ничего, кроме времени. — Судья наблюдал за Максом и Руби с довольной улыбкой. — Ты ее очаровал. Моя такса не особенно любила людей. Но ты ей нравишься.

Макс пожал плечами:

— Она привыкла ко мне прошлой весной.

Макс сидел с Руби в мае, пока судья неделю лежал в больнице.

— Как часто ты давал ей лакомства?

— Не знаю. Не