Assassin's Creed. Последние потомки. Участь богов - Мэтью Дж. Кирби

Торгни улыбнулся.

– Я не вижу тебя, Эстен, однако я могу сказать, что ты – человек необычайного достоинства.

Эстен снова склонил голову.

– Благодарю тебя за это.

– И человек, снискавший определенную славу, – добавил Торгни.

– Возможно, когда я был моложе, – сказал Эстен.

Торвальд подошел к ним ближе.

– В завтрашнем бою мы покончим со Стирбьорном. Возможно, он будет искать на поле битвы своего дядьку, короля.

– Чтобы бросить вызов, – догадался Эстен.

– Истинно так, – Торгни сложил руки за спиной. – Как человек необычайного достоинства, король, конечно, примет вызов…

– Но ему не стоит этого делать, – сказал Эстен.

Король наклонился в его сторону.

– И почему же?

Вопрос, должно быть, показался Эстену опасным. Он склонил голову ниже, опустил плечи, но все еще рисковал задеть потолок шатра волосами на макушке.

– Вы можете погибнуть, мой король, – сказал он. – Прошу простить меня за мои слова, но я видел, как бьется Стирбьорн. Вы не уйдете с поля боя живым, и для Свеаланда – все пропало.

Эрик прищурился и откинулся в кресле. Наблюдая и слушая этот разговор, Торвальд мысленно благодарил Эстена за то, что тот оправдал его ожидания.

– А ты? – спросил Торгни. – Ты поборешься со Стирбьорном?

Эстен обернулся к нему, и впервые за все время, что Торвальд знал этого гиганта, он увидел страх в его глазах. Эстен поначалу не дал ответа на вопрос. Вместо того, чтобы отвечать, он смотрел вниз, на шерстяную ниточку, повязанную вокруг запястья. Торвальд не знал, что эта ниточка для него значит, но, определенно, она была важна.

– Я сражусь с ним, – ответил Эстен твердо, но тихо.

– Если бы ты стоял в бою рядом с королем, а Стирбьорн помчался бы прямо на него, что бы ты сделал? – спросил лагман.

– Я бы устроил Стирбьорну резню, – ответил Эстен, – прежде чем он добрался бы до короля, чтобы бросить вызов.

Торгни кивнул.

– Как я и сказал. Человек необычайного достоинства.

Торвальд похлопал Эстена по спине, радуясь, что не ошибся в нем.

– С этого момента и далее ты будешь копьем и щитом короля. Останешься с ним рядом, пока буря не отгремит. Принимаешь ли ты такую честь?

Эстен глубоко вдохнул, и звук его дыхания был похож на то, как дышит Астрид.

– Принимаю.

– Да пребудет с тобой Один, – сказал Торгни. – Ну, дождемся утра.

Клочья тумана опустились на Поля Фюри в предрассветные часы, сгущаясь в оврагах и низинах и покрывая траву инеем. Эстен следовал за королем, который вел на цепи ручную медведицу, пока они не подошли к каменному загону. Посередине него возвышался столб, и король примотал к нему цепь. Оставив медведицу и закрыв за собой ворота, они прошли дальше, и Эстен решился задать вопрос, который интересовал и Дэвида:

– Она тоже будет сражаться?

– Астрид? – король оглянулся через плечо. – Да, если я прикажу, будет.

– Но ты не хочешь этого?

– Я поймал ее еще детенышем, – рассказал король. – Я ее вырастил и натренировал. Она у меня уже десять лет. Так что – нет, я не прикажу ей сражаться. Любой воин на поле боя захочет убить ее, а она кое-что для меня значит, чтобы я позволил этому случиться.

– Она, похоже, привыкла к цепи.

– Это для ее же безопасности. Без цепи она может уйти и напасть на скотину. Или на нее нападут охотники.

Эстену доводилось убивать медведей. Летом их жир отдавал ягодами, которые они поедали. Медведи составляли конкуренцию волкам, и сильной стае иногда удавалось завалить одного. Но Эстену было трудно представить, кому из зверей жилось лучше – Астрид, которая была в безопасности на цепи, или дикому медведю, которому угрожала смерть.

– Когда мы покинули мой шатер сегодня утром, – сказал король, – ты заметил большого ворона на тисе?

– Не заметил.

– Тогда это был знак, предназначенный только для моих глаз, – король улыбнулся, пока они возвращались сквозь лагерь, который уже окончательно проснулся и вооружался перед боем. – Один присматривает за нами. Моя жертва была принята. Лагман оказался прав.

– Он очень мудр, – сказал Эстен. – А Торвальд весьма изобретателен.

– Оба дают мне ценные советы, – ответил король.

В шатре они взял оружие и щиты. Помимо кольчуги Эрик надел золоченые доспехи поверженного грека. Снаружи к ним присоединились хускарлы и командование личной дружины короля. Некоторые из опытных воинов глядели на Эстена с подозрением – особенно командир дружины, который бросал на великана косые взгляды, однако никто не посмел ничего сказать вслух.

Король отдал приказы командирам. Стратегия была проста, поскольку король прекрасно знал, что именно будет делать Стирбьорн. Свеи выступят против йомсвикингов широким фронтом, дав им все возможности для атаки, и Стирбьорн, всегда дерзкий, попытается прорвать их ряды, с тем чтобы добраться до короля. В этот момент центральная часть фронта отойдет назад, заманивая йомсвикингов дальше, а свеи тем временем зайдут с флангов и окружат врага. Теперь, когда численность Стирбьорновой армии сократилась, свеи смогут поймать их в ловушку и уничтожить.

– И еще сообщите всем, – велел король, – что прошлой ночью я принес жертву Одину, а этим утром мне было знамение. Всеотец с нами, победа будет за нами.

Командиры отправились сообщать королевские приказания своим отрядам, которые они поведут в бой. Король в сопровождении Эстена нашел место, с которого хорошо был виден восход солнца над равниной – сперва лишь искра, затем будто свет уголька, а потом – пламя. Его тепло растопило иней и прогнало туман.

Вскоре Эстен заметил йомсвикингов, появившихся на горизонте, и практически в тот же момент заревели боевые рога свеев. Вместе с королем он покинул место, с которого наблюдал рассвет, и двинулся из лагеря в поле, сопровождаемый командиром королевской дружины и сотней хускарлов. Отряды выстроились в шеренги по всем Полям Фюри, ощетинившись копьями, с трепещущими на ветру знаменами, выкрикивая боевые кличи и колотя по щитам, заглушая вой йомсвикингов.

Один за другим загудели рога, и передние ряды двинулись. Эстен держался рядом с королем, по правую руку, в то время как командир дружины шел слева. Хускарлы и знаменосцы шли впереди и позади них стройными и непоколебимыми рядами.

Стоявший в воздухе запах почвы и роса, промочившая сапоги Эстена, напомнили ему о его поле, которое ждало его дома, и он захотел умыться в холодном ручье, как он любил делать по утрам. Он снова взглянул на ниточку, повязанную вокруг запястья, и коснулся ее губами.

Вскоре йомсвикинги появились на холме прямо перед ними. Словно волна, хлынувшая через борт корабля, они мчались в бой. Король дал команду, и рога снова затрубили. Хускарлы приготовились податься назад, а Эстен приготовил топор и щит. Йомсвикинги устремились к своей цели, словно надвигающаяся буря, грохоча сапогами, как будто и правда заручились поддержкой бога-громовержца. Эстен видел ярость в их глазах и их оскаленные зубы, оглядывая их ряды в поисках Стирбьорна. Тот двигался во главе войска, выстроенного клином. Один его вид и воспоминание об Альферте раздули злость, тлеющую внутри у Эстена, и она загорелась подобно пламени.