Бутлегер и его пес. - Александр Башибузук

— Где он?

— Недалеко… — Паоло ткнул рукой в темноту. — Там! Помогите мне, но… — в голосе итальянца промелькнули твердые нотки, — но, сначала покажите деньги! Я хочу быть уверен в том, что вы меня не обманете.

— Что ты несешь?!! — вскипел Винченцо.

— Деньги при мне, — я жестом приказал сержанту заткнуться и достал сверток из внутреннего кармана.

Паоло недоверчиво стрельнул в меня глазами и нехотя кивнул.

— Хорошо, хорошо, я верю вам. Идите за мной…

Через пятьдесят метров от остановился, покрутил головой и неуверенно заявил.

— Где-то здесь, я его оставил. Где-то здесь… сеньор Морган, отзовитесь?

Из темноты раздался тихий стон. Винченцо включил электрический фонарь, луч света прорезал темноту и осветил скрючившееся в позе эмбриона тело на земле возле забора.

— Вот он! — обрадованно воскликнул Паоло. — Вот! Теперь быстрее, его могут хватиться. Помогайте, я поеду с вами…

Я подбежал к Моргану, присел возле него, перевернул на спину и уставился на ствол револьвера, которым ткнул в меня изображавший Уайта мужчина.

— Держи руки на виду, сын шлюхи! — на худом лице с резко выраженными надбровными дугами, проявилась торжествующая, наглая ухмылка. — Только рыпнись, вышибу мозги…

Почти сразу же в затылок больно ткнулось что-то холодное.

— Ты что творишь, сукин сын? — заорал за моей спиной сержант. — Стоять, полиция! Паоло, тварь! Что ты…

Послышался глухой удар, голос Винченцо прервался на полуслове, а свояк полицейского приказным тоном скомандовал:

— Вяжите этого ублюдка, но сначала вытащите у него из-за пазухи гранды. Луиджи, шевелись, засранец!

— Поднялся! — в спину ткнулся еще один ствол. — Живо, живо! И доставай грины!

гранд (жаргонизм) — тысяча долларов.

Я медленно встал, подняв руки, обернулся и не поверил своим глазам.

Не считая Паоло и все еще сидевшего на земле гангстера, в засаде участвовало всего двое итальянцев. То есть, макаронников было всего четверо. И ни один из них не выглядел прожженным, грозным мафиози. Я очень четко различаю по внешности криминальную иерархию чикагских банд, так вот, все они смотрелись какими-то шестерками на подхвате.

В голову сразу пришла мысль о том, что гребаный свояк решил сыграть свою игру. В самом деле, Капоне отнюдь не дурак, прекрасно понимает, что я из себя представляю и отправил бы на захват своих лучших боевиков. А они выглядят совсем не так, как эти говнюки. На рожах все написано.

— Решили подзаработать, ребята? — я ухмыльнулся. — А старшие знают? Паоло, как не стыдно? Ты что, убил своего родственника? А он так переживал за тебя.

— Заткнись, сын ослицы! Закрой свою поганую пасть! — Паоло замахнулся револьвером.

— Что такое, сучка? — я шагнул к нему и в упор процедил. — Закрой пасть, ослиное дерьмо. Шлюхам слова не давали!

Гангстер отшатнулся и прицелился мне в голову.

— Нет, Паоло! — стоявший радом с ним высокий парень в вылинявшем плаще, ударил его по руке. — Уговор был пришить по-тихому, забрать доллары и сдать дону труп. На выстрел прибегут ребята «Пулеметчика» Макгорна и отнимут у нас грины. А они как раз все здесь. Хочешь убить — зарежь без шума!

грины (жаргонизм) — название долларов по цвету купюр.

Я провел взглядом по остальным гангстерам и спокойно предложил.

— Даю по десять грандов каждому. По, десять, тысяч, долларов, мать вашу так, каждому. Одно условие — вы пришьете этого засранца. Вряд ли ваш босс заплатит вам столько. И разойдемся по-тихому. Вы меня не видели — я вас. Десятки вы за всю жизнь не заработаете, хватит подбирать крошки.

Гангстеры дружно переглянулись, правда особой решимости на их лицах не просматривалось.

— Не слушайте его! — Паоло выхватил из кармана выкидной нож. — Сейчас я тебе пущу кровь, ублюдок!

— Не хотите как хотите… — я пожал плечами и щелкнул пальцами.

Из темноты выметнулась огромная тень, с глухим рыком сбила Паоло на землю и снова распласталась в прыжке.

Я, пригибаясь, резко сместился в сторону и еще в движении выстрелил из глушеного «Браунинга» четыре раза по оставшимся.

Один из них рухнул молча, второй заскулил и боком повалился на землю.

Мусичка рванул за глотку своего итальянца и застыл в ожидании команды.

— Это было красиво! — появившаяся из темноты Морана, послала мне воздушный поцелуй. Следом за ней тащился Фредди, как всегда, с недовольной, кислой рожей.

Я не ответил, подбежал к раненому и приставил ему ствол к щеке.

— Ваш босс знает об мне?

— Н-нет… — итальянец быстро замотал головой. — М-мы… хотели… хотели…

— Я знаю, что вы хотели. Где сейчас Морган? Живо, сучка!

— Он… он… — гангстер захрипел, пуская кровавые слюни. — Он там, но… но… синьор, он…

Парень судорожно дернулся и затих.

— Не жилец, — Морана пожала плечами. — Ты ему грудь прострелил. Ага, грудь и плечо.

— Черт… — я зло ругнулся, быстро проверил остальных и еще раз выматерился. — Твою же мать!!!

Все гангстеры уже были мертвы, я сгоряча стрелял на поражение, Мусий тоже никому не оставил шансов. Винченцо Костелло остался живым, но все еще был без сознания, свояк огрел его по голове рукояткой револьвера.

— Что дальше, Бенни? — очень спокойно поинтересовался Фредди. Правда. по его физиономии чувствовалось, что, еврейский детектив-ренегат, вместо продолжения операции, с гораздо большим удовольствием отправится восвояси.

Я ненадолго задумался. С одной стороны, самым правильным будет вернуть домой, а с другой, благоразумие не всегда правильный выбор. Все самое лучшее, что случалось с человечеством, отнюдь не результат благоразумия. Как уже говорил, я подсознательно ждал, что меня подставят и даже заранее проработал запасной план. Как говорится, наглость второе счастье. А наглости в нас хоть отбавляй. За меня не говорю даже.

— Я иду за Морганом.

— Я с тобой! — категорично заявила Мора и шагнула ко мне.

— Сумасшедшие… — тяжело вздохнул Нейман. — Просто идиоты. Понятно, этот с рождения такой, но вы, мисс Маклафлин? — он замолчал и обреченно махнул рукой. — Ладно, я с вами. Каков план, Бенни?

— Ты идешь со мной.

Фредди еще раз вздохнул, но смолчал.

— А я? — Мора с надеждой заглянула мне в глаза.

Я вздохнул и тихо ответил:

— И ты со мной.

Никаких моральных терзаний при этом решении не испытывал. Да, все может очень плохо закончится, но девчонка сама сделала свой выбор. При всем своем желании, я ее не уберегу, буду сдерживать, она все-равно выкинет какой-нибудь фортель. Так что пусть лучше будет рядом. Авось со временем облагоразумится. Если выживет, конечно. На вопрос, как я так могу поступать с любимой женщиной — есть очень простой ответ. Для меня любовь нечто большее, чем слезливое сюсюканье. Любовь заключается в том, чтобы полностью доверять человеку и не сдерживать его ни в чем.