Пуля времени - Николай Свечин

полковник Уссурийского казачьего войска, участник Англо-бурской войны, похода в Китай, Русско-японской войны, первой Балканской и затем Первой мировой. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, Владимирскими крестами 2-й и 3-й степеней (оба с мечами), Георгиевским оружием. Проявил особенную доблесть во время Брусиловского прорыва 1916-го. Произведен в генерал-майоры. После большевистского переворота – или Октябрьской революции, это кому как нравится – примкнул к Белому движению. Сражался под началом Деникина, потом Врангеля. Следы господина Скурихина терялись в конце 1920 года в Крыму. Эвакуация оставшихся на полуострове частей Русской армии проводилась в большой спешке. Вот Скурихин и стал одним из тех, кого недосчиталась Родина. То ли уплыл, то ли утоп, может, и остался в стране, переодевшись, побрившись, сменив имя и фамилию.

Следом за военно-историческим архивом, где нужный документ нашелся чуть быстрее, Юра наведывается и в Центральный архив МВД на Новочеремушкинской. И, признаться, здесь его сердце бьется чуть учащеннее.

– Здоровенько, – из-за кафедры при входе учтиво поднимается седовласый охранник. – Давненько вас тут не было. Я уж думал, все в ентернетах ваших ищете…

– Приветствую, Ильич. Там и ищем! Все, да не все, кое-что остается только в бумажном виде. Например, картотеки дореволюционных преступников и иже с ними.

– Господи, а кому они сдалися?

– Да мне, Ильич, мне, вот такой вот вкус у меня извращенный.

– Зря вы на себя наговариваете. Чую, крупную рыбу вы там у них словите. Не просто же так…

– Мелкую, Ильич, мелкую!

– Ну, и идите с богом, барин, не буду вас отвлекать!

Бурлак, улыбаясь, прикладывает к считывателю электронное удостоверение, проходит через обязательную рамку досмотра и уже думает оставить старика, но останавливается:

– Ильич?

– Чевось, ваше высокоблагородие?

– А ты какого года рождения?

– Я-то? А шут его знает! – Старик в сердцах и абсолютно искренне машет рукой.

– Шут-то его знает, – заключает Юрий довольно серьезным тоном. – Ну а по правде? Ну или хотя б по паспорту? Какой год в документе записан?

– В паспорте-то? В паспорте сорок третий.

Поняв, что из старика больше ничего не выудить, и улыбнувшись чему-то своему, Бурлак углубляется в сердце главного полицейского архива.

Сотни квадратных метров полезной площади. Тысячи рядов и полок. И десятки тысяч папок с делами. От 1718 года, когда Петр Великий основал в Санкт-Петербурге Главную полицию, – и до наших дней. В том числе про ВЧК-ОГПУ, НКВД, советскую милицию, российскую милицию и снова полицию, начиная с 2011 года.

Предварительная работа не проходит даром. Капитан заранее дал запрос, изучив описи по электронному каталогу и указав нужные дела. И теперь у него на руках все запрашиваемые материалы.

Итак. Макар Родионович Свинов, он же Свин, он же Хрящ, он же Хряк. Место рождения – Гжатский уезд Смоленской губернии. Год рождения – 1878-й от Рождества Христова. Надо же! Да ему всего 34 года было в 1912 году. Выглядел намного старше. Люди в те времена взрослели раньше. Да и умирали быстрее. Год смерти – 1938-й. Редко кто из его поколения доживал еще и до сталинских репрессий. При Романовых был сослан на вечную каторгу в Нерчинск. Как раз за убийство господина Ратманова Г.К., а также покушение на жизнь Двуреченского В.С. Но меж двух революций, в редкий период относительной свободы, был выпущен на волю. Доживал он свои дни – а это ни много ни мало 21 год – в деревне под жизнеутверждающим названием Надежда в родном для себя уезде на Смоленщине. Жил с матерью, тремя сестрами и многочисленными племянниками. Пока не украл роковой колосок у соседа-колхозника с инициалами Рожин А.Г. Тот, разумеется, донес, но, вероятно, без мысли о том, что непременно уж расстреляют. Однако вскрылось богатое прошлое Макара Свинова, и чекистская тройка посчитала, что тот вполне заработал и на крайнюю меру. Ну и для полноты картины: Рожина самого расстреляли через год – никогда не выезжавший из деревни крестьянин оказался агентом фашистской Албании.

Идем дальше. Лодыга. Он же Савватий Семенович Пискунов. 1872 года рождения. Уроженец города Москвы. Получается, ему было 40, а выглядел на все 60. Также отправился на каторгу после инцидента в Сандунах. Но по дороге получил шальную пулю от конвоя на каком-то из пересыльных этапов, когда также хорошо знакомый Бурлаку Копер удумал бежать.

Копер. Он же Николай Михайлович Коперников. Уродился в Казани в 1880 году. Аж из дворян, правда, отец – директор местной гимназии – выслужил дворянство только в первом поколении. Но факта это не отменяет. Копер мог бы вести вполне приличную жизнь в царской России, если бы в свое время не связался с дурной компанией и не имел бедового характера, который тянул его во все тяжкие. Правда, после побега с этапа в 1912-м Копер успел еще дважды сесть и дважды сбежать, примкнуть к левым эсерам, а с конца 1917-го уже и к большевикам и даже сделать относительно успешную карьеру красного комиссара. Следы Копра затерялись в 1923-м. Человек просто пропал, занимая пост заместителя начальника отдела ГПУ при НКВД РСФСР по Сокольническому району Москвы. Тогда люди нередко пропадали. И товарищ Коперников Н. М. лишь пополнил общую статистику.

И наконец, Рита, или Маргарита Евсеевна Коржавина. 1887 года рождения. То есть на момент известных событий было ей 25 лет от роду. Дочь известного московского вора Евсея Коржавина, человека буйного нрава, которого боялись даже на преступной Хитровке, где она и выросла. Там же познакомилась с Хряком, введя его в круг более высоких по положению бандитов. Мать – местная проститутка – умерла при родах. В основном воспитанием Риты занимался брат. Петр Евсеевич. Коммерсант. Держал в Москве две лавки скобяных изделий. Дал Рите гимназическое образование и попытался вывести в люди. Однако залез в долги и разорился. Именно тогда еще юная Рита впервые продала себя, стремясь помочь любимому брату. Тем самым ступив на скользкую дорожку, как когда-то ее отец и мать. «Цветок, выросший на помойке» – так можно было бы сказать о Рите, если бы она вовремя остановилась. Но банда Хряка оказалась лишь одним из звеньев в этой цепи. Потом Рита вышла замуж за другого бандита – некоего Ромашкевича А.Д. И скончалась в конце 1922-го в Петрограде. Несчастный случай. Задавило трамваем… Да и брат плохо кончил – застрелили в дни Октябрьского восстания в Москве в 1917-м.

Бурлак мысленно возвращается к последнему разговору с Ритой. Ну я же тебе говорил! Ты больше не вернешься в банду и начнешь новую жизнь. У тебя все есть для этого: деньги, красота, ум… Но нет же! Оставила одного бандита и вскорости вышла за другого…

Настроение капитана заметно ухудшается. Но есть еще один человек, досье на которого он попросил раскопать. Да, это