Ядерный будильник - Сергей Гайдуков

— Одну минутку, — вежливо сказал развалившийся в кресле турок постарше и поупитаннее. Английский у него был лучше, чем у Лапшина. — Есть пара формальных вопросов, которые надо уладить…

— К вашим услугам, — сказал Лапшин, думая о том, что пляжные шлёпанцы — это всё же не самая подходящая обувь для этой ситуации. Тяжёлые десантные ботинки — это да, но никто не ходит в десантных ботинках по пляжу в разгар курортного сезона. — Что за вопросы?

— Вы — профессионал, — сказал турок, не спрашивая, а констатируя факт. — Мы тоже профессионалы. При всём уважении вы — на нашей территории. Поэтому мне нужна кое-какая информация, чтобы я мог порадовать своё начальство.

Лапшин рассмеялся — пару дней назад то же самое Бондарев говорил Селиму. Кажется, это называется иронией судьбы?

— Никаких особенных секретов от вас не требуется, — заверил Лапшина турок. — Самые общие сведения — кто вы, на кого вы работаете, зачем вы здесь.

— Я здесь, чтобы прослушивать разговоры в номере этажом ниже, — отрицать это было глупо, учитывая предмет, лежавший на столике перед турком.

— Хорошо, — закивал турок. — Для кого вы это делаете? Кто ваши хозяева?

— Видите ли, — Лапшин шагнул вперёд, не обратив внимания на дёрнувшийся от неожиданности ствол и слегка растерянное лицо парня с пистолетом. — У нас не принято об этом говорить… Но ради вас…

Турок одобрительно кивнул.

— Меня наняли за полторы тысячи долларов, чтобы я записал разговоры в этом номере. Нанял меня высокий мужчина лет сорока, тёмные волосы, усы… — Лапшин вдруг поймал себя на мысли, что описывает не кого-нибудь, а Селима. Это была интересная идея — заставить Акмаля подозревать, что Селим продаёт информацию кому-то на сторону. Бросить бы вот такую наживку и посмотреть, что получится… Лапшину даже стало жалко — такая хорошая идея пропадает, и ведь экспромт, само собой вдруг родилось! Он немного — всего пару секунд — погордился собой.

Лапшин присел в соседнее с турком кресло и с нежностью посмотрел на записывающий прибор.

— Э-э… — турок нахмурился. — То есть вы хотите сказать, что вы — частный детектив?

— Конечно, — сказал Лапшин. — А вы думали — кто? Думали, я шпион какой-нибудь? Нет, — он широко и располагающе улыбнулся. — У меня мелкий частный бизнес. В таком жарком месте мужья и жены часто теряют головы, совершают легкомысленные поступки… Я всегда готов это зафиксировать и собрать основания для развода или… Бывают разные варианты.

— Почему-то я вам не верю, — сказал турок, и голос его прозвучал обиженно. Кажется, Лапшин понял, в чём тут было дело. Турок был кадровым разведчиком и надеялся на соблюдение правил игры, принятых между спецслужбами, — если нелегала поймали на чужой территории, то совершенно необязательно доводить дело до тюрьмы, суда или — упаси боже — пыток. Поделись информацией — и можешь быть свободен. Это же просто бизнес, информация — товар, а герои в разведке давно перевелись, поэтому никто не станет молча умирать на допросе с электрическим проводом в заднице и иголками под ногтями. Все всегда договариваются, потому что сегодня попался ты, а завтра попадусь я — к чему драматизировать ситуацию?

Лапшину сегодня повезло — турок, судя по всему, был таким вот джентльменом от разведки, а не головорезом из личного отряда Акмаля, с которым имел дело Бондарев в Милане. И турку было совершенно непонятно, почему Лапшин валяет дурака и не делится информацией.

— Мне очень жаль, что вы мне не верите, — вздохнул Лапшин. — Обычно люди мне верят.

— Неужели вы хотите, чтобы с вами поговорили подробно? — сочувственно посмотрел на него турок. — Будьте разумным человеком.

— Разумным? Ха… Мама говорила мне то же самое, — сказал Лапшин. — Жена говорила мне то же самое. И что в результате?

— Что?

— Ничего хорошего, — сказал Лапшин и скомандовал себе «пуск».

Директор посмотрел на озадаченную физиономию Бондарева и добавил:

— Нет, я не имею в виду, что Химик и Крестинский — это один и тот же человек. Просто сейчас они вполне могут оказаться рядом друг с другом.

— С какой стати?

— У Крестинского очень необычные планы, а у Химика — очень необычные возможности. Крестинского это должно было заинтересовать. Заинтересовал ли Химика Крестинский — это уже другой вопрос…

— Подождите… Давайте сначала определимся, Химик — это миф или не миф? Крестинский — этот человек, я знаю, подонок, но всё же человек, сам видел.

— А я видел Химика, — спокойно произнёс Директор, словно речь шла о старом знакомом, который только и делает, что надоедливо мельтешит перед глазами. Бондарев некоторое время сидел молча, а потом сказан:

— У меня такое ощущение, что меня здесь держат за идиота. То вы не знаете, кто такой Химик, то вы, оказывается, с ним встречались. Потом выяснится, что вы его ближайший друг или ещё что… Давайте определимся.

— Я его видел один раз, — прищурил глаза Директор, наблюдая за белыми парусами яхт. — После тех его знаменитых демонстраций. Когда он демонстрировал Андропову достижения проекта «Апостол». На самой демонстрации меня, понятное дело, не было. Говорят, там было на что посмотреть. Но лично я ничего этого не видел. Поэтому когда я говорю: «Возможно, Химик — это миф» — я имею в виду, что не сохранилось доказательств его достижений. Только слухи — вроде бы там его подопечные и предметы передвигали без помощи рук, и в воздухе над полом висели безо всякой опоры, и мысли читали…

— Почему мы только сейчас спохватились?

— Этого я тебе сказать не могу, скажу только, что найти Химика надо. Потому что если слухи не врут, то где-то по миру шатается человек, у которого всё равно что рецепты двенадцати атомных бомб в кармане. Попадёт это к Крестинскому или ещё к какому-нибудь идиоту с претензиями — будет уже поздно. А Крестинский про Химика слышал — это совершенно точно. Ещё когда он был помощником президента, то пытался его отыскать, но тогда не получилось. — Директор посмотрел на часы. — А времени, между прочим, у меня совсем уже не осталось. Давай-ка двинем обратно к парому…

Они зашагали в обратном направлении. Директор регулярно щёлкал фотоаппаратом и бормотал себе под нос глубокомысленные замечания типа:

— Да-а… Природа… Да-а… Культура… Да-а… Красота…

Директор выглядел полностью погруженным в созерцание средиземноморских красот, но на подходе к парому именно он внезапно ухватил Бондарева за рукав и с силой отдёрнул назад, в толпу готовящихся к посадке на паром туристов.

— Что?! — не понял Бондарев.

— Там, — сказал Директор, лишь малозаметным движением подбородка указывая направление. Бондарев осторожно посмотрел туда и обмер.

По набережной в сторону парома быстрыми шагами направлялся Селим.

Лапшин поднялся из кресла, дружелюбно улыбнулся в ответ на насторожённые взгляды четверых мужчин, двое из которых были при оружии.