Счастливое Никогда. Уютное Нигде - Марина Бреннер

Мужчина, лежащий теперь на спине, откинул голову и стонал, как от невыносимой боли. Положив руки на бедра любовницы, он резко развернул ее к себе и, разведя пальцами пульсирующие губки, погрузился языком в невероятно - ванильную суть. Девушка дернулась, сильные руки тут же сжали ее ягодицы.

- Не уходи, - шепот и горячие пальцы легли на клитор - Ты стала сладкая, Меридит. Сейчас ты сладкая и влажная, как ягоды ламели... Всегда так, когда...

Девчонка глупа и невнимательна! Ее вкус и запах изменились ровно в тот момент, когда в ее утробе поселилась маленькая тайна. Та самая тайна, от которой тянет в сон, слезы и мутит уже несколько дней!

"Какая же ты глупая, радость моя!!!"

Крепко удерживая ее, он принялся тереть языком комочек плоти, лаская пальцами влажную суть, заводя ее, принимая и следуя за ее движениями. И кто знает, чего стоило самому не разрядиться раньше времени, не поддаться ласкам ее умелого и нежного языка!

Почувствовав первые судороги, перевернулся и, прижав пару к постели, задавив губами слезы, стоны и протестующие писки, мягко и настойчиво вошел внутрь, сам обалдев от того, с какой радостью встретило его ее тело!

- ЭЛИДЖАР!!!

- Все правильно. - задел кожу щеки почти звериный шепот - Только так. Мое имя.

Торжествующе изливаясь, кончил сам, перемешавшись с ней и ночью, запустив пальцы рук в растопленный шоколад волос и зажав ее бедра своими.

- Люблю тебя, Меридит. - прошептал, сжимая ее груди руками - Очень люблю... Никогда не думал, что такое возможно. Веришь, нет?

Она помотала головой. То ли вопросительно, то ли отрицательно, непонятно.

Потом поднялась и замотала волосы в равнодушный пучок. Прикрыла глаза.

- Ты очень милый, Элиджар, очень! - тон голоса был тихим и каким - то сломанным. Сейчас принцесса монотонила, как старые замковые часы, показывая не то время. - Ты очень милый. Ты потрясающий! И лучше тебя у меня никогда и нигде ничего не было и, наверное, уже не будет. Я хочу тебя попросить... Не порти это. Хорошо? Пусть уж... Как есть.

Лимбрий несогласно и недовольно хмыкнул. Эти стеклянные фразы не нравились ему. Совсем.

"Ладно." - подумал он, дождавшись, когда заноза вернется из купальни и начнет засыпать - "Посмотрим. И подождем."

Глянув на крепко заснувшую принцессу, он поднялся. Посмотрел в окно на любопытную Алению. Подмигнул ей, как будто сговариваясь о чем - то.

Снаружи, с улицы послышались шаги и тихий свист.

Оборотень накинул плащ и вышел, чтобы встретиться с теми, кто уже давно поджидал его, давя нетерпеливыми ногами скрипящий, как стекло, только что нападавший снег...

Принцесса резко проснулась среди ночи, как от тычка в бок. Ну вот ненавидела она, как же она ненавидела так просыпаться!

Как правило, ничего хорошего такие "просыпания" в себе не несут.

Приподнявшись и оперевшись на локоть, она провела рукой рядом, по простыням. На прикосновение ответил равнодушный холод и комок, прокатившийся по горлу и упавший в живот. 

Уж не знаю, опять ли суть проснулась в ней и ткнула принцессу в бок или что - то еще тому посодействовало, но каким - то совсем уже звериным, первобытным, древним чутьем Меридит определила, что нет в замке ее мужчин.

Опасно нет...

Еще миллисекунда и девушка уже натягивала рубашку Тиннеса, которую перешила для себя и использовала, как одежду для каких - нибудь хозяйственных дел. Ну там... купать Дениора, например...

- Дениор. Прости, малыш.

Да! Прости, малыш. Прости за то, что все еще нет мира в Мейрде, и что матери твоей и названному отцу приходится срываться среди ночи не для того, чтобы отереть слезки с милого твоего лица и отогнать приснившийся кошмар, а нестись куда - то и бороться с кошмаром реальным!

- Херов оборотень! - пробормотала Меридит, завязывая штаны - Вот они, переглядки за ужином. Я так и знала! Блядь, я так и знала!

Еще миллисекунда - и она сбегала по лестнице вниз, подгоняемая каким - то странным торжеством и животным ужасом.

И еще несколько секунд - неслась, крепко сжав бока похрапывающего жеребца, обгоняя свистящий ветер, хлещущий по лицу и ощущая леденящую сталь кинжала в рукаве. Вперед! Вперед! Вперед!

Прямо на зарево пожара, на окраину города! На звук бойни, дикие вопли и запах крови...

Врожденное чутье, женское ли, магическое ли чувство не подвели ее - ее мужчины были там.

Прямо посредине жуткой драки, окруженные со всех сторон багровыми телами Ловцов. От шипения глохли уши, терялся слух, от яда и жара щипало глаза и резало горло. Мерзкие багровые громадные змеи, твари, высовывающие языки по миллиону раз в секунду. Дышащие ядом, плюющиеся ядом, опалившие уже жаром снег, растопившие его до земли, до костей... До остова!

- Меридит!!! МЕРИДИТ!!! ПОШЛА ВОН ОТСЮДА, ДУРА!!!

Крик разрезал воздух, спаялся с сознанием и утонул в пронзительном шипении, сдался! Нет, не сдался, поскольку упал сверху, вместе со столбами пламени и пошел снизу, вместе с запахом опаленной звериной шерсти.

Конь повел себя молодцом - хоть и обезумел от страха, заржал, завизжал даже, но направленный твердой рукой, не бросился прочь, а рванул вперед, давя копытами черепа Ловцов.

- ИДИОТЫ!!! - завопила Меридит, не объяснив кого ругает, полосуя длинным ножом налево и направо, подхлестывая коня визгами, криком и площадной бранью - Идиоты! Змееныши! Вас! Мать! Так! ЕБАНОЕ ГНЕЗДО!!!

Их было много, очень много. Видимо, Элиджар и Наследник потревожили выводок, разворошили гнездо и теперь детеныши, злые и перепуганные, некоторые еще с остатками скорлупы на телах, текли под ноги коню и под лапы лимбрию почти сплошным, багровым потоком.

"Меридит!!!" - рявкнул кот, оглушая ее - "ПОШЛА ВОН!!!"

- Нет! Сам пошел!

"...погибнешь!"

- Только после вас!

Крепко ухватив прыгнувшего на нее змееныша, пережала шею, сдавила, полоснула ножом, отвалив башку прочь. Это было трудно делать одной рукой, принцесса чуть не свалилась прямо в гущу змей, отпустив на мгновение повод.

Тут же перехватив кожаный жгут, намотала на руку и продолжила резать, бить и истошно вопить от ужаса и боли.

Ноги коня, бьющегося, кричащего и уже страдающего от ран и ожогов, были до половины залиты ядом и кровью. Но смелое, либо просто обезумевшее и очень преданное животное не сдавалось, давя змеенышей копытами. Хруст, вопли, шипение слились в какой - то гул...

Меридит оглохла, ослепла и помешалась. Сейчас ее вели только ярость, животное чутье и странное, неуместное здесь, но все - таки живущее и существующее возбуждение.

- ААААА!!! - завопила она, сжав ноги и полоснув змееныша побольше - А! Вашу мать!