Помощники - Юлия Оайдер

- Мигалки это проблема? - хмурится Леонид Артурович.

- Нет, они ничего не докажут, - скалится Валерий. - Я об этом позаботился. А наша Мирослава умная девочка, - прожигает стальным взглядом бывший телохранитель, - и не хочет, чтобы с ее братиком или мамой что-то случилось, верно?

Киваю. По позвоночнику пробегается очередная волна ужаса и я нервно сглатываю, старательно оттирая с рук кровь своего телохранителя.

Они правы, я не смогу поставить свою семью под удар, я буду молчать.

Вновь встречаемся с брюнеткой, пребывающей в состоянии глубокого остолбенения, взглядами, чувствую, как наши страхи переплетаются и... подумать только! Ощущаю искреннюю поддержку и понимание со стороны избалованной папиной дочки. В душе начинает теплиться маленький костерок надежды, возможно, Дарья захочет нам чем-то помочь?

- Дайте нам со Стасом уехать, - неожиданно твердо и уверенно говорит Дарья.

- Даша, не выводи меня из себя! - рявкает на дочь Карелов, схватив меня за руку и силой усаживая на диван рядом с собой. - Улетай нахрен отсюда и не мешайся! Что получится, то получится!

- Я никуда не полечу без Стаса!

Валерий тихо усмехается и отходит к панорамному окну, а Леонид Артурович, словно ошпаренный, подскакивает с места, подходит к дочери и, грубо сжав ее плечо, рычит в лицо:

- Свой характер будешь показывать перед своими мужиками, а передо мной, будь добра, веди себя послушно!

- Я. Никуда. Не. Полечу, - разделяя каждое слово и смаргивая с наращенных ресниц слезинки, выплевывает отцу в лицо девушка, стараясь выпутаться из его хватки. - Если с Авдеевым что-то случится, я наложу на себя руки, имей в виду! - по лицу видно всю серьезность ее намерений.

- Он просрал свой шанс на выживание, - зло усмехается Валерий Петрович. - Все уже решено, Даш, лучше тебе смыться и как можно дальше.

- Ты разрушил мою жизнь, - брюнетка беспомощно смотрит на отца, ее бьет дрожью, точно так же, как и меня.

Неожиданно, девушка выпрямляется, вздергивает подбородок, но будучи не в силах остановить поток льющихся слез, спрашивает:

- Денег дашь на билеты и шоппинг?

- Ты знаешь где взять, - снисходительно фыркает Карелов, отпуская руку Дарьи. - Не задерживайся в России, сладкая, и не делай глупостей.

- Хорошо, - сипло отвечает Дарья и, сверкнув в мою сторону странным взглядом, выходит за дверь, произнося одними губами: - Прости...

В груди защемила обида и злость: да что мне от твоего прости?!

- Теперь нам остается только продуктивно ждать, дорогая, - подходит ко мне довольный Карелов, жестом показывая своим подельникам на дверь.

Ни к чему хорошему это не приведет, я точно знаю. Воспоминания предыдущих попыток домогательств извращенца навсегда засели в моей памяти, вот только сейчас я на его территории и помощи ждать неоткуда.

Пока мужчины покидают переговорную, вскакиваю с места и, на едва гнущихся от страха ногах, подбегаю к большому столу, хватаю первое, что попадается под руку — дырокол. Какое-никакое оружие, уж я намерена отбиваться до последнего.

- Дюймовочка, это глупо, - снимает пиджак Леонид Артурович и уверенно двигается в мою сторону. - Чему быть, того не миновать, ты же понимаешь...

- Идите к черту! - задыхаясь, кричу я и стараюсь отдалиться на безопасное расстояние, сжимая в руках дырокол. В глазах все мутнеет, видимо из-за нехватки кислорода организм решает в ближайшее время «подложить мне свинью» в виде обморока. - Лучше сразу убейте, чем все это!

- Я не до такой степени извращенец, - хрипло смеется Карелов и останавливается, когда со стороны коридора доносятся какие-то крики и удары. - Что за...

Не удается договорить ему фразу, когда входная дверь в переговорную слетает с петель и в помещение залетает вооруженный отряд, кажется ОМОН, но я толком не смогла рассмотреть, перед глазами уже плясали разноцветные кляксы.

- Всем лежать, руки за голову!

Ноги сами собой подкашиваются и я падаю на пол, по пути зацепившись головой об угол переговорного стола. Звон в ушах, а в висках стучит пульс, отгораживая меня от суровой действительности. Я уже не могу ни плакать, ни сопротивляться, ни говорить — в теле слабость, а в голове лишь шум перекачиваемой по венам крови. Количество пережитых мной за один день потрясений перешло на новый уровень и сегодняшнее число побило все выставленные ранее рекорды.

Когда кто-то осторожно поднимает меня с пола и усаживает к себе на колени, я не могу заставить себя сфокусировать зрение и тело категорически отказывается слушаться свою хозяйку. До моего слуха доносится лишь два мужских обеспокоенных голоса.

- С ней все в порядке?! - узнаю, это Авдеев. - Врача сюда, быстро!

- Мира, Мира очнись, с тобой все в порядке?! - тоже узнаю, это Кирилл. - Все будет хорошо, все закончилось, - его руки заботливо поглаживают меня по голове, как приятно...

Хочется обнять Бергера, но не могу. Перед глазами сгущается темнота, утягивая меня на самую глубину темного подсознания.

Открываю глаза. Больничная одиночная палата, белоснежные простыни, капельница в левой руке... Поворачиваю голову и замечаю сидящего в кресле Кирилла. Мужчина сидит возле моей постели и, откинув голову на подголовник, спит. Невольно улыбаюсь, наслаждаясь его безмятежным видом.

Все кончилось?

Запоздалая мысль пролетает в моей голове и перед глазами мигом пролетают все совсем недавно пережитые события, вызывая легкую паническую атаку. Рядом со мной жалобно начинает пищать какой-то медицинский прибор, наверняка отсчитывающий пульс.

- Мира? - приподнимает голову заспанный Кирилл. - Мира!

Мужчина подлетает к моей постели и, опустившись на колени прямо на пол, берет мою руку. В бездонных карих глазах скрывается такая нежность и забота, что непроизвольно наворачиваются слезы. Жив, любимый, жив. Это же значит, что все и правда хорошо? Открываю рот, чтобы сказать хоть слово, но в палату забегают две перепуганные медсестры.

- Доброго утра, - облегченно выдыхает одна из них, пока вторая переключает прибор и проводит нехитрую манипуляцию с катетером. - Вы почти сутки были в стабильном состоянии, у вас физическое истощение организма и незначительные кожные повреждения...

- Я все ей расскажу сам, можно попросить вас покинуть палату, если вы закончили? - растерянно просит Кирилл, бережно сжимая мою руку.

- Да, конечно, доктор зайдет через пятнадцать минут, - кивают девушки и покидают помещение.

Проводив медицинский персонал взглядом, Бергер поворачивается ко мне:

- Как ты?

- Я еще не поняла, но вроде бы хорошо, - пожимаю плечами я, растерянно рассматривая лицо любимого мужчины. Надо же, впервые вижу его с такой длинной щетиной... И мне даже нравится, безумно хочется прикоснуться к колючей щеке... Мужчина без устали целует мою руку, пока я стараюсь связать слова в предложения. - Что произошло, Кир? - как-то слишком жалостливо звучит мой голос, больше походящий на писк.