Жемчужина страсти - Юдифь Готье

По приказанию генерала Санада-Саемона-Йокэ-Муры, генерал Яма-Кава должен был расположиться лагерем, со своими пятью тысячами солдат, на берегу озера, у подошвы гор. Но по мере того, как принц Нагато продвигался вперед, в нем росла уверенность, что Яма-Кава покинул позицию. Он находил следы лагеря, пепел потухших костров, ямки от столбов палаток.

— Что же это означает? — говорил он про себя. — Если генерал покинул свой пост, значит, опасность отозвала его в другое место. Может быть, битва уже началась, может быть, все уже кончено, и я приеду слишком поздно?

При этой мысли принца охватила страшная тоска, и он погнал лошадь к горе, по дикой и почти неприступной тропинке. Если удастся взобраться наверх, он достигнет Киото за несколько минут, вместо того, чтобы тратить часы на длинный обход по берегам озера и реки.

Лоо первый бросился за своим господином. Вскоре все матросы последовали за ним, позвав сначала авангард. С большим трудом достигали гребня холма, который неглубокой извилиной соединялся с другой, более высокой вершиной. Это была гора Уджи[22], на которой возделывают самые нежные сорта чая.

Западный фруктовый сад, где происходило поэтическое состязание с Кизаки во главе, был расположен на этой горе. Принц увидел перед собой эту ограду, перескочил через нее на лошади и проехал во фруктовый сад; так было ближе.

Деревья были обременены плодами, слишком тяжелые ветки склонялись к траве.

Принц остановился на краю площадки, откуда открывался город, как раз на том месте, где несколько месяцев тому назад к нему подошла царица и говорила с ним со слезами на глазах.

Он бросил быстрый взгляд на Киото.

Из разных точек поднимался черный дым. Он виднелся также и внутри ограды даири. Значит, подожгли дворец и город. Крепость Низио-Нозиро, на реке Дикого Гуся, была в осаде. Ее, без сомнения, защищали Небесные Всадники. Микадо, наверное, спрятался за ее укреплениями. Дальше, с другой стороны города, завязалась борьба между солдатами Яма-Кавы и Гиэяса. Эти последние уже почти овладели Киото. Яма-Кава держался еще в восточной части города, но во всех других точках развевалось знамя Гиэяса.

Принц Нагато, сдвинув брови, пожирал взглядом картину, которая разворачивалась у его ног. Полный гнева, он до крови кусал себе губы, но сохранил ясность ума и хладнокровно обсуждал положение дел.

Когда война происходит в городе, сражающиеся невольно рассыпаются; изгибы улиц, их узость заставляют их разделиться. Битва раздробляется, ее движения теряет единство. На каждой улице, на каждом перекрестке происходит своя особенная, отдельная борьба, и борцы не имеют понятия о положении соседнего сражения.

Принц Нагато сейчас же понял преимущества такого хода битвы. Его маленькое войско, ничтожное в равнине, где была бы видна его малочисленность, стремительным натиском могло произвести выгодный эффект, напав на врага сзади и, может быть, внеся смятение в его ряды.

Принц быстро решился. Он позвал своих людей, которые с трудом нагнали его. Потом бросился на другой склон высокого холма с криком:

— За мной!

Спуск был очень опасен, но энергия людей, казалось, сообщалась лошадям. Они благополучно достигли подножья склона, потом со страшной стремительностью бросились на улицу, которая больше всех была запружена солдатами.

Шум от быстрого галопа по мостовой был страшный. Солдаты обернулись, увидели улицу, полную всадников, и с тем инстинктивным страхом, который испытывают пешие перед конными, они хотели посторониться. Произошло смятение. Они опрокидывали друг друга, стараясь овладеть поперечными переулками. Всадники сделали несколько выстрелов, что еще больше ускорило бегство пеших. В одну минуту улица была свободна, а беглецы разносили тревогу в соседние кварталы.

Враг подумал, что попался между двух армий.

Улица, в которую бросился Нагато, была очень длинная и проходила почти через весь город. На конце ее была маленькая площадь. По другую сторону этой площади улицы, выходившие на нее, были заняты солдатами Яма-Кавы. Противники столкнулись на самой площади.

Битва только что началась. Несмотря на малочисленность, приверженцы Фидэ-Йори не отступали.

У площади принц остановился, он был хозяином улицы, ее нужно сохранить.

— Пусть двадцать человек отправятся защищать другой конец этой улицы, — закричал он, — и по два человека станут у каждого переулка, который выходит на нее. Теперь надо дать знать солдатам Ямы-Кавы, чтобы они постарались соединиться с нами.

Райдэн бросился через площадь, на него посыпался град стрел, лошадь его упала. Матрос поднялся, он был ранен, но мог достигнуть другого конца площади.

Раздался залп из мушкетов, уложив несколько человек. Перед улицей, занятой принцем, образовалось пустое пространство. Неприятельские солдаты столпились вокруг своего начальника и советовались. Они решили удалиться в соседние улицы и покинуть площадь.

Исполнение этого решения было похоже на бегство.

С этой минуты ничего не было легче, как соединиться солдатам Яма-Кавы с отрядом Нагато. Они рысью переехали площадь и устремились в захваченную улицу. Вскоре появился сам генерал, верхом, с опущенным забралом, в латах из черного рога и с копьем в руке.

— Это вельможа Нагато! — вскричал он, узнав принца. — Теперь я не удивляюсь, что враг так внезапно отступил. Победа — твоя рабыня.

— Если она моя рабыня, пусть же она никогда не получит свободы! — вскричал принц. — Что же, однако, происходит? При каком святотатстве, при каком неслыханном преступлении мы присутствуем?

— Это действительно невероятно, — сказал генерал. — Гиэяс хочет похитить микадо и сжечь город.

— С какой целью?

— Не знаю.

— Мне кажется, я угадываю ее, — сказал принц. — Раз микадо будет в его руках, он принужден будет провозгласить его сегуном. Весь народ стал бы за Гиэяса, и Фидэ-Йори был бы принужден сложить оружие.

— Этот человек способен на всевозможные дерзости!

— Где в эту минуту микадо? — спросил принц.

— В крепости Низио-Нозиро.

— Я так и думал. Мне кажется, что мы сошлись в планах битвы.

— Это была бы для меня большая честь, — сказал генерал.

— Я думаю, что твоя армия должна вытянуться на этой улице, как озеро, превращаясь в реку, и окружить врага. Таким образом она отделит его от берегов Камон-Гавы и от осаждающих крепость, как кажется, немногочисленных. Ты должен отступить к ней, чтобы укрыться за ее стенами.

— Я действительно хотел поступить так же, — сказал генерал. — Но без твоей помощи мне, наверное, не удалось бы одолеть врага.

— Ну, так теперь веди своих солдат к крепости, а я удержу, насколько возможно дольше, наших противников.