Дикое правосудие - Филипп Марголин

– Я застрелила Джила обороняясь, – сказала Джастин. Голос ее был еле слышен. – А смерть Дэвида наступила в результате несчастного случая. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит сегодня.

– Майк Грин думает иначе. Черт возьми, Джастин, вы не можете прятать такие факты. Я должна быть подготовлена. Речь ведь идет не о краже в магазине. Если мы допустим хотя бы одну ошибку, штат нас прикончит. И можете не сомневаться, окружной прокурор раскопает все маленькие детали, которые вы решили от меня утаить.

– Извините меня.

– Извинениями тут не поможешь. Все, что вы мне рассказываете, конфиденциально. Вы ведь помните, что я говорила? Не важно, насколько неприятны факты, вы должны мне доверять. Никто не будет больше знать, но я обязана, если решила попытаться спасти вашу жизнь. Ясно?

Джастин не ответила. Она смотрела мимо. Аманда дала ей возможность взять себя в руки.

– Откуда вы все это узнали? – наконец спросила Джастин.

– Тем же самым путем, что и Герб Кросс, когда отец защищал Винсента.

Джастин резко подняла голову:

– Ваш отец интересовался моей подноготной?

– Доктор Кардони сказал моему отцу, что это вы убили всех в округе Милтон. Мы должны были заняться этим показанием.

– Как вы можете меня защищать, если считаете, что я подставила Винсента? – сердито спросила Джастин.

– Я так не считаю, да и отец тоже. Он не поверил Кардони. Он просто выполнял свою работу.

– Может областной прокурор заговорить о смерти Джила и Дэвида?

– Ничуть не сомневаюсь, обязательно попытается.

– И об этом напишут в газетах?

– Разумеется. Если даже они и скроют эту информацию от присяжных, она все равно будет обсуждаться в открытом суде.

Джастин поерзала на стуле, плечи ее опустились.

– Это плохо, – сказала она, обращаясь больше к себе, чем к Аманде. Затем посмотрела через стол на своего адвоката. – Вы должны им помешать, – взмолилась она. – Никто ничего здесь не знает о моем прошлом.

– Окружной прокурор знает. Он знает, что вы застраховали Джила Мэннинга на сто тысяч долларов меньше чем за год до того, как вы его застрелили.

– Деньги были для ребенка, – с отчаянием объяснила Джастин. – Когда мы поженились, Джил работал на стройке. Он не зарабатывал достаточно, чтобы заиметь собственное жилье. Я должна была подумать, как я буду жить с ребенком, если с ним что-нибудь случится.

– Но вы не закрыли страховку после выкидыша, – мягко напомнила Аманда.

– После того как ребенок… После того… Я не могла ясно думать довольно долго после того, как это случилось.

– Алекс Девор расспрашивал родителей Джила. Они считают, что вы умышленно убили их сына.

Щеки Джастин порозовели от гнева. Она уставилась на Аманду.

– Вы знаете, почему Джил считал нормальным использовать меня в качестве боксерской груши? Он видел, как его отец обращался с его матерью. Жить в том доме было все равно что жить в аду. Джил с папашей были запойными пьяницами, а после окончания школы он стал еще хуже. Потом Джил потерял авторитет, и ни он, ни папаша не могли с этим смириться. К тому же в связи с беременностью у меня испортилась фигура, и получилось, что Джил уже не был женат на самой красивой девушке в Каррингтоне. Я стала не нужна, за исключением тех случаев, когда нужно было найти виноватого.

– Почему вы не ушли, когда он начал вас бить?

– А куда мне было идти? Мои родители от меня отвернулись, после того как Джил меня обрюхатил. Денег у меня не было.

– Родители Джила утверждают, что вы доводили его до пьянства и мучили, пока он не терял контроль над собой.

– Разумеется, что еще они могли сказать?

– Существует еще интервью с родителями Дэвида Баркли, в котором они обвиняют вас в том, что вы подстроили этот несчастный случай.

– Это неправда. Я любила Дэвида.

– Они говорят, что предупреждали сына о том, что вам от него нужны только деньги. Еще они говорят, что Дэвид не пил.

– Его родители ничего о нем не знали. Вскрытие показало высокий уровень алкоголя в его крови. Он их ненавидел, пил, потому что они на него давили. Я любила Дэвида, но он был алкоголиком. Я думала, что смогу его изменить, но не справилась, и он умер.

– Соседи говорят, что в ночь, когда Дэвид разбился, вы ссорились.

Джастин опустила глаза.

– Он слишком много выпил, – тихо сказала она. – Мы поругались, он выбежал из дому, сел в машину и уехал. Я не могла его остановить.

– После смерти Дэвида вы унаследовали его доверительную собственность и получили деньги еще по одной страховке.

Джастин посмотрела Аманде прямо в глаза и сказала:

– Да, это так.

– И у доктора Кардони тоже была страховка.

– По которой страховая компания отказывается платить.

– Тем не менее вы видите, как все выглядит.

– Нет, Аманда, я только вижу, что окружному прокурору хочется, чтобы это так выглядело. Я рассчитываю, что вы сумеете заставить присяжных увидеть все так, как было на самом деле.

Аманда невольно улыбнулась, когда секретарша сообщила ей, что по второй линии звонит доктор Фиори.

– Привет, – сказал Тони. – Я прекрасно провел время в пятницу.

– Я тоже.

– Я поздно вернулся домой с работы, поэтому не сразу ответил на твое послание. Боялся тебя разбудить.

– Скорее всего я еще не спала. Я работала над делом Джастин допоздна. Что-нибудь узнал в больнице?

– Слушай, да я настоящий Дик Трейси. У меня не только есть список, но я уже исключил из него несколько человек.

– Как?

– Я следил за ними.

– Не смей этого делать!

– Я думал помочь тебе таким образом, – обиженно сказал Тони.

– Я серьезно, – настаивала Аманда. – Это опасно. Передай мне список по факсу, я пошлю нашего следователя, он проверит остальных.

– Не паникуй. Я очень осторожен.

– Черт возьми, Тони. Пообещай мне, что больше не будешь.

– Ладно, ладно, обещаю. – Тони помолчал. – Ты так рассердилась, может быть, сейчас неподходящее время пригласить тебя в субботу на свидание?

Аманда невольно рассмеялась.

– Договорились, – сказала она, – но только если будешь себя хорошо вести.

– Слушай, мне пора бежать. Придумай что-нибудь приятное на субботу и перезвони мне.

– Нет, братец, это ты мне перезвони. Такой активный человек, как ты, вполне способен позаботиться о заказе столика на ужин. Это пойдет тебе на пользу, и ты не будешь на меня набрасываться. И чтоб место было хорошее.