Никого нет дома, или Капучино с собой - Надя де Анджелис

Самолет терпит крушение над океаном. В живых остаются трое: пилот, штурман и стюардесса. Им удается выбраться на необитаемый остров.

Через месяц жизни втроем пилот сказал: «Долой разврат!» – и убил стюардессу.

Еще через месяц он опять сказал: «Долой разврат!» – и закопал стюардессу.

Еще через месяц он сказал: «Долой разврат!» – и откопал стюардессу.

Этот грубый анекдот учит нас, что с некоторыми вещами нужно расставаться раз и навсегда. Откопав стюардессу, мы не можем ее оживить. Наша жизнь не делается проще или полноценнее, когда мы цепляемся за прошлое. Часто мы даже не задумываемся о том, что живем в соответствии с заветами, актуальными не сейчас, а 30–40 лет назад, и не для нас, а для наших родителей или даже бабушек и дедушек.

Старый друг лучше новых двух?

Все на свете рождается, живет и умирает, в том числе и дружба. Люди развиваются разными путями и с разной скоростью. В каждую отдельно взятую минуту хорош тот друг, который нужен в эту минуту, которому вы сейчас доверяете, который вам сейчас интересен. Маловероятно, что сегодня вам интересно то же самое, что и десять, и двадцать лет назад, и что одноклассники развивались совершенно так же, как и вы.

Старших нужно уважать?

А почему? Только потому, что они родились раньше? Почему тогда нас не призывают уважать высоких за то, что они выросли, и женщин с крашеными волосами за то, что они потратили время и деньги на окраску волос?

Да, существует вероятность того, что человек успел к старости сделать много добрых дел, за которые его следует уважать. Но она равна вероятности, что он совершил много плохих поступков. Уж не говоря о том, что с точки зрения вечности понятия плохого и хорошего не имеют никакого смысла.

Уважать нужно за поступки, которые вам кажутся достойными, а не за рост, возраст, вес, национальность и другие независящие от человека параметры.

Лучше не делать никак, чем делать плохо?

Думать так – не просто неправильно, но и очень, очень вредно. Перфекционизм приводит нас к тому, что мы действительно перестаем действовать, погружаясь в апатию, или тратим жизнь на алкоголь, компьютерные игры и другие зависимости. Потому что любая осмысленная деятельность может закончиться неудачей или вызвать критику. Избежать этого, по словам Аристотеля, можно только одним способом: ничего не говорить, ничего не делать и ничего из себя не представлять.

Единственный метод обучения, которым пользуется все человечество на протяжении миллионов лет, – это учиться на ошибках.

Нужно работать?

Безусловно, нужно – вашему работодателю, вашим иждивенцам нужно, чтобы вы работали. Еще лучше – чтобы вы работали много, стали настоящим трудоголиком, подсели бы на круговорот «заработать деньги – потратить деньги». Нужно ли это лично вам? На этот вопрос есть два ответа: «да» и «нет», и какой правильный – зависит только от вас.

Не давайте советов

Прежде чем дать совет, которого никто не просил, люди используют формулы, которые, по их мнению, превращают белое в черное, а зло – в добро:

«Прости меня за прямоту, но я должен тебе сказать…»

«Знаю, тебе мое мнение неинтересно, но зато потом будешь благодарна!»

«Хотя бы выслушай меня – от этого ведь хуже не станет…»

Хуже станет. Потому что непрошеные советы выгодны и полезны только одной стороне – советчику, а вовсе не тому, кого он пытается таким образом облагодетельствовать. Ему кажется, что его советы – это валюта, которая конвертируется в любовь, благодарность, признательность. Он уверен, что его жизненный опыт имеет абсолютную ценность, и навыки, которые он получил, будучи бухгалтером на мясокомбинате, будут очень полезны как балерине, так и нейрохирургу.

На самом деле советчик вовсе не хочет, чтобы другому человеку стало лучше. У него иные намерения:

• показать, что он умнее и опытнее;

• взять на себя роль взрослого, учителя, наставника;

• продемонстрировать свою доброту и готовность помочь;

• почувствовать свою власть над другим, вынудив его совершить определенные поступки;

• доказать самому себе, что его жизнь не прошла зря, что он ценный член общества, приносящий пользу окружающим.

Иногда стоит промолчать даже в том случае, когда другой человек действительно просит у вас совета, но только для того, чтобы не отвечать самому за последствия своих действий. Неважно, что в действительности он предпримет: если дело закончится удачей, он уже и не вспомнит про вашу помощь, а в случае негативного исхода вина за него будет лежать на вас.

Число людей, которые живут не там, где родились, приближается к 220 миллионам. Если бы их собрать в одно государство Кочевнистан, то это была бы пятая по размерам населения страна мира, после Китая, Индии, США и Индонезии, а Бразилия съехала бы на шестое место. Конечно, среди них много иммигрантов и беженцев, покинувших родину не по своей воле, но и они чувствовали бы себя гораздо лучше, осознав, что являются частью огромной и сильной общности людей-кочевников.

Да и само понятие «дом» перестало быть статичным, превратившись в переменную величину. Где ваш дом? Там, где вы родились, или там, где учились, или там, где живут ваши родственники, или там, где вы владеете недвижимостью, или там, где хранятся ваши вещи, или там, где вы проводите больше всего времени, или там, где вы чувствуете себя как дома?

Да, не все путешествуют и переезжают из страны в страну. Но все могут это делать.

Путешествия нужны нам прежде всего для того, чтобы избавиться от автоцентрической картины мира. Сидя на месте неподвижно, мы обрастаем территориальными кругами, каждый из которых представляет собой расширенную версию понятия «мое»: моя квартира, моя улица, мой город. «Мое» хорошее, а вот чужое – не знаю, не знаю. Ко всему, что не «мое», мы относимся настороженно, а временами даже агрессивно: хотим от этого чужого решительно отмежеваться, или наоборот, захапать его себе.

Путешествия снимают эти противопоставления. Только в дороге мы понимаем, что чужое не лучше и не хуже того, что осталось дома, просто оно – другое, непривычное.

Примечательно, что малопутешествующие люди находятся в плену двух опаснейших иллюзий. Во-первых, им кажется, что «другое» всегда привлекательнее, чем «мое»: где-то там, в отпускном раю, светит солнце, улыбается Джоконда, уморительно ковыляет панда, а тут «у нас» совсем по-другому: грязно, мрачно, скучно. Во-вторых, они представляют себе «другое» в мельчайших деталях, вплоть до того, что в фойе гостиницы обязательно должен бить фонтан, а официанты обязаны разносить напитки в белых перчатках. Такие фантазии неизбежно ведут к разочарованию.