Золото для вороны - Селена Микешина

Леди Элиссия н'Одеррит. Копия своего отца в женском обличии.

Копия моего возлюбленного.

Да, я был влюблен в лорда на протяжении трех лет и являлся частым гостем в поместье н'Одеррит. Меня манил ленивый, гордый взгляд, вежливая улыбка и черты лица, что и на картине нельзя вывести так прекрасно. А эти винные волосы и синие с золотом глаза! Как же я был влюблен в тот прекрасный образ, даже не намереваясь копнуть глубже!

Что ж, такова моя влюбленность. Так любят творцы прекрасные творения. Так я любил красоту в энлидах, наплевав на все прочее.

– Да, леди н'Одеррит, – наконец ответил я и подошел ближе. – Не ожидал вас здесь увидеть.

Легкий флер, напоминающий по вкусу розы, тут же окутал меня, проникая в самую душу. Сладкая, с легкой кислинкой и чем-то необъяснимо манящим. Отзывающемся не в теле, нет. Моя магия тянулась к ней.

"Как же она похожа на своего отца, – молнией пронеслись слова в голове. – Также заполняет все мысли смотрящего, не произнеся ни единого слова."

Даже странно, что она не была замечена ни на одном торжестве. Точнее, ее даже фотографировали, но она всегда казалась лишь тенью своих ослепительных родителей. Некоторые аристократы даже не сразу могли вспомнить, есть ли у лорда н'Одеррит дочь вообще. Настолько скрытной она была.

– Должно быть, вам тяжело присутствовать на торжестве, – смотря на картину давно почившей феи, начал я. – Непросто будет привыкнуть к новой мачехе после стольких лет. Я соболезную вашей утрате, леди н'Одеррит.

Говорил ли я это от чистого сердца? Ни разу. Мне просто хотелось затушить собственную боль, найдя единомышленника, что также был бы несчастен из-за женитьбы лорда. Да, такая я сволочь.

– Не стоит соболезновать, – махнула рукой и прохладно улыбнулась: – Я даже рада, что ее больше нет.

Я с интересом перевел взгляд на фею. Неожиданно. Впрочем, ту стерву никто не любил. Много связей, много денег и внешность завораживающая, но гнилой характер чувствовался за километр.

– Я не испытываю боли утраты, а вот вы… – Элиссия многозначительно промолчала, а по моему телу прошел ток. Как она?… – И что же вас так огорчило, что вы решили покинуть бал, лорд н'Юлиот?

Я вновь посмотрел в глаза, затягивающие в свой омут ярким огнем. Поразительно! Возможно, серая мышка интереснее, чем я думал. Чем мы все думали.

Я пригляделся внимательнее, отмечая про себя несколько деталей. Худенькая и хрупкая, судя по оголившемуся плечику, что не выдержало тяжелого платья. Утонченные руки пианиста и волосы… это не ее натуральный цвет, а лишь краска.

Как интересно.

– Вы, леди, – слукавил я, но ложь постепенно перевоплощалась в правду. – Мне жаль, что не смог встретиться с вами на торжестве.

– Неужели? – усмехнулась она, тихонько фыркнув. Обман не удался. Не укрылся от цепких глаз. – Я не хотела омрачать праздник своим присутствием, а, оказывается, меня ждали? Смешно.

– Не смейтесь, леди, – лучезарно улыбнулся я и потянулся к окрашенным волосам, дабы заправить выбившуюся прядь за острое ушко. В надежде понять их истинный цвет. Прикоснуться к тайне.

Но произошло неожиданное. Девушка отшатнулась, словно от удара, а темные крылья за спиной нервно поднялись вверх. В необычных глазах на секунду проскользнул ужас, тут же сменившийся пустотой. Словно она пыталась скрыть свою реакцию, но поздно. Я успел все разглядеть.

Я немедленно убрал руку и с жалостью посмотрел на маленькую феечку. Неужели ее и правда били? Ходил слух о том, что какой-то гад избил малышку н'Одеррит (даже дело завели по этому поводу), но я считал информацию лишь вымыслом.

– Я не причиню вам зла, не бойтесь, – я поднял руки, показывая, что безоружен. – Простите, что наступил на больное.

Меня тоже избивали в военной академии, как и многих, поэтому мне известен животный инстинкт, просыпающийся как только кто-то замахивается. Неприятное чувство собственной слабости, колющее под лопаткой.

– Я лишь хотел увидеть ваш истинный цвет волос, – поспешил объясниться я. – Не удивляйтесь, леди. У меня сеть салонов красоты, а работа парикмахера – мое излюбленное хобби. Или думаете, я не отличу магическое окрашивание от натурального оттенка?

– Что ж, – выдохнула Элис с явным облегчением, – вы меня раскусили. Если хотите посмотреть, то смотрите. Я все равно не собираюсь возвращаться на бал, – девушка повела плечами, вернувшись в "позу" холодной леди. Явно предыдущая тема разговора ей не нравилась.

Пусть так.

Я взмахнул пальцами, энергией ухватившись за тонкие частички краски, и растворил их в воздухе. Специфичный запах отступил на второй план, когда я увидел… воистину потрясающий цвет.

Ярко-вишневые волосы своим видом отвлекали внимание от ужасной прически. Лунные лучи запутались в волосах, давая им желанный перелив от фиолетового до алого, смешиваясь в удивительной палитре цветов! Потрясающие волосы! Словно редкий шелк, вытканный тонкими пальцами искусных мастериц! Волосы, к которым хочется прикоснуться, распустить и сотворить из них потрясающий шедевр! Хотя я смутно представляю, что может быть лучше простого шелкового водопада.

Но кто?! Кто посмел скрыть столь невероятную красоту?! Какая сволочь решила спрятать нежный бутон под грудой черных иголок?! Это кощунство – таить от мира столь нежный цветок! Она же… так восхитительна…

– Вы прекрасны, миледи, – я аккуратно взял ее руку, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. Красота в истинном обличии предстала передо мной, заставляя чувство прекрасного внутри трепетать. И даже ее отец мерк на фоне невинных, но холодных глаз.

– Благодарю, – щеки на фарфоровой коже порозовели, словно фее впервые делают комплимент. – Пойдемте, лорд н'Юлиот. Я проведу вас к выходу.

– Для вас – просто Маин, – улыбнулся я, положив ее руку к себе на локоть.

Так началась моя новая влюбленность. Влюбленность, переросшая в крепкую привязанность и желание защитить любой ценой. Желание стать братом для любимой, лишь бы она была рядом и в безопасности.

Вот только я перестал справляться.

Я встряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания прошлого.

Мы как раз проходили по тому самому коридору, где свет странным образом мерк, оставляя лишь мрак. Если бы не освещение за окнами, я бы и собственного носа не увидел.

Тень дворецкого бесшумно скользила по стенам, пока я вглядывался в портрет леди Ниэсиль. Ее положение на картине казалось… нервным? Впервые замечаю подобное. Мертвая фея смотрела презрительно, но словно прятала свою истинную эмоцию: страх. И с силой сжимая пальцами оборки на платье, она держалась чересчур прямо, словно вся ее спина покрыта острыми иглами. Одно движение, и ее проткнут насквозь.

– Прошу, лорд н'Юлиот. Господин ожидает вас, – слуга учтиво поклонился, открывая тяжелую дверь из темного дерева.

Я усмехнулся.

Лорд… я уже и забыл об этом. Живя в скромном доме, а не в фамильном особняке, и занимаясь обычной работой, можно быстро утратить всю ту вычурность души, что раньше пестрила красками снобизма, брезгливости и высокомерия.

И все же