Тень успеха - Лариса Шкатула

– Пусть будет так, – нехотя соглашается Загоруйко, – раз у современных проституток имеется честь и достоинство.

– Да кто тебе сказал, что она проститутка? – не выдержав, возмущаюсь я. – Порядочная девушка. Если хочешь знать, она даже с мужчинами не жила.

– За что и пострадала, – цедит он уже без улыбки.

– Продолжайте, – говорит ему следователь. – Мы отвлеклись. Итак, после ухода Гершнера вы остались в комнате со своим телохранителем, гражданином Варсисом Меликяном и покойной Карауловой?

– Именно. Я уж не помню, чего такого сказал, что она набросилась…

Не помнит он! Даже того, что он вспомнил, хватило бы вывести из себя даже ангела. Меня он давно уже вывел, и я вынуждена держать себя обеими руками, чтобы не выдавать бушующих во мне чувств.

– А как именно она на вас набросилась? – продолжает допытываться Демидов. – Применила против вас болевой прием?

– Пощечину дала, – нехотя поясняет Загоруйко.

– Пощечину, и только? – изумляется следователь.

– Что значит – и только? Да вы знаете, что впервые в жизни женщина осмелилась поднять на меня руку! И заметьте, не просто женщина, а женщина легкого поведения!

– Караулова не была женщиной легкого поведения, – опять ровным голосом сообщает Демидов, – это подтверждается показаниями свидетелей…

– Тех, что держали свечку? – откровенно издевается Загоруйко. – А иначе как можно свидетельствовать?

– Кроме допросов свидетелей, имеется официальное медицинское заключение, – тем же тоном продолжает следователь. – Караулова была девственницей.

Я вроде невзначай закрываю ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Девственница? В двадцать два года? А я… я даже не подозревала об этом. Почему ни разу я не поговорила с Алиной по душам? Не удивилась, что такая симпатичная девушка ни с кем не встречается?

Наверняка у неё в прошлом была какая-то тайна. Что-то произошло с ней до того, как она стала у меня работать, а я даже не потрудилась об этом узнать. Бандерша! До бандерши мне ещё дорасти надо. В том смысле, что уж она подноготную своих девиц знает лучше родной матери…

Как заноза впилась мне в душу: а вдруг это я своим нелюбопытством невольно способствовала её гибели?! Думать так страшно, и я стараюсь от этой мысли отмахнуться. Этак можно себя во всех мыслимых грехах обвинить…

Загоруйко тоже молчит. Куда в момент девается все его хамство и уверенность в безнаказанности? Он ошарашен. И не готов к такому исходу дела.

– Что было дальше? – опять спрашивает следователь.

– А что было, этого я вам не скажу! – бычится Загоруйко. – Требую адвоката!

– Будет вам адвокат, – соглашается следователь, – но от своих прежних слов вы, надеюсь, не отказываетесь?

– Не отказываюсь.

– Тогда подпишите протокол.

Загоруйко пробегает глазами исписанные листы и размашисто подписывает.

– А мне, честно говоря, ваш рассказ и не очень-то нужен, – хмыкает Демидов. – Вот у меня имеется протокол, подписанный вашим телохранителем: о том, что было дальше. Караулова дала вам пощечину, а Меликян подскочил сзади и схватил её за руки. Вы нанесли Карауловой два удара в живот и один в голову, а когда она упала, стали бить ногами.

– Что?! – вскрикивает Загоруйко и пытается даже вырвать бумагу из рук следователя. Тот, видно, нажал кнопку, так как в кабинет вбегают сразу двое милиционеров и заламывают руки разбушевавшемуся подозреваемому. Такие плечистые матадоры при разъяренном быке. – Эта кавказская морда посмела меня топить! Ну, он у меня получит. До суда не доживет!

– Надо будет протокол составить, что подозреваемый при свидетелях выкрикивал угрозы в адрес своего телохранителя, – говорит самому себе Демидов. Он чем-то доволен. – Мало ли что…

Сегодня я уложила сына и теперь решаю устроить самой себе разбор полетов. Посидеть – а точнее, полежать – на диване и спокойно обо всем случившемся со мной поразмышлять.

Все равно эти дни я толком не работаю. Как раз самое время разложить все по полочкам.

Но осуществить задуманное мне не удается – по телефону прорывается мой «парень» Найдёнов.

– Ань, давай встретимся, а то я уже чего-то соскучился.

Знал бы он, чем я занималась прошлой ночью! А как бы он тогда себя повёл? Перестал мне звонить? Высказал всё, что обо мне думает?

Приходится его этак нежно отшить.

– Устала, – говорю ему сущую правду, – ты даже не представляешь себе, как! Давай встретимся через два дня? Я наконец попробую отоспаться. Ты ведь догадываешься, как выглядят женщины после недосыпа?

– Что такое, кто-то мешал тебе спать? – громко пугается он.

– Бессонница мешала, – вру я на голубом глазу. – Только глаза закрою – встает передо мной Алина…

Она и в самом деле все время у меня в мыслях, а об остальном знать ему не обязательно.

– Тебе надо бы сходить к врачу.

– Я сходила. Мне выписали снотворное. Попробую сегодня выпить и поспать.

Это тоже неправда. Я и так засну. У меня есть собственноручно разработанный аутотренинг, который действует безотказно.

– Как там мой тезка? – между тем спрашивает Михаил.

– Спит без задних ног! У него в детском саду было какое-то мероприятие: не то бег в мешках, не то еще какое-то соревнование – праздновали третью годовщину детского сада. Пошел спать даже без напоминания.

– Ну хорошо, два дня я подожду, – говорит Михаил, как капризный возлюбленный. А ведь между нами, кроме поцелуев, ничего не было! И я пока не решила, будет ли вообще, потому что… Бедный Найдёнов и не подозревает, какое важное событие произошло в моей жизни всего за одни сутки. Надо же, получается, что загадывать впрок никак нельзя. Мало ли что за это время может произойти. А уж за два дня…

Можно было бы мне оправдать свои действия просто: затмение нашло. После перенесенных испытаний. Встреча с родственниками бывшего мужа, воспоминания о нём самом… Но это будет неправдой.

Я встретила человека, похожего на него, мою первую любовь, и загорелась. Точнее, кое-где у меня загорелось. А иначе как можно объяснить столь стремительный роман, совсем, между прочим, не в моем стиле.

Прежде я не только сама так никогда не поступала, но не одобряла и подруг, которые с первой встречи укладывались в постель с мужчиной, едва успев узнать его имя. А одна моя приятельница вообще спросила имя мужчины, когда он уже был у двери. До того обходилась «солнышками», «рыбками» и «зайчиками».

У меня, пожалуй, одно оправдание есть. Я узнала не только имя-отчество, но и фамилию…

На самом деле Сергей Макаров на моего мужа вовсе не похож. И похожи у него даже не глаза, а взгляд. Может, Евгению Лаврову характер бы покруче, и он смог бы работать в ФСБ и вообще заниматься каким-нибудь мужским делом.