Серое проклятие - Михаил Михеев

Я молчал. Эти пятеро — тоже. Видно, до них дошло, что здесь что-то не так, что-то неправильно. Ну а раз неправильно — лучше, пока не станет ясно, что случилось, проявить скромность. Она ведь того, красит человека. В серый цвет. Правда, в серое пятно и попасть сложнее.

Однако секунды текли, и постепенно до собравшихся дошло, что их-то пятеро, а я — один. Так хамить, не глядя на личности, мог бы очень богатый и влиятельный вельможа, привыкший, что перед ним все ну просто обязаны расползаться, однако таковые здесь наверняка известны наперечет, и знают их, что характерно, в лицо. Заезжий же… Ну, заезжий и остается заезжим, особого веса не имеющим, да и в такой гостинице останавливаться он не станет. Мог не обращать внимания на окружающих и серьезный маг, но опять же не то место здесь, чтобы встретить крутого мага. И моя физиономия с магом вряд ли ассоциировалась. Да и о том, что магия уже давно ведет себя как-то странно, знали, наверное, даже слепые, глухие и откровенные дауны. Авторитет магов падал на глазах, и потому авторитетом в глазах людей маг сейчас не обладал. Так что настороженность на лицах всадников сменилась неприятным оскалом, а значит, сейчас будет драка. Может быть, в другой ситуации я предпочел бы обойтись без нее, триста раз подумав, прежде чем нарываться на неприятности, но сейчас скопившееся во время поездки через этот переполненный снобизмом город раздражение требовало выхода. И если эти субчики полезут, то я их поделю, как червей лопатой. Правда, в этом случае из города придется сматываться, и как можно скорее, но вряд ли здесь найдется кто-нибудь, способный нас остановить, если я перестану играть в секретность и церемониться в средствах.

Однако эльф внезапно поднял руку, и его охрана резко сдала назад. Щекотнув коня шпорами, хотя, на мой взгляд, в этом не было никакой нужды, он подъехал ко мне и посмотрел сверху вниз. Наверное, ему казалось, что выглядит он внушительно, хотя лично я на подобные, рассчитанные на дешевый эффект приемы давно уже не ведусь. Ну, блажен, кто верует. Этот конкретный представитель отряда лопоухих был, очевидно, истинно верующим, поскольку не обратил внимания на отсутствие страха перед его высокородием, а просто ткнул плеткой в сторону девушек:

— Сколько хочешь за эту?

— За которую? — с интересом проследил за его жестом я, убедившись при этом, что в зону действия жеста попадают все три и что паники среди них пока не наблюдается. Похоже, они были абсолютно убеждены в моей способности проломить лбом любую стену. Это, конечно, лестно, когда в тебя женщины верят, только вот действительности, к сожалению, не вполне соответствует.

— Вон за ту. — На сей раз жест был куда более точным и указывал на Анель.

— Да нисколько. Она свободный человек и едет со мной и под моим покровительством исключительно по собственной воле.

Про свободу и покровительство я ввернул специально, чтобы разом отсечь возможные поползновения. Увы, этот перворожденный баран, похоже, даже не слышал того, что я сказал, и мои намеки пропали даром. Вместо того чтобы сдать назад или на крайний случай поинтересоваться подробностями, он сделал повелительный жест, и двое его охранников двинулись к девушкам.

Дальнейшее произошло очень быстро. Тот, который ехал первым, небрежно протянул к Анель руку — и дико взвыл, отдернув пострадавшую конечность. В следующий момент его напарник, неосторожно повернувшийся боком к Эллине, рухнул на землю с грацией мешка с навозом. Я же говорил, удар у наемницы поставлен что надо, и била она с расчетом если не убить, то уж вырубить наверняка. Я тут же, не теряя времени, сдернул за ногу с лошади того молодого, который меня толкнул в начале разговора, а после этого так и не догадался отъехать подальше. Тыковка гулко стукнулась о мостовую, и ее хозяин временно потерял интерес к происходящему. Зато его товарищ замер, боясь лишний раз вздохнуть — кончик меча, застывший в сантиметре от глаза, действует отрезвляюще на кого угодно. Щелчок! Эллина, деловито прищурившись, отцепила от седла свой арбалет и начала спокойно и не особенно торопливо натягивать тетиву, мило улыбаясь посеревшему от страха эльфу. А щелчок — это, похоже, от щеколды на захлопнувшихся дверях. И вообще, вся улица словно вымерла.

Ну, вот и вся диспозиция. Два охранника лежат без сознания, один от страха замер так, что ни чихнуть, ни пукнуть, эльф сидит, не делая резких движений, да и вообще никаких движений тоже, а последний из великолепной пятерки зажимает окровавленную руку. На мостовой — два пальца, это его Анель удачно зацепила, а случайность точного удара отнюдь не делает его менее эффективным. Молодец девчонка, не зря выпросила у меня оружие. Оно здесь — показатель статуса свободного человека, а она за свое новое положение, когда я ей объяснил, что рабство закончилось, вцепилась руками и ногами. Вот и пригодился кинжал.

— Спички детям не игрушка, — ухмыльнулся я своему пленнику, — так что выкидывай железки и переходи в пехоту, а не то кишки выпущу.

Парень, разумеется, не понял и половины сказанного, но смысл уловил, а потому торопливо и, насколько ему позволял испуг, быстро сбросил на мостовую весь свой арсенал, после чего спешился. То же самое сделал его покалеченный напарник, сообразивший, очевидно, что постонать о своей бедной конечности он может и потом, а вот убьют его, скорее всего, прямо сейчас — арбалет, стрела которого смотрит в твое брюхо, кого угодно сделает понятливым. Я лучезарно улыбнулся эльфу:

— А тебя, козел, что, не касается?

— Да ты понимаешь, с кем говоришь, мерзавец? — прошипел он так, что я аж заслушался. Каков типаж, а? Кобра отдыхает.

— А мне по хрену. Слезай. И портки снимай.

— 3-зачем?

— А чтобы, когда со страху обделаешься, не запачкал, — расхохотался я. — Не для того, о чем ты подумал, и не надейся. Ну, бегом!

— Я градоначальник Священной Рощи…

Тут он выдал свое имя. Длинное и певучее, а главное, совершенно не запоминающееся. Просто даже потому, что свои имена только сами эльфы и могут выговорить. Но все же запредельная длина имени говорила о том, что древность рода тоже запредельная. Плевать — меня пробил смех. Градоначальник. Всего лишь градоначальник. И этот кусок диетического мяса на меня — на МЕНЯ! — решил наехать? С трудом удержавшись от того, чтобы не заржать в голос, я повернулся к Эллине:

— Как ты считаешь, градоначальников стрела убивает так же, как и простых смертных?

— Не знаю, но давно хотела проверить, — плотоядно усмехнулась наемница.

— Ну тогда отсчитывай до трех и, если это чучело еще будет сидеть на лошади, выстрели ему в живот. Один и два уже было.

Та прыть, с которой эльф скатился с лошади, достойна была занесения в Книгу рекордов Гиннесса. Сообразил, очевидно, что я не шучу. Впрочем, насчет штанов я тоже не шутил, и после того, как он заголил тылы, с чувством врезал ему по заду его же плетью. Он аж взвыл — боли перворожденные терпеть не умеют совершенно, да и за свою поганую жизнь цепляются руками и ногами, так что мать родную продадут.

Малость исполосовав эльфу задницу, я с чувством наподдал ему сапогом и, когда он отлетел, рявкнул вслед: