Друид - Клауде Куени

— Мамурра! — воскликнул Гай Оппий. — Мы как раз обсуждали одно важное дело.

Но Мамурра, похоже, вовсе не собирался соблюдать какие-либо правила приличия. Его интересовало только горячее вино со специями. Подойдя к столу, он взял кувшин обеими руками и начал пить прямо из горлышка.

— Это Мамурра, которому Цезарь присвоил звание praefectus fabrum. Он заведует финансами проконсула и выполняет обязанности казначея, — сказал Авл Гирт.

— Но этим его таланты не ограничиваются. Он разбирается не только в финансовых делах Цезаря, но и отвечает за сооружение деревянных сторожевых башен, — добавил Гай Оппий, с уважением глядя на присоединившегося к нам римлянина.

— Довольно, довольно расхваливать меня! — рассмеялся Мамурра и тут же ловко стянул с себя забрызганные грязью кожаные сапоги. — Эй, куда запропастилась моя жена?! Пусть немедленно приготовит для меня ванну!

Гай Оппий три раза хлопнул в ладоши. Вновь появился Олус, на лице которого играла довольная улыбка. Мамурра подмигнул мальчику.

— Немедленно приготовь для меня ванну. А если вода будет слишком горячей, то я собственноручно оторву твои паршивые яйца и продам тебя в Александрию, где ты проведешь остаток жизни в окружении евнухов!

Олус широко улыбнулся и выбежал из палатки.

Гай Оппий взял со стола еще один кубок, наполнил его вином и протянул Мамурре. Мамурра одним глотком осушил его и пристально взглянул на Ванду.

— Эй, где ты купил такую красотку?

— Это рабыня, принадлежащая кельту, — ответил Гай Оппий.

— Кельт? — захохотал Мамурра. — При чем здесь кельт? Что это? Новая модная смесь пряностей?

— Что ж, для такого темного человека, как ты, Мамурра, объясню: кельты — это то же самое, что и галлы.

Мамурра кивнул и вновь рассмеялся.

— Значит, он хочет продать тебе эту германку?

— Нет, Мамурра! Кельта зовут Корисиос, и он друид. Корисиос будет работать в канцелярии Цезаря под началом Авла Гирта.

Теперь Мамурра перевел взгляд на меня и начал рассматривать не менее пристально, чем Ванду. По его глазам, которые буквально ощупывали мое тело, я тут же понял, что мужчины для него не менее желанны, чем женщины. Теперь я вспомнил: Урсул, примипил десятого легиона, советовал мне быть поосторожнее при встрече с неким Мамуррой.

— Значит, ты друид, — ухмыльнулся казначей Цезаря. — Наконец-то боги услышали мои мольбы. Я давно хотел увидеть настоящего галльского друида. Мне пришлось по вкусу ваше пиво, но ваши женщины, тела которых во многих местах покрыты волосами, способны вызвать только отвращение. А вот живого друида мне пока что видеть не доводилось… Скажи, друид, в самом ли деле существует такая трава, которая дает мужчине силу вулкана и делает его половой орган таким же твердым, как римский пилум?

Гай Оппий и Авл Гирт рассмеялись. Похоже, они уже привыкли выслушивать эротические фантазии Мамурры.

— Да, — ответил я спокойно. — Я слышал о таком растении. Думаю, я смогу приготовить для тебя такое зелье. Только дай мне время.

— Если ты обеспечишь меня этим чудодейственным снадобьем, то я сделаю тебя наместником в Гадах!

Мамурра кубок за кубком вливал в себя глинтвейн, словно это была обычная вода. Похоже, он ощущал непреодолимую потребность как можно быстрее напиться.

— Если бы мои легионеры обращались с лопатой так же ловко, как я со стилем[35], то мы бы уже давным-давно окружили всю Галлию высокой неприступной стеной и насыпали перед ней вал!

— Мамурра, пока что это не твои легионеры, а легионеры Цезаря, — усмехнулся Гай Оппий.

— Ох уж этот Цезарь, — простонал Мамурра, наполняя до краев очередной кубок. — Представьте только, наш проконсул взял под свое начало еще два легиона из Италии — одиннадцатый и двенадцатый. Он собирается объединить их с тремя легионами, зимовавшими в Аквилейе, и отдать приказ всем пяти легионам перейти через Альпы… Он окончательно свихнулся! И я возьму на себя смелость утверждать, что…

— Но сенат не дал своего согласия на то, чтобы Цезарь взял под свое командование дополнительные легионы, — прервал Мамурру Гай Оппий. — Поступая таким образом, проконсул в очередной раз нарушает римские законы. Какую же должность он будет вынужден купить, чтобы против него не смогли начать судебное разбирательство по окончании срока его правления в Галлии?

Мамурра лишь пожал плечами и кивнул головой в сторону Авла Гирта.

— А вот это уже ваша работа. Вы и только вы можете убедить Рим в том, что границам римской провинции Нарбонская Галлия угрожает опасность. Мне известны твои способности, Гай Оппий, поэтому я почти уверен: тебе в конце концов удастся представить все в таком свете, что в честь Цезаря в Риме устроят триумфальное шествие, которое продлится минимум десять дней.

Казначей Цезаря вскочил с обеденного ложа и вновь наполнил свой кубок. Похоже, он не мог долго сидеть на месте; могло показаться, будто его энергия неистощима. Кроме того, как я уже успел заметить, он мог выпить невероятное количество спиртного, оставаясь при этом совершенно трезвым. Мамурра вновь сел на ложе.

— Пять легионов… — пробормотал Авл Гирт, покачивая головой.

— Если к ним добавить еще и десятый легион, расположенный в данный момент здесь, под Генавой, то Цезарь будет командовать не пятью, а шестью легионами, — возразил Мамурра. — Однако двум из этих шести легионов он вынужден платить жалованье из своего кармана! Должен признаться, что гораздо легче построить деревянный мост до самого побережья Британии, чем отвечать за казну Цезаря. Откуда я возьму деньги, чтобы платить жалованье двум легионам, если сейчас их едва хватает, чтобы отдавать проценты кредиторам нашего проконсула?

Шесть легионов! Это значит, что Цезарь собирался стянуть в Галлию более тридцати тысяч солдат! К ним можно добавить еще десять тысяч кельтов, служивших во вспомогательных войсках, и пару тысяч кельтских всадников. Если Цезарь хотел всего лишь помешать гельветам перейти через Родан, то не было никакой необходимости собирать войско, состоящее более чем из сорока тысяч солдат! Получается, что, пока кельтские племена, ничего не подозревая, ждут на противоположном берегу ответа Цезаря на свою просьбу, он ускоренными темпами готовится к войне, даже не получив на нее согласие римского сената!

У меня в голове крутилась одна-единственная мысль: «Нужно уходить отсюда как можно быстрее!» Я должен был во что бы то ни стало перебраться на противоположный берег Родана и предупредить свой народ об угрожавшей ему опасности. Юлий Цезарь собирался начать свою личную войну и искал предлог, чтобы напасть на нас. Только таким образом он сможет оправдать свои противозаконные действия и доказать, что он имел право распоряжаться дополнительными легионами без согласия сената.