Воины Ветра - Дмитрий Янковский

Чтобы не рисковать понапрасну, я выбил ногой стальной прут из ограждения мостика и выдрал его рукой. Тут же снайпер напомнил о себе, да так прицельно, что у меня волосы от пролетевшей плазмы затрещали. Запахло паленой шерстью.

Распластавшись спиной на площадке мостика, я осторожно поднял прут и попытался им, как палкой, прижать сенсор поднятия стакселя. Сенсоры, управляющие остальными парусами, были из этого положения недоступны за верньерами настройки геометрии поля. Палкой их не достать. Но хватило бы и одного стакселя, чтобы набрать ход. А там поглядим.

Снайпер не давал мне расслабиться ни на секунду. Заряды плазмы пролетали в опасной близости от прута, грозя превратить его в металлический пар. Но, повозившись с полминуты, я все же умудрился активировать нужный сенсор. Тут же на передней мачте распустилось серебристое полотнище стакселя. Яхта медленно, почти не кренясь и сильно приводясь на ветер, начала набирать ход.

Следующим подвигом для меня было чуть подкрутить с помощью спасительного прута верньер так, чтобы ослабить стаксель. Когда яхта перейдет в положение бакштаг, это позволит большей площадью паруса поймать почти строго попутный ветер и набрать приличный ход. Получилось. Больше я пока ничем себе и другим помочь не мог, а потому счел за благо вжаться спиной в площадку мостика и замереть.

Яхта медленно приводилась на ветер, поворачиваясь к нему кормой. И чем сильнее это происходило, тем полнее надувался парус и тем быстрее разгонялась яхта.

Но и нападавшие не дремали. Тот гравилет, что завис выше «Борея», сорвался с места и стремительно пошел на сближение. Это не сулило мне ничего хорошего – оттуда снайпер мог пристрелить меня без труда, прицелившись в распластанную фигуру и не боясь особо повредить яхту. Поэтому я, резким перекатом, переместился под прикрытие контрольного пульта и притаился за ним. Кем бы ни были агрессоры, попытавшиеся сойти за полицию, они намеревались захватить яхту, а не уничтожить ее. Это было понятно по всем их действиям. И ничего пока не менялось.

Угнездившись под пультом, я свернулся калачиком и стал ждать действий Дана и ответных действий противника. А что мне еще оставалось делать без оружия?

Верхний гравилет завис над мостиком так низко, что меня обдало запахом озона из турбин. Стрелять они не могли, но что им мешало высадить небольшой десант на палубу и в упор расстрелять меня из малокалиберных плазмоганов?

Словно в ответ на эту тревожную мысль, произошли сразу два события. Во-первых, сверху на палубу спрыгнули трое одетых во все черное боевиков с закрытыми на арабский манер лицами. У каждого в руках был длинноствольный плазмоган среднего калибра. Во-вторых, яхту начало ощутимо раскачивать, и я понял, что другой антиграв, снизу, тоже высадил несколько десантников, которые уцепились за посадочные полозья и готовы вскарабкаться на палубу.

Для меня это была неловкая ситуация. Если не сказать больше. На самом деле и троих вооруженных десантников мне бы хватило, если обучены хорошо, а уж с теми, что снизу могут забраться, так и подавно.

– Стой, не двигайся! – выкрикнул с сильным арабским акцентом один из вновьприбывших.

Тут уже для догадок места не осталось – все ясно. Прорвавшиеся с Кавказа через море арабы решили захватить яхту. Для них и такой винд-шип – благодать, ниспосланная Аллахом. Даже с учетом того, что о вооружении им ничего не было известно. Однако одной яхты для счастья им мало. Им, детям гор и пустынь, нужен человек, способный обучить обращению с парусами и прочим непростым оборудованием. А значит, весь экипаж под корень они выбивать не станут. Поумнели за последние пятьдесят лет. Скорее всего, попробуют взять в плен всех, а пристрелят только тех, кто будет излишне дергаться. Им ведь пока совершенно неясно, кто на борту пассажир, а кто член команды, кто умеет управлять судном, а кто нет.

Под прицелом направленного на меня плазмогана, я медленно, стараясь потянуть время, выбрался из под пульта, поднял руки и встал во весь рост. Не знаю, удалось ли выглядеть до предела напуганным, но уж чему меня не учили в кадетском корпусе, так это актерскому мастерству.

Каково же было мое изумление, когда прямо у моих ног совершенно бесшумно разверзлась дыра в палубе, через которую я увидел в полутьме Дана с лептонным конвертером в одной руке и со штурмовым плазмоганом в другой.

– Сколько их там? – спросил он.

Стараясь поменьше шевелить губами, я произнес:

– Трое.

– Справишься, – беспечно сказал он и швырнул мне плазмоган.

Фактор неожиданности бывает разным. Иногда противник умеет передвигаться настолько бесшумно, что неожиданно оказывается у тебя за спиной и накидывает удавку на шею. Неприятно. Или по башке таким же образом получить. Тоже не лучшие впечатления. Надо признать, что арабы – мастера бесшумного передвижения. Опасны они в рукопашном бою, особенно при численном превосходстве. А без такого превосходства в рукопашную они не ходят. Но в данном случае фактор неожиданности оказался на моей стороне. Всецело. Ближайший ко мне десантник чуть пушку из рук не выронил, когда со мной приключилась такая удивительная метаморфоза – только что стоял с поднятыми руками, а через миг уже лечу в прыжке со штурмовым плазмоганом в руках.

Хотя через секунду он оружие все же выронил, потому что я без затей ушел с линии атаки и врезал ему прикладом по чавке. Араб рухнул, как подкошенный. Другой у меня на глазах провалился сквозь палубу – Дан снизу прорезал дыру лептонным конвертером. Третьего я срезал короткой очередью.

Кстати, дыра, проделанная Даном, мне очень пригодилась. Прежде, чем он ее обратно заделал, я прыгнул в проем солдатиком, уходя из-под прицела снайпера.

Получилась временная передышка. Араб с перерезанным горлом еще дергался на полу, я еще переводил дух, а Дан уже скомандовал:

– Надо перевести управление парусами с мостика в рубку!

– Кому? – спросил я на всякий случай.

– Тебе! – не очень любезным тоном уточнил напарник. – Из Антона и Игоря бойцы никакие.

– Смотри! – крикнул из рубки Антон. – Вот этот сенсор отключает пульт верху. Нажмешь, тогда я смогу тут включиться.

– А если мостик просто гранатой взорвать? – с надеждой поинтересовался я.

– Нельзя, – обрезал меня Дан. – Разворотим палубу, как потом с пограничниками объясняться? Да и понадобиться может мостик.

– А если меня грохнут, вам с пограничниками объясняться не придется, – пробурчал я. – Назад придется вернуться.

– Времени нет на твои идиотские аргументы! – вспылил Дан. – У тебя самый большой боевой опыт! Вперед!

– Дыру сделай! – остудил его я.

Он проделал у меня над головой лептонным конвертером дыру, через которую можно было самым коротким путем попасть на мостик. Тут же раздался грохот – кто-то снова спрыгнул на палубу. Я чуть высунулся из проема, сбил выстрелом сначала высадившегося араба, а затем полоснул по обтекателю турбо-грава. В прозрачной лобовой броне аппарата, слишком слабо омагниченной для подобного натиска, образовалось пять обожженных отверстий с кулак величиной. Все же армейское штурмовое оружие – это армейское штурмовое оружие. Антиграв сильно стангажировал на корму и начал рушиться вниз, быстро пропав из виду. Я же вдавил пальцем сенсор на пульте и снова прыгнул в дыру, которую Дан тут же заделал.