Жизнь на каблуках - Маша Царева

– Очень хорошо, – обрадовалась Лиля, не заметив моей бестактности. – Я здесь уже полдня торчу. И кино в зале смотрела, и у бассейна задницу отсиживала. Да так ни с кем и не познакомилась, представляешь?

– Почему? На застенчивую ты не похожа.

– Это уж точно! – подмигнула она. – Сама не знаю… Ну вот скажи, что во мне не так?

– Странный вопрос.

Лиля отошла на шаг и несколько раз грациозно повернулась вокруг своей оси. Малахитовое платье воздушным колоколом кружилось вокруг ее загорелых точеных ног.

– Тебе нравится мое платье?

– Красивое, – сдержанно похвалила я. Терпеть не могу, когда кто-то с назойливостью цыгана выпрашивает комплимент.

– Неудивительно. Это же Готье. А мои волосы нравятся? – тряхнула она головой. – Мои глаза? Моя грудь?.. Нет, можешь не отвечать, вопрос риторический. Я сама себе нравлюсь. Но какого хрена ко мне никто из них не клеится?

Я тоскливо посмотрела по сторонам. Кажется, моя новая знакомая безнадежно пьяна. Или не находится в дружеских отношениях с собственной головой.

Почему же мне так не везет?

Лиля схватила меня за руку. Ладони у нее были горячие и сухие. Может, у нее температура и она просто бредит?

– Эй, не надо так обо мне думать!

– Что?

– Да у тебя все твои мысли на лице написаны. Думаешь, что я пьяная или ненормальная. Не волнуйся, пятьдесят грамм коньяка не в счет. Я трезвая. Трезвая и злая.

– Ну а я-то здесь при чем?

– Ты здесь единственная нормальная девчонка, – грубо польстила она, даже не подозревая, насколько была права. Да, я, похоже, единственная нормальная девчонка среди веселых лесбийских дам. – Давай я тебя чем-нибудь угощу.

– Валяй, – разрешила я.

Все равно эта Лиля теперь не отвяжется. Так пусть хотя бы платит за выпивку. Раз уж она смело решила взять на себя мужскую роль.

– Еще ром?

– Нет, надоело. Хочу «Черного русского». В качестве десерта. И закажи закусить что-нибудь.

– А ты быстрая – усмехнулась она, навалившись грудью на барную стойку.

– Ты тоже, – парировала я, беззастенчиво рассматривая ее круглый, вызывающе обтянутый платьем зад.

Поразительно, но, кажется, я и правда нашла себе любовницу. А что, эта сумасшедшая Лиля очень даже ничего. Мужчинам, по крайней мере, нравится такой тип – брюнетка, большая грудь, голос «с песком».

Я понимаю, что она красавица, только вот почему-то это ни капельки меня не задевает. Мне не хочется к ней прикоснуться, и почему-то меня даже пугает душный терпкий запах ее духов. Однако мысль о возможной ночи с роскошной Лилей не вызывает отвращения. Мне совсем не будет противно, если она меня вдруг поцелует. Пожалуй, это будет даже интересно. Решено, если она пригласит меня «продолжить банкет», соглашусь. Правда, как это все будет выглядеть, ума не приложу. Мои представления об однополой любви не выходят за рамки многозначительных видеоклипов «Тату» – поцелуйчики под дождем, и острые грудки под целомудренной майкой, и вызывающий взгляд. Все это, конечно, хорошо, только вот что произойдет дальше? Она хрипло шепнет: «Одну минуту, милая» – и достанет из-под кровати накладной член на ремешках?!

– Что приуныла? – Лиля наклонилась низко к моему лицу.

– Так, думаю о своем… Тебе здесь нравится?

– Видела я клубы и получше. – Она протянула мне бокал с шоколадным «Черным русским». – Я ожидала чего-то феерического, а здесь… Обычные тетки.

– Не поверишь, но я то же самое подумала… А ты давно… Ну, ты понимаешь…

– Давно ли я лесбиянка? – расхохоталась она. – Всю жизнь. А ты?

– Тоже, – уверенно соврала я.

Крепкий коктейль придал мне смелости. Не хочу показаться бедной овечкой, робко желающей, чтобы ее сожрали с потрохами. Хочу быть соблазнительницей, а не соблазненной. К тому же эта Лиля так уверена в себе, так опытна, что вряд ли у меня могут возникнуть какие-то проблемы. Она сама все что нужно сделает, а мне надо будет только вовремя ей подыграть.

– А с мужчинами ты спала? – спросила она.

– Так, пару раз. – Я небрежно передернула плечами. Да простит меня Семашкин Денис Викторович. Хотя он сам виноват. Положа руку на сердце, если бы не он, то вряд ли я бы здесь вообще оказалась. – И больше не собираюсь. Мне совсем не понравилось.

– Согласна с тобой. Отвратительно. Они все грубые грязные козлы. – Лиля залпом допила коньяк.

– Это ты метко выразилась. Грубые грязные козлы, по-другому и не скажешь… А когда ты впервые… Впервые…

– Девчонку трахнула? – хихикнула она. – Это было в седьмом классе.

– Ничего себе! Тринадцать лет!

– Двенадцать, – гордо поправила она. – Меня соблазнила учительница по физкультуре.

– Круто. Прямо как в немецком кино, арт-хаус. Везет же тебе. Меня вот училки не соблазняли. И слава богу. У нас такие училки были, что меня бы стошнило.

– Смешная ты. А моя физкультурница ничего была, хорошенькая. Молодая совсем, прямо после института. Замужем. Она в меня влюбилась. Мы с ней каждый день… Прямо на столе в учительской.

– Какая ты… порочная.

– Это комплимент? – Ее горячее, пахнущее дорогим коньяком дыхание уже танцевало на моей шее. Это было приятно.

– Не знаю. Наверное.

Я должна была что-то сделать, должна. Пауза затянулась. Как робкая студентка с неопределенно гуманитарным образованием, которая воспитана на «Анне Карениной» и стесняется произнести вслух слово «пенис», я стояла, уткнувшись в бокал с крепким коктейлем. Коктейль кончался, не могла же я судорожно сжимать пустой бокал, держаться за него, как за последнюю соломинку. Нет, надо было что-то делать.

И тогда я ее поцеловала.

Я поцеловала женщину! Лесбиянку!!! Сама!

Я положила руку на ее шею – так, словно она была мужчиной. Правда, Лиля была почти на полголовы ниже меня, и это казалось мне немного странным. Таких мелких мужиков у меня никогда не было. Интересно, значит ли это, что теперь мне придется играть в этом тандеме мужскую роль?! Да нет, какие глупости, наверняка уважающие себя раскованные лесбиянки выше подобных предрассудков. На полголовы ниже – подумаешь, какая ерунда!

Правда, мне пришлось наклониться, чтобы ее поцеловать.

И еще один любопытный нюанс.

Губная помада. Никогда не знала, что чужая помада имеет такой отвратительный вкус. Лилины пухлые губы были густо намазаны сиреневой помадой, и вот сейчас мне приходилось слизывать химически пахнущие толщи. Между прочим, знакомый вкус. Интересно, что это? «Буржуа», «Лореаль»? А может, «Елена Рубинштейн»? Господи, о чем я думаю?! Меня целует красавица, а я пытаюсь сообразить, косметику какой марки она предпочитает.