Отдаю свое сердце миру - Деб Калетти

– Я знаю, что тебя ждет, – говорит она. – Судебный процесс. Тот парень… обычно я не произношу таких слов, но… он просто урод. Не позволяй ему достать тебя.

* * *

Что говорят эти люди? Они переживают за нее. И они возмущены. Что чувствует Аннабель кроме вины? Что-то новое, незнакомое. Людской гнев поднимает камень, что лежит на душе тяжким гнетом. Под ним что-то темное, мерзкое и скользкое. Но она это видит. Она чувствует его, этот червь ярости. Ползучий и страшный, он способен поглотить ее, и неудивительно, что она не хотела встречаться с ним раньше. Но вот он, извивается и корчится, пытаясь вырваться на волю.

Только они имеют право на злость, как думала она прежде. Они – те, кого не в чем обвинить и кто больше всего пострадал. Они должны злиться на Хищника и на нее. Но теперь она ничего не может с собой поделать. Дама из гольф-клуба, библиотекарь, авторы комментариев к статье в USA Today – камень сдвинут, и червь вырывается наружу. Ярость пробуждается.

Сила людей, помноженная на ярость, – вот что способно все изменить.

Ярость пробуждается, и это означает, что процесс пошел. Нейтрон сталкивается с ядром урана или плутония. Преобразование. Революция. Может родиться взрыв, который оставит мир в руинах, или красивая энергия, которая подарит свет большим городам. Аннабель бежит по мосту Джефферсон-стрит через реку Рок в Рокфорде, что в штате Иллинойс. Солнце уже высоко, ей жарко и хочется пить, но она рада, что Лоретта прокладывает маршрут через город, потому что в городах время бежит гораздо быстрее, чем на длинных участках пустынных земель или в лесах. Города обещают и настоящую кровать в мотеле, если только поблизости нет кемпинга, где можно припарковать фургон. Большие города позволяют пополнить запасы. Можно порадовать себя свежими энергетическими батончиками и снеками, как в те счастливые минуты, когда кто-то из родителей возвращается из супермаркета и ты в предвкушении шаришь по пакетам с едой в поисках вкусняшек.

Она пересекает мост с запада на восток, от Уэст-Джефферсон до Ист-Джефферсон, и настроение на высоте. Небольшие городки весьма этому способствуют. Она воображает жизнь в каждом из них. Заглядывает в витрины магазинов. Мысленно выбирает дом, в котором хотела бы остаться.

На четырехполосном мосту оживленное движение, так что на тротуаре приходится смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на обертке, выброшенной в окно проезжающего автомобиля, или куске цемента. О, а чуть дальше, по ту сторону зеленовато-коричневой речушки, простирается парк. Симпатичное место. Хм, даже ресторанчики имеются – она видит зонтики на открытых террасах. В городке целая куча мостов, не только тот, по которому она бежит.

И вот она уже на другом берегу. Здесь много зданий из красного кирпича и смешная красная башня с красными, медленно вращающимися веслами на крыше. Она понятия не имеет, что это за строение. За ним тянется длинное безликое здание. Похоже на какую-то музыкальную площадку, где выступают рок-группы и…

Это как спусковой крючок.

Прощай, счастливый день. Конец беззаботной прогулке по городу.

Потому что она видит его. Хищника. Вот что он оставил после себя: ее пожизненный приговор, эти воспоминания, навязчивые мысли, эти ночные кошмары. В мгновение ока он все разрушает снова и снова. Вот он подъезжает к ее дому. Она видит его машину сквозь створки жалюзи в гостиной.

– Я ухожу! – кричит она своим.

– Он что, не может зайти? Позвонить в дверь и поздороваться? – рявкает Джина из кухни.

– Это не свидание! Мне пора, – говорит Аннабель и выбегает из дома в апрельский вечер.

Хищник тянется через сиденье и открывает ей дверцу.

– Я мог бы зайти. Не лох же какой-нибудь.

– Заходить необязательно. Классно выглядишь. – Он в выходной рубашке с узким галстуком и джинсах. Конечно, он очень постарался отбить у нее желание делать ему комплименты, но что правда, то правда: сегодня он действительно хорош.

– Ты очень красивая. Впрочем, как всегда.

У него шикарное настроение. Играет музыка, и он постукивает пальцами по рулевому колесу.

– Ты голодная? Хочешь, заедем куда-нибудь, перекусим?

– Нет, все в порядке.

– Ну, тогда после концерта.

– Посмотрим, чего захотят твои друзья.

Он не отвечает. Делает музыку громче.

– Люблю эту часть. – Он бьет по воображаемым тарелкам, попадая строго в такт.

Они подъезжают к клубу и находят место для парковки, потом бегут через дорогу к зданию «Ноймос», которое уже пульсирует предконцертной энергией. В помещении стоит запах сигарет, травки и разгоряченных тел. Охранник проставляет им печати на ладонях.

– Верхний этаж. Лофт. Ограничение по возрасту: до двадцати одного, – предупреждает он.

В клубе не протолкнуться. Хищник держит ее за плечи.

– Когда ты внутри, уже никого не волнует, куда ты пойдешь. Вверх или вниз? – спрашивает он.

– Меня и наверху устраивает.

– Ой, ладно! Потом спустимся, если захотим потанцевать.

На разогреве уже выступает группа Karma. Повсюду фиолетовые огни, сплющенные в танце тела, и, вау, здесь по-настоящему жарко.

– Как они нас найдут? – кричит она.

– А? – Он не слышит. Притягивает ее к себе, и она снова пытается сказать, уже на ухо. Кто-то врезается в них, и она губами касается его кожи. Он крепче обнимает ее.

– Твои друзья. Как они нас найдут?

– Не суетись, – отвечает он.