Жизнь после жизни - Александра Маринина

— Нет, только через салон.

— А окна?

— Есть одно окно, оно закрыто изнутри, я уже проверила.

— Когда вы это обнаружили?

— За две минуты до того, как позвонила вам. Яспециально пришла к десяти часам, хотела поработать над костюмом для новогоспектакля… И увидела вот это… Настя, сколько еще это будет продолжаться? У менянервы крепкие, но ведь всему есть предел.

Настя оглянулась. В холле никого не было, в коридоре тоже.

— Кто-нибудь, кроме вас, это видел? — спросила онау Тамары.

— Кажется, никто. Я вошла, как только главный домоткрыли, я еще перед входом пару минут постояла, пока охранник подошел сключами. Вошла, оставила шубу в гардеробе и пошла к музыкальному салону. Иувидела… А больше никого не было. По идее, администратор должна была ужеприйти, но ее пока нет, что-то она опаздывает.

— Значит, уборщицы были здесь примерно с шести довосьми, — уточнила Настя.

— Или до половины девятого. Если бы они это увидели,они бы убрали. И мне позвонили бы или в охрану бы сообщили.

— Значит, тот, кто это сделал, был здесь междуполовиной девятого и десятью. Неужели никто не видел, как он входил в дом ивыходил? Ведь белый день, уже давно светло. Странно.

— Значит, он ночует в доме, — уверенно ответилаТамара. — В гостиничных номерах.

— Нет, — Настя покачала головой, — этослишком опасно. У вас в гостинице проживают всего три человека, вычислитьодного подозреваемого из трех — задачка для школьника. Кроме того, все троеприехали сюда только после Нового года и к эпизодам с зеркалом и волосами немогут быть причастны. Я проверяла.

— Тогда как же это могло получиться? — растерянноспросила Тамара.

— Будем думать, — вздохнула Настя. — Надоздесь все убрать, пока никто больше не увидел.

Она вспомнила про свое намерение плотно позавтракать. А,кстати, как насчет работников кафе? Их личные дела Настя тоже не просто прочла— наизусть выучила. Ну и что? Она выяснила, что работники кафе — повара иофицианты — приходят раньше, повара к восьми утра, официанты к девяти, но имвход главного дома не открывают, для них есть отдельная дверь, сбоку, черезкоторую вносят продукты, а также скатерти с салфетками из прачечной. И вкоридор, где валялись обрывки ткани, они не выходят, пока не откроется кафе,которое работает, как и клуб в целом, с десяти часов. Но что значит «они невыходят»? Это по правилам так. А что мешает кому-нибудь открыть дверь изнутри ивыйти? Да ничего! Надо только, чтобы в зале кафе больше никого не было, чтобыникто не увидел.

А уборщица? Что ей может помешать убрать помещения, вымытьпол в коридоре и перед уходом разбросать по полу лохмотья? Тоже ничего. Асколько уборщиц работают одновременно? Кажется, пятеро. Поэтому уборка занимаеттак мало времени. Значит, надо ухитриться уйти последней и быть уверенной, чтоникто из коллег в коридор не вернется. Хотя Насте, кажется, говорили, чтоохранники после уборки осматривают помещения главного дома, прежде чем ихзапереть снова… Ну что ж, значит, можно еще раз плотно подумать о сотрудникахохраны.

На всякий случай Настя решила уточнить, в последнее времяона перестала надеяться на свою память, которой раньше так гордилась и котораяв прежние времена никогда ее не подводила.

— Как работают уборщицы?

— С шести утра убирают первый этаж и служебные кабинетына втором этаже, потом уходят кто куда и возвращаются к одиннадцати часамубирать гостиничные номера, — рассеянно ответила Тамара.

— Сколько у вас уборщиц?

— Пять человек.

Значит, на этот раз память не подвела. Уже хорошо.

— Где у вас веник и совок? Давайте быстренько уберемздесь.

Тамара кинула на Настю странный взгляд и улыбнуласьдрожащими губами.

— Зачем вам веник? Я руками быстрее соберу.

С этими словами она наклонилась и пошла вдоль коридора,проворными движениями собирая обрывки ткани. Настя мысленно позавидовала ей: сее больной спиной этот фокус не проделаешь, она не может так легко и так быстронаклоняться, не держась обеими руками за поясницу.

— Здорово! — восхищенно произнесла она. — Ябы так не сумела.

Тамара зажала в кулачке последний лоскут и разогнулась.

— Не завидуйте, Настенька, я тоже уже много чего немогу. Была бы моя воля, я бы стригла и укладывала людям волосы с утра до ночи,как в молодости, а не могу — ноги устают, руки болят. Вы хоть позавтракать-тоуспели? Или вы планировали после прогулки, а я вас сорвала?

— Я собиралась в кафе поесть. Сейчас пойду сделаюзаказ, а пока они готовят, как раз собаку отведу.

— Я смотрю, вы к ней привязались, — заметилаТамара. — Не было мысли взять ее себе?

— Насовсем? — испугалась Настя. — Нет, я обэтом не думала. Да и вряд ли это возможно.

— Почему?

— У нас с мужем нет четкого режима, он работает вПодмосковье, там же живут его родители, и он довольно часто остается тамночевать, если работы много. Я своим временем тоже не распоряжаюсь, то раноприду домой, а то среди ночи возвращаюсь. А животному ведь нужен режим, с нимгулять надо вовремя, кормить. Нет, нам с мужем собака противопоказана. Еслитолько кошку взять, кошки от человеческого расписания меньше зависят.

— Ну, возьмите кошечку, у нас их вон сколько, —предложила Тамара. — Выберите какую-нибудь из уже пролеченных, самуюкрасивую, молодую, здоровую.

Она понемногу приходила в себя от потрясения, и улыбка ееснова делалась легкой и уверенной.

— Спасибо, я подумаю, — пообещала Настя.

Она забежала в кафе, не раздеваясь, попросила приготовить ейяичницу с ветчиной и помидорами и оладьи с медом, а с собой прямо сейчас датьтри пирожка с мясом и помчалась к выходу, где ее послушно ждала Подружка.

— Молодец, — похвалила ее Настя, — умеешьбыть терпеливой и ждать. За это тебе полагается награда.

Пирожки были съедены мгновенно, после чего Настя отвеласобаку в зверинец и вернулась завтракать.

Итак, что она имеет на текущий момент? Никакого доктора историческихнаук Аркадия Вольдемаровича в природе не существует. Есть некто, называющийсебя этим именем и представляющийся ученым мужем. И этот некто пришел кмолоденькой доверчивой журналистке Наталье Малец и наплел ей жуткую историю проусадьбу Румянцевых-Лобановых. Журналистка поверила и написала все, что ейнавешали на уши. После чего в усадьбе началась демонстрация достоверностинаписанного. Все должны ужаснуться и поверить в то, что где-то совсем рядомходит страшный убийца, он же безумный потомок рода Румянцевых, и каждую минутуможет выбрать себе следующую жертву. С этим все ясно. Вопрос в другом: убийстваКорягиной и Павловой — звенья этой же цепи или они существуют сами по себе, аАркадий Вольдемарович прицепился к ситуации позже?