Мужей много не бывает - Галина Владимировна Романова

– Это он послал тебя? – адресовала я вопрос в спину нелюбезному молодому человеку.

– Кто он? – Он даже не приостановился, не оглянулся, просто легкий поворот головы вправо так, что мне стал виден его профиль, так напоминавший мне незнамовский.

– Семен? Это ведь он послал тебя спасти меня?

Что я несу, прости господи?! С какой стати Незнамову отягощать себя заботами о моем спасении?! Хотя, если верить все той же Дашке, проклинающей вероломство и подлость своего папика, коим оказался Кротов, может быть, Незнамов тоже жертва?

Нет, все же не стоило позволять мыслям пускаться по пути наименьшего сопротивления. Так можно до многого додуматься: и себя обвинить, и Семку, подлеца, оправдать, а Дашка-то так вообще будет выглядеть агнцем божьим.

Я не заметила, когда он остановился, и на полном ходу, если можно было так назвать вялое передвижение моих конечностей, врезалась ему в спину.

– Черт! – выругались мы с ним почти одновременно.

Он отпрянул от меня, как от прокаженной, и тут же, схватив за запястье, увлек в кусты.

– Ты лучше ко мне не приставай, ладно? – произнес он почти просяще. – Я вообще во всей этой истории сбоку припеку. Вот сейчас привезу тебя к нему, и все вопросы. Нам бы только еще выбраться подобру-поздорову. В городе на тебя облава была похлеще, чем в боевике американском, только что вертолеты не летали. Давай на тачку.

Мотоцикл уютно пристроился под березой в окружении кустарника. Парень молча нахлобучил мне на голову шлем. Надел свой. Дернул ножку мотоцикла, и спустя пару минут мы с ним уже выруливали на дорогу, вернее – на узкую грунтовку с выпирающими во множестве мест кореньями деревьев. Петляли мы долго. Непривычная к езде на подобном виде транспорта, я пару раз едва не свалилась с мотоцикла.

– Держись, мать твою! – рыкнул на меня парень и, левой рукой поймав мою, уложил себе на талию. – Я не кусаюсь.

Он действительно не кусался и водителем оказался первоклассным. Зря не рисковал, хотя ехали мы достаточно быстро. Во всяком случае, до места мы домчались в рекордно короткие сроки. Солнце едва-едва успело вынырнуть из-за края небосвода на востоке, когда мы, миновав указатель с замысловатым названием населенного пункта, начали петлять по его тихим улочкам.

– Долго еще? – решилась я наконец на вопрос.

– Не терпится, – понимающе хмыкнул он, и плечи его вздрогнули то ли от смеха, то ли еще от чего. – Вон дом с зеленой крышей.

Ожидая увидеть изгнанного из жизни Незнамова несчастным, сирым и убогим, я жестоко просчиталась. Дом, на который мне указывал мотоциклист, явно свидетельствовал о другом. Двухэтажный кирпичный коттедж под зеленой ондулиновой крышей, с закрытыми жалюзи окнами. Кованая изгородь. Миленький садик. Бетонированные дорожки. Клумбочки. Н-да... Всем, чем угодно, но только не нищетой веяло от сего ландшафта. Если, конечно, Незнамов не служил здесь сторожем или садовником.

Он не служил в этом доме. По-хозяйски развалясь в плетеном кресле на заднем дворике, где он в нетерпении поджидал нашего возвращения, Семен листал какой-то журнал в яркой обложке. Рядом с ним на столике стояла переполненная окурками пепельница.

Я заметила его еще издали. Когда парень, заглушив мотор, вкатил в заднюю калитку мотоцикл и указал мне на Незнамова кивком головы, я наблюдала за ним уже минуты три-четыре.

– Иди, – просто сказал мне мотоциклист и протянул руку за шлемом. – И не дури там. Ему и без того сложно.

– Где мои украшения? – вдруг ляпнула я, сама не зная зачем.

Но он не особо удивился моей меркантильности. Просто пожал плечами и так же без затей ответил:

– Спроси у братана.

Ага, вот в чем причина такого поразительного сходства этих двух мужчин. Они – братья. Стало быть, утверждения моего супруга, что у него нет никаких родственников, также оказались ложью. Как и все остальное. Я вдруг впервые за последние несколько часов страшно разозлилась. Что я скажу сейчас этому мерзавцу? Как посмотрю ему в глаза? Что он сможет сказать мне в свое оправдание? Как сможет объяснить, почему мне пришлось проводить ночи без сна в объятиях другого мужика, ощущая чужое дыхание у моего уха, слушая биение нелюбимого сердца у моей груди?! Как он сможет объяснить свое поведение стороннего наблюдателя? Неужели его все это устраивало?! В чем причина? Или, как любят говорить сыщики: кому это было выгодно? То, что не мне, – это однозначно...

Я медленно брела по чисто выметенной бетонированной дорожке и не сводила с Незнамова глаз. Он все еще листал журнал и курил. Может быть, не заметил нашего приезда, поскольку мотор был заглушен загодя. Может, старательно делал вид, что не заметил, тоже не зная, с чего начать разговор. Сидел, закинув ногу на ногу, морщился временами от сигаретного дыма, попадавшего ему в глаза, и лениво перелистывал страницы журнала.

Когда до того места, где он сидел, оставалось каких-то три-четыре метра, я остановилась и впилась в него глазами. Да, следовало признать, что наша разлука нисколько не отразилась на его внешности. Он по-прежнему был чертовски привлекателен, сексуален и элегантен. В его жестах появилась какая-то светская вальяжность, чего раньше я за ним не замечала. Этакое сытое довольство удовлетворенного жизнью человека.

Горько, отвратительно, тошно сделалось мне в этот момент. Раздражения прибавляло и то, что выглядела я в настоящий момент чуть лучше субъекта без определенного места жительства. Влажные измятые джинсы, неопрятная футболка, спутанные пряди волос. Портрет морды лица, одним словом, мог бы быть и получше для такой встречи, важность которой подчеркивалась тем, что Незнамов в столь ранний час был в костюме...

– Дорогая! – Он все же заметил меня, а может, надоело разыгрывать близорукость, кто его знает. – Боже мой, Витуля, детка!!!

Жестам его вернулась былая стремительность. Он сорвался с места и ринулся ко мне. Подхватил меня на руки, прижал к себе, не боясь перепачкать дорогой костюм. Принялся что-то говорить, говорить мне быстро-быстро, попеременно то смеясь, то всхлипывая. И хорошая-то я, и родная, и славная, и бог знает сколько эпитетов пришлось мне услышать за эти краткие минуты этой якобы долгожданной для него встречи.

– Ну что ты, маленькая?! – Он поставил меня на землю, отстранился и с такими волновавшими меня прежде нотками в голосе зачастил: – Ты мне не рада?! Господи, я так долго ждал этой встречи! Я так надеялся! Я все ждал, ждал!

– Чего? – Увернувшись от его рук, пытающихся поймать мое лицо в ладони, я насмешливо прищурилась. – Чего ты ждал, муж мой? Что я убью Кротова?

– А ты его убила?! – Он хотел было округлить глаза, изобразив ужас, но вовремя понял, что это явный перебор, смешался под моим пристальным взглядом, опустил голову и промямлил: – Нет, ну да, конечно... Я и не мог, конечно... Да, ты здесь...

– Ты был с ними в сговоре? – Я обошла Семена стороной и пошла к уютному уголку под полосатым тентом, где он только что уютно восседал. – Ты с этой сучкой был в сговоре?