Развестись нельзя спасти - Екатерина Серебрякова

Однако юношескую наивность не скроешь за напускной холодностью. То и дело девушка проверяла телефон, чтобы увидеть, что он снова позвонил или написал. Она держалась как могла, но в конце концов приняла звонок.

Их встреча проходила на съемной квартире, которая уже как несколько дней не видела счастливой пары в спальне.

Борис был по-прежнему разбит, а Марина строила из себя недоступную барышню.

– Я виноват перед тобой, – произнес мужчина, когда они оказались на диване в гостиной. – Но что за детский сад ты устроила? Моя мать в больнице, а я вторые сутки трачу все свои силы и время, чтобы найти тебя.

– Я не просила тебя искать меня. Ровно как и не просила целовать бывшую. Или ты забыл, почему я ушла?

– Не забыл. Прости, что так вышло. Мне жаль.

– Тебе жаль? – Марина показательно надула губы и подскочила с дивана. – Ты изменил мне, а теперь просто просишь прощения?

– Боже мой, не заводи свою шарманку в сотый раз! По твоим словам я изменяю тебе двадцать раз на дню: когда еду с девушкой в одном лифте, когда смотрю на девушку, когда думаю о какой-то девушке!

– Но… Ты ее поцеловал.

Казалось, Марина была ошарашена напором своего мужчины. Ее безапелляционные аргументы он буквально разбил фразой «И что с того?».

Пожалуй, окажись я на месте девушки, испытывала бы не меньший шок.

– Да, я ее поцеловал. Я виноват в этом. Я попросил прощения. Что тебе еще нужно? Ползать за тобой на коленях? Купить дом в Италии? Оля моя жена, мы еще не разведены. Наши отношения невероятно сложные! И не тебе в них лезть.

– Сложные отношения, ты серьезно? – совершенно ничего не понимая, Марина подошла к мужчине со спины и холодным взглядом уставилась в его затылок. – Ты закончил отношения с ней ради меня. Не помнишь? Вы расстались! Остались лишь формальности.

– Мы были в браке десять лет. Мы десять лет любили друг друга, строили совместную жизнь. Ты действительно считаешь, что после такого могут остаться лишь одни формальности?

– О чем ты говоришь? – голос девушки дрогнул. – Ты не планируешь разводиться? Ты же обещал мне, говорил…

– Я не знаю! Ничего не знаю! Вопросы, сплошные вопросы и упреки! Ты только и делаешь, что пытаешься что-то понять, выяснить. Что ты хочешь от меня услышать?

Борис не был человеком, которого легко вывести из себя. Обычно он скрывал эмоции где-то глубоко внутри, и даже я не всегда знала, что творится у него на душе.

Марина впервые видела своего мужчину таким: злым, взволнованным, совершенно потерянным и колючим. Она была напугана.

– Моя мать в больнице, – продолжал на повышенных тонах Борис. – Родители на грани развода, отец сам не свой. Я поставил на паузу отношения с женой, и любовь всей моей жизни сейчас живет с другим мужчиной! С этим наглым скользким типом, который что-то вынюхивает. Хочешь задать еще какие-то вопросы? Пожалуйста! Только встань в очередь, потому что мне нужно найти ответы на все предыдущие.

Мужчина сверкнул серыми глазами, которые сейчас метали молнии, и скрылся за дверью спальной комнаты.

Он был сам не свой. Все тело трясло от переизбытка эмоций, в голове сплошная каша, а сердце болезненно билось в груди.

Почему он дал волю эмоциям? Вряд ли на этот вопрос хоть кто-то мог дать ответ.

В планы Бориса входило поговорить с Мариной и, возможно, помириться, если она пойдет на контакт. Но ее очередная порция вопросов и недовольств вызвала волну ярости в мужчине.

Однако Марина была лишь поводом, спичкой, брошенной в стог сухого сена. Девушке не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте.

Эмоции Бориса были адресованы совершенно не ей. Злился он на Корнева, за то, что тут увел у него жену, как казалось тогда мужчине. Он злился на родителей, которые на старости лет к общему списку проблем добавили свой развод. Конечно, в первую очередь он злился на себя за глупость, слабость, несдержанность.

И только на меня он не держал зла. Где-то глубоко в душе мужчина понимал, что я стала лишь жертвой обстоятельств, но не сделала ничего плохого.

А что Марина?

Что чувствовала эта молодая девушка, которая по собственной воле стала участницей семейной драмы?

Конечно, она кинулась рыдать. Излишняя эмоциональность была ее отличительной чертой, но в этом случае девушку не осудила бы даже я. Любовь всей твоей жизни (именно так Марина думала о Борисе) в буквальном смысле заявил, что не вычеркнул жену из списка возможных кандидаток на его сердце.

Но слезы заняли у девушки не слишком много времени. Смыв косметику жидким мылом, Марина намотала сопли на кулак и отправилась спасть свои отношения с твердой уверенностью в том, что Борис просто запутался.

Девушку подгоняла мысль о том, что ее любимому человеку сейчас сложно, он в трудной ситуации. И кто кроме нее может ему помочь? Конечно, только она! Она может спасти его, может показать на собственном примере, где именно его счастье.

Будь я рядом, непременно схватила бы ее за руку и сказала: «Милая, не нужно спасать никого кроме себя. Не смей!». Но меня рядом не оказалось…

– Борис, – девушка осторожно прошла в спальню и опустилась на кровать рядом с мужчиной. – Я очень люблю тебя, слышишь? Для меня не существует никого кроме тебя. Мы с тобой – огромная ценность, которую нельзя потерять. Мы со всем справимся, я обещаю.

– Прости меня, – Борис заключил девушку в крепкие объятия и зарылся носом в ее волосах. – Я не должен был кричать на тебя. Прости. Я такой дурак! Мне очень и очень тяжело, я сам не свой.

– Я знаю, знаю, любовь моя. Я все понимаю. Со мной ты можешь быть настоящим. Я всегда пойму и поддержу.

– Спасибо тебе, – пара слилась в страстном поцелуе, и о продолжении думать я уже не хочу.

– И что, она его простила? – вечером того же дня на машине я забрала Галину Яковлевну из больницы, и под покровом ночи мы возвращались домой.

– Говорит, что помирились.

– Неужели молодой я была такой же дурой? Он меня целовал и в семью просился, а она его простила!

– Девочке двадцать лет. Ты ждешь от нее взрослых поступков? – я только хмыкнула. – В конце концов, не прости она его, он бы с двойной настойчивостью стал завоевывать тебя. А тебе оно вроде бы и не надо.

– Выясняете насколько у меня все серьезно с Кириллом? – я посмотрела на женщину через зеркало заднего вида и хитро улыбнулась. – Двойную игру ведете, Галина Яковлевна.

– Я же мать. Что с меня взять? Так как? Серьезно?

– Все задают один и тот же вопрос…

Ситуация в какой-то степени даже забавляла меня. Было интересно наблюдать за тем, как все хотят узнать о моей личной жизни больше, чем знаю я сама.