Обещание любви - Карен Рэнни

Джудит не помнила, как одним движением перебросила ногу через лежащего Алисдера, не помнила, как направила его горячую плоть в себя. Она не слышала собственного голоса, не слышала своих стонов. Она лишь ощущала – его внутри себя и желание, переходящее в сладкую боль, желание прекратить боль и одновременно продолжить безмерное наслаждение…

Алисдер держал Джудит за бедра, направляя и поддерживая, не изменяя ритма, который она сама выбрала. Она гладила его грудь, ласкала пальцами соски. Голова ее запрокинулась, волосы рассыпались по спине и груди. Огонь желания пожирал Алисдера. Ему хотелось не только почувствовать облегчение, но и видеть, как Джудит взлетает к вершине экстаза, взлетает вместе с ним.

Руки Джудит судорожно сжимали его плечи, ногти царапали кожу, словно желая оставить след. Она боролась с двойственностью собственных чувств, пытаясь подавить новую, незнакомую, потребность. Мужчины прежде приносили ей только боль. Мужчины, с их силой и угрозами. Но не этот человек. Он – никогда. Алисдер показал, что можно кричать от наслаждения, а не только от ужаса и боли, что в глазах могут стоять слезы радости, а не унижения.

Джудит склонилась к мужу, слегка покусывая его плечо зубами, наслаждаясь близостью и сердясь одновременно.

Он – мужчина, и этого она не может простить ему!

Ее ярость удивила его и в то же время освободила. Он полностью подчинился ее ритму, не вздрагивал, когда ее ногти вонзались в него чуть глубже, вызывая боль, или зубы кусали чуть сильнее, чем хотелось бы.

Она сосредоточилась на новом ощущении, зачарованная им. Она чувствовала себя в безопасности, потому что знала, что каждое мгновение уводит ее все глубже и глубже внутрь себя, но Алисдер рядом. Когда тяжелое дыхание Джудит сменилось протяжными стонами, восхитительное чувство вознесло ее к небесам. Она в бессилии упала ему на грудь, зная, что Алисдер рядом, он охраняет ее от самой себя и, как всегда, от остального мира.

Лицо Джудит было мокро от слез, щека, прижатая к подушке, стала липкой. Алисдер гладил ее от ягодиц до плеч. Он стиснул зубы, чтобы не нарушить это прекрасное мгновение каким-нибудь неуместным словом.

Некоторое время спустя Джудит пришла в себя и различила около своего уха дыхание Алисдера, глубокое и ровное. Но это не было дыхание мужчины, который расслабился и заснул, это было дыхание того, кто делает вид, что заснул.

Джудит приподнялась и обнаружила, что она по-прежнему сидит верхом на муже. Он улыбнулся ей одними губами, но взгляд его глаз был не удовлетворенный и не приветливо-веселый. На нее смотрел самец. Джудит распрямилась, наслаждаясь тем, как он жадно рассматривает ее грудь, живот, всю ее.

Она начала двигаться, постепенно убыстряя темп и демонстрируя свое желание с откровенностью самых опытных куртизанок. Их близость была яростная и изматывающая, омытая слезами очищения. Алисдер с радостью открыл, что жена у него необычайно изобретательна и скучать с ней вряд ли придется.

А Джудит пришла к заключению, что святых переоценивают.

Джудит постучала в дверь и, когда услышала голос, приглашающий войти, вошла в комнату, ничему не удивляясь. Она уже разговаривала с Лореной, одной из деревенских женщин, которая приносила Мегги поесть, когда Джудит была занята работой в прядильне. Именно Лорена сказала ей, что Мегги наконец начала говорить, не отворачивается больше от бульона и даже поддразнивает Лорену, жалуясь, что ее морят голодом.

– Похоже, эта милая девочка все же решила остаться с нами, – удовлетворенно сказала Лорена.

Сейчас Джудит пришла, потому что Мегги сама позвала ее. Джудит поплотнее закрыла за собой дверь и молча ждала, когда подруга заговорит. Мегги стояла у окна спиной к Джудит, взгляд ее был прикован к бескрайнему морскому простору. Точно так же и Джудит часто подолгу не отрывала глаз от моря, будто оно могло дать ответы на множество вопросов. Почему такое случилось со мной?

Как легко их задать и как трудно получить на них ответы…

На Мегги было то же самое простое платье, что и в день, когда на них напали, только выстиранное и починенное. Справить обнову в Шотландии было делом нелегким.

Мегги обернулась и увидела в руках Джудит кувшин с элем. Ее серьезное лицо расплылось в улыбке.

– А ты, я вижу, стала настоящей шотландкой, верно?

Джудит улыбнулась ей в ответ, хотя губы у нее дрожали.

– Это тебе прислала Софи, но прошу, не злоупотребляй. Я на собственном опыте убедилась в его коварности.

– Как же, хорошо помню!

Джудит обрадовалась, что Мегги вспомнила что-то веселое и теперь улыбается. «Интересно, в деревне все помнят, как я тогда по незнанию выпила больше, чем нужно, и что со мной было потом?» – подумала Джудит. В деревне трудно сохранить что-либо в тайне, поэтому в ближайшие месяцы Мегги придется нелегко.

– Иди сюда, давай немного попробуем, – предложила Мегги.

– Только один стаканчик, Мегги, – предостерегла Джудит. – Не хочу еще раз потерять голову или мучиться завтра.

– Вот и мой Робби говорил то же самое, – печально проговорила Мегги.

– Твой муж?

Мегги молча кивнула и опять отвернулась к окну, будто вода притягивала ее. Так оно и было. Небо и земля. Суша и море. Чувствует ли Мегги то же, что чувствовала Джудит, стоя у этого открытого окна? Собственные беды казались ничтожными по сравнению с огромным миром снаружи, она казалась себе песчинкой по сравнению с величием волнующегося моря.

– Странная штука жизнь, правда? Никогда бы не подумала, что моя жизнь будет совсем другая, не такая, как мамина или бабушкина, что я буду чем-то отличаться от остальных женщин в деревне. Я всем сердцем любила Робби, ненавидела англичан за то, что они убили его, отца и братьев. А потом появилась ты, Джудит, и я подумала, что, возможно, англичане и не так уж плохи. Просто была война. Ты старалась спасти меня, и я понимаю, ты делала это не потому, что ты – англичанка, а потому, что ты – Джудит.

Мегги обернулась, посмотрела на Джудит и протянула ей руку. Джудит поставила кувшин с элем на пол, взяла ладонь Мегги в свою и встала рядом с ней у окна. Мегги грустно улыбнулась.

– Ты не должна винить себя, – проговорила Мегги, заметив в глазах Джудит слезы.

– Мне очень жаль, Мегги. – «Жаль» – какое беспомощное слово. Безнадежное.

– И мне тоже, – сказала Мегги, имея в виду вовсе не то, что ее изнасиловали.

Джудит опустила голову, ее взгляд скользнул по подоконнику и замер на стиснутых руках. Значит, она все-таки слышала.

Одно дело рассказывать в пустоту, сидя рядом со спящей Мегги, и совсем другое – увидеть сейчас выражение ее лица. Ужас, смешанный с состраданием. Наверное, такой же вид был бы у Джудит, если бы подобную историю ей рассказала Мегги.